Но, разумеется, сделать этого я не могу. Ведь я сама согласилась на эту пытку. Согласилась по многим причинам, большинство из которых я сейчас и вспомнить не могу, кроме того, что они имели какое-то отношение к моим остаточным чувствам к Джерри. Которого сейчас волочет, тяжело дыша, по ступенькам моего крыльца существо, чьи вытаращенные глаза и высунутый язык заставляют меня почему-то вспомнить о примитивном собачьем тотеме.

Нацепив на физиономию приветливую улыбку, я открываю дверь.

— Привет! Как ты…

Мерфи, который, по-видимому, признал во мне своего давно потерянного друга, с радостным лаем бросается ко мне. Вопреки здравому смыслу, я умиляюсь. Кто знает, вдруг Мел был прав? Может быть, между мной и Мерфи существует взаимопонимание и… Но Мерфи, сжав меня передними лапами, одновременно пускает струю мочи прямо мне на джинсы. И я сразу перестаю умиляться.

— Я заплачу за чистку, — предлагает Джерри, продемонстрировав отменную реакцию человека, привыкшего мгновенно обещать компенсацию за ущерб.

— Ладно. — Все еще улыбаясь, я подставляю ему щеку для поцелуя. — Пойду брошу брюки в грязное белье. Входи и располагайся.

Вот Мерфи никакого приглашения не требуется. Он врывается в открытую дверь, как моряк, вернувшийся домой после нескольких лет плаванья. В некотором смысле его паясничание кстати. Оно на мгновение помогает разрядить неловкую ситуацию: столько месяцев не видеть Джерри, а теперь наконец приглашать его в хаос своего дома…

— Очень мило, — замечает Джерри, стараясь, чтобы его слова прозвучали правдоподобно.

— Спасибо. Пойду сменю джинсы. Очень приятно тебя видеть, Джерри.

Так оно и есть. Джерри, хоть и уставший после длинного пути, в моих глазах выглядит хорошо. Те же круто вьющиеся волосы и очки в роговой оправе. Симпатичный мужчина и хороший человек. Слишком хороший, чтобы снова позволить ему случайно улизнуть…

Наплыв чувств заставил меня растеряться настолько, что я радуюсь поводу скрыться в спальне, закрыть дверь и взять себя в руки, одновременно занимаясь поисками чистых джинсов.

Отсюда мне слышно постукивание когтей Мерфи по голому деревянному полу — это он осматривает свои новые владения. Возможно, Джерри тоже кое-что проверяет, разглядывая мою квартиру — комнату за комнатой, будто еще надеясь обнаружить улики, которые объяснили бы наше поразительное расставание много лет назад. Я прикидываю, как я выгляжу в его глазах на фоне моей неряшливой обители. «Во глубине Канады», — сказал бы Мел, как будто речь шла о унылом, ничем не приукрашенном поселке, граничащим с бескрайними просторами тундры.

Разумеется, я знаю, что это всего лишь небольшая остановка перед тем, как Джерри снова сядет за руль, на это раз не отягощенный присутствием Мерфи, прелюдия перед его более длинным путешествием в Испанию. Кем мы являемся друг для друга на этом временном участке, еще не обсуждалось, и я поставила раскладушку в своем кабинете на случай, если мы остановимся на платонических отношениях. В этом варианте я — всего лишь собачья нянька, и вполне вероятно, что, когда Джерри на меня смотрит, он видит всего лишь лицо дурочки, которую удалось обвести вокруг пальца. С другой стороны… Ну, как я намекнула Марку, кто знает, что может случиться, с другой стороны?

Натянув чистые джинсы, я выхожу из спальни и обнаруживаю Джерри в кухне, где он пытается помешать Мерфи облизать все имеющиеся там поверхности. Уф! Нельзя сказать, что на этих поверхностях нет в избытке крошек, пригодных для слизывания, но… Внезапно перспектива сожительства с кем-то, чьи гигиенические навыки еще более «приблизительны», чем мои собственные, заставляет меня с ужасом осознать реальное положение вещей. Как я умудрилась в это вляпаться?

— Гм, Джерри, давай выпустим Мерфи во двор, ладно? Я набросала туда игрушек, пусть позабавится.

— Ты считаешь, двор — хорошая мысль? — Джерри с беспокойством следует за мной до кухонной двери. — Я хочу сказать, ты уверена, что никто не зайдет и не украдет его?

— Нет, не думаю, но надежда умирает последней. — Я открываю дверь и мягко подталкиваю пса. — Расслабься, с ним все будет в порядке. Это же Канада, забыл? Послушай, не выпить ли нам кофе?

— Кофе? — У Джерри расширенные глаза и выражение ужаса на лице. — Кофе для меня — сущий яд! Ты же знаешь.

Да, конечно, знаю. Но почему-то забыла. Или я просто без всякой логики решила, что аллергия Джерри осталась по ту сторону границы.

— Прости. Тогда как насчет зеленого чая?

Ладно, ладно. Выходит, я ошибся насчет Приюта для животных. Через пять минут после того, как мы тронулись в путь, я понял, что мы с Джерри едем совсем в другом направлении. Но поездка все тянулась и тянулась, миля за милей, час за часом, и я снова начал беспокоиться — куда это, к чертям собачьим, меня занесло? Затем, когда мы, наконец, прибыли и я вылез из машины и увидел эту женщину… я смутно узнал… Ну, что я могу вам сказать? Меня охватило такое чувство облегчения, что я сам и не заметил, как снова обмишурился. Причем прямиком ей на брюки, если быть точным.

Верно, она немного рассердилась, так что меня теперь выставили во двор. Но только подумайте, в настоящий двор! И весь — мне одному. С травой, деревьями и целым комком воска. И что бы я здесь ни делал — кстати, где бы это «здесь» ни было — это не идет ни в какое сравнение с клеткой в Приюте три на пять футов с ковром из вчерашних испражнений. Может быть, я не совсем дома, но я, по крайней мере, совершенно сухой.

Пока грелся чайник, я сидела за обеденным столом напротив Джерри и приказывала себе не думать о том, что может делать Мерфи во дворе. Краем глаза я увидела сквозь окно, что одно из деревьев как-то странно трясется. Я подавила желание взглянуть, что там происходит. Нет смысла заставлять Джерри нервничать еще больше насчет тех ужасов, которые могут поджидать пса во дворе.

— Итак, — сказала я, чтобы начать разговор, — наконец-то ты на моей территории. Тебе это не кажется диким?

— Не слишком. Дана, я очень ценю то, что ты для меня делаешь.

— Делаю? Что я такого делаю? Ничего серьезного. Оп! — Свисток чайника заставляет меня резко вскочить, как будто кто-то дергает за веревочки. — Пойду заварю чай.

Меньше всего мне хочется в данный момент слушать, какое большое одолжение я оказываю Джерри. Он так нервничает, практически ведет себя так, будто в чем-то виноват, а мне это не по душе. Чего мне хочется, так это вообще закрыть собачью тему и поговорить о нем и себе.

Оставшись в кухне в одиночестве, я принимаюсь наливать горячую воду в чайник и разрешаю себе повнимательней посмотреть во двор. Там моим глазам предстает Мерфи, который с закрытыми, по-видимому, от блаженства глазами, жует отличную ветку сирени. Я очень люблю это дерево. Все же я заставляю себя не бежать во двор, чтобы втащить пса в дом, где он может натворить еще больших бед. Я ожесточаю свое сердце, пытаясь забыть о чувствительности деревьев, и разрешаю временное существование мира, где собаки грызут деревья. Лучше пусть грызет сирень, чем меня.

— Как там Мерфи? — интересуется Джерри, стоило мне вернуться с чайником и парой кружек.

— Прекрасно, — уверяю я его тем же бодрым голосом, который взяла на вооружение с момента его прибытия.

— Хорошо. — Джерри с благодарным вздохом принимает из моих рук кружку с чаем «Усмиритель напряжения». — Сказать не могу, какую великую ты оказываешь мне услугу.

— Джерри! Кончай делать из моего поступка подвиг. Я как раз сейчас пишу сценарии для сериалов про собак. Так что можно считать, что на Мерфи я наберусь опыта.

— Это здорово. — Но произносит он это как-то не слишком уверенно.

— Кроме того… — С чего это я так стараюсь заставить Джерри чувствовать радость, эксплуатируя меня? — Ты же ничего не мог сделать, раз тебя послали… куда Мел сказал? В Барселону?

В ответ на мой вопрос Джерри только болезненно морщится, как будто я зацепила какой-то нерв. Из-за этого я тоже начинаю нервничать, но все равно не могу остановиться и не лезть туда, куда, как я точно знаю, мне лезть не следует. По крайней мере, пока не выпью еще несколько кружек чая.