Но, тем не менее, я глубоко убежден, что не существует животного настолько тупого, что до него нельзя было бы достучаться или хоть немного его развить. Беда в том, что весьма трудно достучаться, если его, как меня, держат на коротком поводке.

Сначала, не имея опыта, я думал, что с женщиной куда легче справиться, чем с мужчиной. Наверное, так и должно быть, но только не в этом случае. Напряженная, обязательная, жесткая, еду мне отмеряет чашками, а прогулку — шагами.

Кто знает? Возможно, у нее есть свои на то причины. Тут на днях я слышал, как она жаловалась кому-то, что у мужчины, который регулярно появляется в ее жизни, на кармане вышито: «Каллиган». Поэтому я и говорю: надо найти этой женщине ухажера. Все, что угодно, только чтобы она не вымещала свое разочарование на мне.

Честно говоря, проблема может заключаться в ее внешнем виде. Похоже, она большую часть времени проводит в футболках, джинсах и кроссовках, а вместо сумки носит этот дурацкий рюкзачок. И еще этот велосипед. Когда я впервые увидел ее, направляющуюся к двери в прикиде маленькой девочки, моей первой мыслью было, что у нее где-то есть дети и она пытается отвести от них опасность. Я что-то такое однажды видел по каналу «Природа»: про ящериц, которые защищают свою молодежь, принимая их подростковую окраску, чтобы отвлечь возможных хищников.

Но в случае с Даной скоро выяснилось, что никакой молодежи нет. Если не считать ее саму — о чем она явно мечтает. Если по справедливости, то все люди в парке ее возраста — такие же незрелые. Единственный способ, как я могу отличить мужчин-«футболистов» от подростков-«футболистов» — это разобравшись, где лысина настоящая, а где просто дань моде. А женщины средних лет бегают в костюмах, смахивающих на детские пижамы, тогда как зеленые девчонки рассаживаются по краю фонтана все в черном и, увы, непрерывно дымят сигаретами. Что же удивляться, если Дана не знает, к какому поколению ей присоединиться?

Что до меня, то у меня нет возможности приобщиться вообще ни к какой группе. Ночью я лежу без сна — ну, по крайней мере, минуту — проворачивая эту проблему в своей голове. Но все ровно засыпаю, так и не решив этой проблемы. Разве что в своих снах, где я всегда нахожу возможность собрать своих приятелей вокруг себя, как подкаблучников, так и чудо-собак, и призвать их подняться и сбросить душащие их цепи.

Не хочу обращать на это особое внимание, но я ненавижу и презираю мои долгие поездки в офисы «Дог-Стар Продакшнз». Конторы эти расположены в студийном комплексе в Винзигдорфе, показушном поселке арийского типа, примерно в двадцати милях к северу от центра города. Что ужасно неудобно для меня, потому что на велосипеде туда не доберешься, водить машину я не умею и у меня слишком плохой характер, чтобы проявлять энтузиазм по поводу месторасположения любой работы, до которого можно добраться только муниципальным транспортом.

Надо признаться, мне не слишком часто доводится добираться до этого места работы. Более того, «Дог-Стар Продакшнз» очень не любит, когда авторы эпизодов для «Удивительной Грейс» появляются на съемочной площадке, так как, по их утверждению, их присутствие может нарушить график съемок. Что означает, что студия старается не дать нам, сценаристам, возможность хоть одним глазком увидеть, что они позволяют себе делать с нашими текстами, когда снимают, так как в этом случае мы можем нарушить график весьма существенно — снять скальпы со всей съемочной группы.

Лично мне почти безразлично, что они там творят с моими сценариями. У меня даже нет особого желания, чтобы по ним что-нибудь снимали. Именно поэтому в тех редких случаях, когда требуется мое присутствие, мне ужасно «поперек» тратить прекрасный день на поездку поездом до Винзигдорфа, а затем тащиться с четверть мили до студии и потом еще восхищаться результатами вивисекции той птички, которую я им отдала на растерзание.

Во время предыдущих, тоже подневольных визитов, мне пришлось обойти звукозаписывающие студии, побывать на съемочной площадке и посетить еще несколько стационарных съемочных площадок на свежем воздухе, разбросанных по деревне. Я торжественно жала лапы всем Мейджорам, исполняющим различные роли в «Удивительной Грейс». Я обменялась банальностями с менее важными личностями, которые играют в шоу людей. Но совершенно очевидно, что подобные приятности мне сегодня не грозят. Сегодня от меня потребуют безоговорочного согласия на предлагаемые изменения в тексте вплоть до полной переделки, прежде чем мне будет позволено сесть в поезд и отправиться домой, опечаленной, но помудревшей.

К концу сценарного совещания я сделала почти все, что от меня требовалось: я каталась на спине и показывала брюшко, совсем как делают собаки в «Удивительной Грейс», когда от них требуется продемонстрировать готовность подчиниться своей мохнатой героине.

Потом главный автор, руководители сценарного отдела, сценарные координаторы, консультанты по сценариям, редакторы сценариев и разнообразные помощники режиссеров по очереди говорили мне, насколько невозможен для работы мой сценарий в том виде, в каком я его сдала. Но для того чтобы убедиться, что я действительно встала на путь исправления, мой сценарий показали на экране, подвешенном над головой, где ясно и крупно выделялись синие пометки карандашом, сделанные разными почерками.

На этом этапе мне уже стало казаться, что вот-вот принесут ружье, прикажут мне положить руку, которой я пишу, на стол, и разобьют мне пальцы прикладом. Однако экзекуции мне удалось избежать, очевидно, она припасалась для строптивых авторов, которых надо было усмирить. Я же, по-видимому, уже была достаточно укрощенной — делай со мной что хочешь.

В награду за мое послушное сотрудничество меня лично провожает в приемную менеджер по сценариям — или она просто консультант по сценариям? Кем бы она ни была, зовут ее Гленда, и она предлагает мне сходить на съемочную площадку и взглянуть, как снимается сюжет (не мой), прежде чем отправиться домой.

— Замечательная история, — уверяет меня Гленда. — Захватывает дух. Грейс помогает маленькому мальчику, которого похитил его собственный отец, лишенный родительских прав.

Вау! Действительно, потрясающая история. Что же до захватывания духа, мне бы хотелось знать, чем все закончится. Что-то подсказывает мне, что конец будет счастливым.

— Ой, нет, спасибо. У меня встреча назначена в городе…

Но мне не пришлось врать дальше, потому что в данный момент в приемную внезапно вошли двое мужчин.

— Гленда! — воскликнул один из них, в ком я узнала режиссера по имени Уэсли, обращаясь к моей спутнице. — Ты знакома с нашим специальным консультантом по этому эпизоду? Он эксперт по похищению детей. Знакомься: Карл Харт.

Это действительно Карл Харт! Он выглядит почти так же, как тогда, в гостинице, только лучше выбрит. Его улыбка, и так широкая и белозубая, становится еще шире, когда он встречается со мной взглядом.

— Грейс! — восклицает он. — Приятно снова с вами встретиться.

— Грейс? — Гленда удивленно смотрит сначала на меня, потом на Карла. — Ужасно рада с вами познакомиться, мистер Харт. А это Дана Ягер, одна из наших замечательных сценаристок. Уэсли, мы только что провели замечательное совещание по поводу замечательного сценария Даны.

— Дана? — Брови Карла Харта ползут вверх. Но не выше моих, когда я слышу, что мой сценарий, об который до этого не вытер ноги только ленивый, теперь стал замечательным.

— Да, — угрюмо подтверждаю я.

— Дана, так ведь? — продолжает настаивать он. — Не Грейс? — Разумеется, он чертовски хорошо знает, что зовут меня не Грейс, и никогда так не звали, но он не может отказать себе в удовольствии протащить эту шутку еще разочек по арене.

— Грейс — имя одной из собак в этом шоу. Возможно, вы путаете меня с ней. Уверена, у вас выдался тяжелый день на съемочной площадке в вашей роли… как это? Эксперта по похищению детей? Забавно, но я не припомню, чтобы вы занимались этим, когда мы в первый раз встречались.