Иван распахнул дверь такси, и на лицо мгновенно опустилась осенняя морось. Поёжившись, он поднял воротник куртки, стараясь защититься от пронизывающего ветра. Небоскрёб с видовыми квартирами разрывал нависшие над городом тучи. Реклама этого жилого комплекса гремела, как говорится, из каждого утюга. Перед входом в подъезд вольготно раскинулась лужа, отражая тоскливое, под стать настроению, хмурое октябрьское небо.

«Строить мы любим, а тротуары нормальные делать никак не научимся», – на пятках пробираясь к подъезду, выругался Иван. Отрывисто пискнул домофон, заставляя задуматься, нужен ли ты здесь кому-нибудь. Внутри подъезда контрастом равнодушному домофону были развешены жизнерадостные семейные фотографии в рамках. Сонная консьержка, опознав в Иване гостя, поинтересовалась номером квартиры и буркнула: «Девятый этаж». В ожидании лифта Иван рассматривал фотки, мысленно прокручивая события недельной давности.

***

Он сидел с Жекой в элитном пивном ресторане. Традиция обсуждать проблемы за кружкой пива сложилась у них ещё в студенческие годы, когда оба учились на экономическом. Правда тогда это были забегаловки с дешёвым пойлом и пересушенной таранькой. А теперь успешный писатель Иван Царевич мог позволить себе крафтовое пиво с раками.

Интерьер ресторана был выдержан в стиле кантри: простая, но удобная деревянная мебель, на столах клетчатые скатерти. Мягкий свет ламп под текстильными абажурами, украшенными вышивкой, создавал атмосферу безмятежности и комфорта. Ароматы свежего хлеба и копчёностей витали в воздухе, пробуждая аппетит и желание не спеша насладиться вкусом настоящего пива.

Иван любил этот ресторан за необычную живую музыку. Здесь для популярных мелодий создавали уникальные аранжировки под банджо. Обнимая изящную пивную кружку, наполненную янтарным напитком, Иван разглядывал в окно внутренний дворик, где небольшой фонтанчик предлагал отдохнуть на заросших девичьим виноградом скамейках.

Прикончив третью кружку, Жека решительно отодвинул тарелку с аккуратной горкой хитиновых останков:

– Хватит тянуть кота за мяу. Давай колись, что случилось.

Иван отвернулся от окна и хмуро уставился на свой, едва ополовиненный, бокал. Популярный писатель, он вот уже третий месяц не выдал ни одной главы. Критики наперебой расхваливали его книги, называя новым прорывом в жанре фэнтези. Издательство заключило договор на серию из шести книг. Пять романов уже вышли в печать. А первая из серии даже пережила второе издание. Читатели оборвали соцсети, требуя продолжения.

Да что там… По оценке Форбс, он вошёл в десятку писателей с самым большим гонораром в стране. И вот, когда казалось, что будущее из зебры превратилось в белого единорога, нарисовался хвост. Всё, что Царевич напишет, на следующий день оказывалось плоской шаблонной безвкусицей.

Жека задумался, потом кивнул и достал портмоне. Перед столиком возник официант: «Господа желают счёт?» Жека отмахнулся:

– Ещё ноль пять. И принеси чего-нибудь посущественнее этих членистоногих. Колбасок каких-нибудь что ли.

Почти мгновенно на столе материализовалось аппетитное, истекающее соком мясное ассорти. Скорость обслуживания была ещё одним показателем, из-за которого Иван часто заглядывал в этот ресторан.

Наконец Жека откопал в закромах портмоне потёртый прямоугольник. Он протянул приятелю визитку и сгрёб себе на тарелку бОльшую часть колбасок.

«Бабкина Ядвига Васильевна, психолог-гипнолог» прочитал Царевич. Он скривился и бросил визитку на стол:

– Мне только психолога не хватает. И так все, кому не лень, мозг выедают. А ты ещё одного мозгоклюя предлагаешь. Ты же знаешь, как я отношусь ко всей этой братии из психологов, коучей и прочей шушеры.

– Зря ты так. Это совсем другое. Поверь мне, – Жека постучал пальцем по визитке и придвинул её обратно. – Помнишь мои подвиги пять лет назад? Ната мне тогда ультиматум поставила, или я иду к этой гипнотизерше, или она забирает Катюху и уезжает к матери. А ты же знаешь, мои девочки для меня – это…

От избытка чувств Жека разом допил бокал и дал знак официанту повторить. Иван хмыкнул. Пять лет назад, когда бизнес Жеки был на подъёме, контракты сыпались на него, не успевал уворачиваться. И, как следствие, постоянные фуршеты, праздники в честь очередной сделки, незаметно переходящие в продолжительные загулы. Несколько ресторанов тогда даже внесли Жеку в чёрный список.

– Только она не кодирует, она реально лечит, – продолжил приятель. – Вот, не поверишь, три сеанса, и я, как новенький. Это я только тогда понял, что чуть не стал алкоголиком. Да и бизнес находился уже в такой…

Жека забрал бокал у официанта и сделал большой глоток.

– И самое главное, я теперь могу пить без проблем. Даже водочку в праздник. Легко. А в запой не ухожу, – Жека отставил бокал в сторону и пододвинул к себе блюдо с оставшимися колбасками. – В какой-то момент прямо как отрубает, и больше не хочется. Ты сходи. Хуже то не будет.

Иван с сомнением повертел визитку. А ведь и правда, Жека тогда практически в один момент из заядлого кутилы снова превратился в добропорядочного гражданина. И сунул визитку в карман.

Ещё три дня прошло в безуспешных попытках. Все креативные вспышки распадались с оглушительным треском, едва Царевич переходил к следующему эпизоду. Печатаешь и стираешь, печатаешь и стираешь… А количество глав не растёт.

Иван откинулся в кресле и потёр покрасневшие от недосыпа глаза. Подошёл к окну. В наследство от деда ему досталась квартира в историческом центре. Знакомые крутили пальцем у виска и обвиняли в непрактичности. Иван легко мог обменять эту квартиру на достойное жильё в новостройке, и ещё осталось бы жить на проценты. Но Царевич отказывался от любых предложений. И пусть здесь постоянно ломался лифт, а зимой приходилось ходить в свитере. Зато какой завораживающий вид открывался из окна.

Тут не было высоток, и скатные, жестяные кровли отражали прощающееся с городом солнце.

Беззаботный солнечный зайчик прыгнул Ивану на плечо, заставив человека улыбнуться. Недовольно буркнул желудок, напоминая, кто здесь главный, и зайчик испуганно пропал. Иван задёрнул шторы и отправился на кухню.

В холодильнике рядком стояло несколько контейнеров с готовыми блюдами разных национальных кухонь. Зоя, приходящая экономка, заметила, что у Царевича в последнее время пропал аппетит. И как Иван не убеждал её в обратном, восприняла это на свой счёт. Записалась на кулинарные курсы и теперь экспериментировала с рецептами.

Иван оценивающе оглядел контейнеры, пытаясь выбрать наиболее безопасный. Потом решительно сдвинул их в сторону и достал кусок ароматного копчённого сала. Обжарил до хрустящей корочки пару ржаных ломтиков бородинского. Посолил, положил пёрышки зелёного лука и сверху – толстый кусок сала. Таким бутербродам Ивана научил дед, называя их панацеей от всех бед и печалей. И был прав. Прикончив скромный ужин, Царевич прошёл в прихожую и решительно вытащил из кармана куртки заветную визитку.

По телефону ответил недовольный мужской голос со странным, слегка растягивающим слова, акцентом и, пока искал свободное окно для записи, успел отпустить в адрес Ивана пару ехидных замечаний. Только отчаянное положение не позволило Царевичу бросить трубку.

***

Лифт натужно поднял Ивана на девятый этаж, попрощавшись с гостем скрипом закрывающихся дверей.

Искомая дверь выделялась бархатной чернотой. Даже номер квартиры был прикреплён около звонка, чтобы ничто не нарушало её идеальную черноту. Иван подумал, что именно так и должна выглядеть бездна, в которую не нужно долго вглядываться. Он нажал звонок, в ответ раздалось неожиданное «Карррр». Замок щёлкнул, и дверь приоткрылась, давая Царевичу последний шанс передумать.

Иван шагнул внутрь. Светлая прихожая встретила писателя ростовым зеркалом в изящной бронзовой оправе. На стене висели настоящие, потемневшие от времени ходики с кукушкой и гирьками, на удивление удачно вписавшиеся в современный дизайн прихожей. Ивану показалось, что поверхность зеркала подёрнулась рябью, но в следующее мгновенье Царевич снова смотрел на своё отражение.