Незнакомец огляделся по сторонам, будто пытаясь найти помощников постарше.

— Или ты не справишься? — словно в задумчивости пробормотал мужчина. — Мала ты ещё.

— Почему это я мала? — возмутилась Юля. — Мне скоро уже семь лет исполнится!

— Котёнок у меня в овраг упал. Надо помочь достать. А взрослых никого нет.

— Котёнок? В овраг? — в ужасе воскликнула Юлька.

Родители строго-настрого запрещали ребятам ходить в сторону оврага и пустыря перед ним.

— Поможешь?

— Помогу, конечно!

— Тогда пойдём, пока он в снегу не задохнулся.

…- Куда это Юлька пошла с каким-то дядькой? — выпрямился один из мальчишек, указывая рукой в сторону незнакомца, который взял Юлю за руку и повёл за собой.

Света резко обернулась и уже хотела кинуться следом, но повернулась обратно и строго приказала Севке, который был самым толковым из всех парней:

— Папу моего зови. Быстро!

Сева молча метнулся к подъезду, а Света побежала следом за удаляющейся с незнакомцем Юлей.

— Ты куда это пошла? — пытаясь отдышаться, Света пошла рядом с Юлькой.

— Надо дяде помочь, у него котёночек в овраг упал… — в голосе Юльки задрожали слёзы.

— Юлька, нам не разрешают ходить к оврагу! И с чужими не разрешают разговаривать, а тем более, уходить!

— Так я не чужой, я вон в том доме живу. И папу вашего знаю, — дядька неопределённо указал в сторону домов, а потом воровато огляделся по сторонам.

— Юлька, не верь ему! — Света заговорила громче. — Он врёт! Пусть больших зовёт на помощь, а ты мелкая!

— Ничего я не мелкая! Мне семь лет скоро. Надо котёночка спасать.

Поняв, что время уходит, а папы всё нет, Света резко завопила во всё горло:

— Отпустите мою сестру немедленно! У нас папа милиционер! Он вас в тюрьму посадит!

Незнакомец оттолкнул Свету в сугроб так, что она больно ударилась губой о жёсткий наст, а сам почти побежал, Юлька едва успевала ногами перебирать.

— Света! Юля! Стоооой! — громовой голос раздался будто совсем рядом.

Незнакомец, отпустив Юлю, нырнул в ближайший проулок и скрылся в сумерках.

Михаил, который выскочил из дома в футболке и трико, схватил обеих девочек под мышки и побежал обратно к общежитию.

К счастью, бдительный комендант из общежития догадался вызвать милицию сразу, как только Сева прибежал с криками о помощи, и незнакомца вскоре задержали при попытке покинуть город на электричке.

Но это было уже позже, а пока Михаил занёс девчонок в комнату, сел на табурет, поставил Юлю и Свету перед собой и начал осматривать, будто проверяя их целостность. Он даже не замечал, что из глаз у него катятся слёзы.

У Светы немного распухла верхняя губа, но крови не было, а абсолютно невредимая Юлька лишь удивлённо таращила на отчима глаза-фиалки.

— Папа, мы в валенках, — сказала Света.

— И в варежках, и в шубах, дядь Миша.

— Папа, ты почему плачешь? Большие дяди ведь никогда не плачут.

— Иногда бывает, не обращай внимания, — махнул рукой Михаил. — Надо бы варежки снять. И шубы, и валенки.

Но вместо этого Михаил обнял девчонок и прижал к себе обеих.

В комнату вошла Люда, которая несла сразу две больших миски с пирогами. Она знать ничего не знала о случившемся, поскольку всё это время была на общей кухне. Однако как-то быстро оценила ситуацию.

Поставила миски на стол, закрыла двери, подошла и обняла сразу всех троих. Посмотрела поверх голов девочек в бледное лицо мужа. Прочитала в его глазах: "Потом, позже". И вдруг замерла.

— Что, Люда? — тут же спросил чуткий Михаил.

— Шевелится, — тихо сказала Люда. — Первый раз. Я уж думала — когда же, пора!

— Кто шевелится? — в голос спросили Света и Юля, и как по команде подняли головы.

— Сашка. Брат ваш, — улыбнулся Михаил.

…Люда видела, как Света нашла в миске "свой" пирожок и спрятала за тарелку. Не стала ничего говорить, хотя знала, что Михаил тоже всё заметил.

— Я первая! — завопила Юлька, доставая записку из пирога. — И записка моя!

— Значит, твоё желание обязательно сбудется, — улыбнулась Люда. — Расскажешь, что загадала?

— Маленького братика, — Юлька с гордостью продемонстрировала всем клочок бумаги с большими печатными буквами, которые не всегда "смотрели" в нужную сторону.

…- Вот так, — тяжело вздохнул Михаил, который как мог смягчил свой рассказ.

Девчонки давно уснули, а Михаил и Люда всё сидели за столом.

— Значит, будут пока гулять только под присмотром. Хорошо, что скоро я в декрет уйду, — покачала головой Люда и смахнула слёзы. — Страшно подумать, чем это всё могло закончиться. Права Света: Юлька маленькая ещё. Совсем дурочка. Ведь сколько раз было сказано!

— Интересно, что было в том пирожке, который Света тайком выбросила в мусорное ведро? — задумчиво сказал Михаил.

— Очень интересно, — кивнула Люда. — Но я предлагаю не проверять. Пусть это останется тайной Светы.

— Согласен, — Михаил обнял жену и быстро поцеловал. — Какое счастье, Люда, что ты такая у меня…

Седьмого мая тысяча девятьсот восемьдесят четвёртого года, в День радио, на свет появился Александр Михайлович Мельников, сын Михаила и Людмилы, брат Светы и Юли. Он стал окончательным связующим звеном между членами теперь уже большой семьи. А в августе Мельниковы получили собственную квартиру.

Июнь 2022 года, Москва

Даша и Аня, вернувшись с обеда, пили чай в кабинете под кодовым названием "комната отдыха", когда аппарат внутренней связи радостно замигал, и холодный, какой-то безапелляционный голос ворвался в тишину кабинета:

— Дарья Сергеевна, жду вас у себя через пять минут.

И без того огромные серо-голубые глаза Даши стали ещё больше, и она открыла было рот, чтобы возмутиться, но аппарат погас так же резко, как включился.

— Да что ж такое?! — Даша так опустила чашку на стол, что та жалобно звякнула. — Нигде от него не спрячешься!

— Ну-ну, — сдерживая смех, воскликнула Аня. — "Оно конечно Александр Македонский герой, но зачем же стулья ломать?" То есть, оно конечно Марк Стефанович тот ещё… загадочный человек, но зачем же посуду бить?

— "Загадочный" в данном случае, видимо, от слова "гадить", — пробормотала Даша, встала, быстро ополоснула чашку и подошла к зеркалу. — Скорее бы в отпуск! До конца обеда ещё двенадцать минут, а я должна быть у него через пять. Беспредельщик.

— Уже через четыре минуты, — безмятежно ответила Аня. — Я тебе давно говорю — он к тебе неровно дышит. Никого больше так не изводит. Знаешь, это как учебником по башке получить от воздыхателя во втором классе.

— Нет, — вздохнула Даша, поправляя перед зеркалом длинные тёмно-русые волосы, убранные в строгую причёску. — Для таких штучек Бальц уже староват. Солидный и респектабельный.

— Да ладно, — отмахнулась Аня. — Всего каких-то тридцать два. Подумаешь, старше тебя на восемь с половиной лет. Зато уже без ветра в голове, и тестостерон уже не во главе всех деяний. А главное, этот "Одиссей" — без жены и без детей. Жена, правда, была, говорят, но теперь-то точно нет. Эх, была бы я твоих лет… Или хотя бы годков на десять помоложе, чем сейчас, да без мужа, без детей, я бы точно не терялась. А так… Как по кромке обрыва хожу в страхе, что кто-то из детишек вот-вот досрочно переведёт меня в статус бабушки.

— И откуда ты всё обо всех знаешь, Ань?

— Я очень общительный человек, Дашунь, и это, конечно, главная причина моей осведомлённости. Ну и ещё я эйчар*. Вот, наконец-то ты улыбнулась!

— Нет, Аня, я уверена, что ничего такого у Бальца ко мне нет. Разве может механизм испытывать чувства? Компьютер, например? Или чайник? Думаю, что ларчик открывается просто: у нового шефа есть собственная кандидатура на моё место. Подкопаться ко мне не за что, вот и создаёт условия, чтобы я сама ушла. Только ни фига он не угадал. Я не для того красный диплом получила и сумасшедший конкурс прошла, чтобы сейчас так просто всё сдать. Мы ещё поборемся.