Возвращение Одиссея (подражание Гомеру) Змеится лунный свет по чёрной глади моря, И ветер ласковый колышет паруса, По вантам песня тёмного простора Летит и тает в звёздных небесах. Матросы спят, один я у штурвала Стою и слышу голос вековой, И звон в ночи мерцающего вала, И мачты скрип висит над головой… Дышу прохладой нежной и бодрящей И вдаль смотрю, чтоб смерти избежать, И льётся звук далёкий и манящий, Чтобы матросам крепче было спать. Но я не сплю, хотя рука к штурвалу, Привязанная, к мачте не скользнёт, И в злой судьбы зияющем провале Корабль, ведомый мной, не пропадёт… Я слышу крик тоскующий и томный И лесть коварную младых океанид, Но не хочу отныне стать бездомным: Спешу в Итаку, хитрый Лаэртид. Там ждут меня и Менелай суровый, И Пенелопа, верная жена, И Телемах… Я чую запах крови, Скорей на родину неси меня, волна! Сон Ихтиандра Мне в этот день немного грустно: Я осязаю жизни бег. Как я живу её? Иль пусто, Иль слёзы капают сквозь смех, Или по рельсам гладкодлинным Качусь беспечно в сладком сне, Иль просто свет сошёлся клином В моём сознании на мне. Брожу ль в тумане белоструйном, Ловлю видения мечты, Иль из души девятиструнной Влеку прозрачные черты. Вся жизнь моя пройдёт, наверно, В полуистлевшей тишине, И свет звезды моей неверный Скользнёт последний раз по мне. Когда меня положат тихо На юте к Югу головой, И свет Луны прольётся дикий, И ртутной вспенится волной. Под парусами бригантины На дно морское лягу я, И копьеносная Афина Там убаюкает меня. На брег пустынный может выйдешь С другим, чтоб видеть гребни волн, Но никогда ты не увидишь, Что я ещё тобою полн, Что в глубине морской лелею Мечты златые о тебе, Что для меня ты – всех милее Из самых милых на Земле! Что в мир загробный взял с собою — Твои весёлые глаза, Что каждый вечер над тобою Дрожит слезой моя звезда. Сны самолёта На старом полигоне – самолёт Стоит, ещё сверкая фюзеляжем, Но уж давно не просится в полёт, Забыв совсем фигуры пилотажа… И лётчики оставили его Наедине с тридцатилетним стажем. И он лежит, забытый, одинокий, Уткнувшись в грунт провалами бойниц, Лежит среди спокойствия осоки Уже не гордый, распластавшись ниц… А в небе чистом и глубоком Летят куда-то стаи быстрых птиц. Он мирно спит, и снова ясно видит Всю эскадрилью в синих небесах, И «фокке-вульфов» снова ненавидит, И вновь на фрицев нагоняет страх, И вновь его от радости болтает, Когда он видит дыры на крестах! Я хочу быть вдали
Там, где сосны высокие Шепчут ночью стихи, Там, где звёзды далёкие Дороги и близки, Под полярным сияньем Где раскинулась мгла, Там полна ожиданья Голубая тайга. Там, где горы зелёные Медведями лежат, Там, где брызги солёные И звенят и слепят, Где дорожкою лунной Серебрится волна, Близ утёсов угрюмых Ждёт Таврида меня! Там, где ветер пустыни Обжигает глаза, Там, где зной ярко-синий И звезда как слеза, Где поют саксаулы О желанных дождях, — С нетерпеньем аулы Ждут меня, ждут меня. Но в неведомой мгле Затерялась звезда, Очень хочется мне Улететь навсегда От морей и от гор, От пустынь и от рек, От тайги и озёр, Где живёт человек. Я хочу быть вдали, Чтоб не слышалась речь, Чтоб прибой не шумел, Чтоб не пели дожди, Я хочу быть вдали, Чтоб понять радость встреч, Чтоб понять я сумел, Это слово «приди!» Было ли это, иль не было? Было ли это, иль не было, Только забыть не могу Море ли, ветер ли, небо ли, Может, костёр на снегу? Нет, не костёр и не ветер — Звёзды в твоём окне, Отсвет луны на паркете, Двое. Одни. Во мгле. Сонно качались тени Пятнами на стене, С ними качались стены, Словно в безумном сне. Этот любимый профиль В светлом квадрате звёзд Счастье по крошечкам-крохам В лунную ночь принёс. Не было поцелуев В ночи – единство душ, Сердце гудело ульем, Слово чужое «муж» Не пробежало кошкой Чёрною промеж нас, Где-то вдали, в окошке, Теплился старый Марс. А там, на востоке алом, Румянцем златым горя, Счастьем моим вставала Улыбчивая заря. |
