— О-о-о, вы вспомнили любимую защитную тактику всех склочных женщин, поносящих мужчин? Дескать, вы — девочка. Вам всё можно и ничего за это не будет? — усмехнулся я и увидел в её глазах, что да, так оно и должно быть. — Нет, такого не будет. Вы просто поглядите на лицо этого рыжего молодого человека. Даже у меня поджилки трясутся. Зря вы с ним связались. Так что, Василий, присядьте наконец-то в машину. Не пугайте даму.

— Хо… хорошо, — промычал парень, чуть ли не насмерть поражённый моим дерзким поведением. Отчасти из-за безмерного удивления он и не стал перечить мне, а плюхнулся в автомобиль.

А вот дамочка вернулась к прежней модели поведения и начала рычать:

— Да… да… ты знаешь, что с тобой будет⁈ Ты будешь умолять меня о прощении! Будешь моей послушной собачкой! Я смешаю тебя с грязью! Стоит мне только сказать своему любимому, так он тебя…

— Да захлопни ты уже варежку, надоела, честное слово, — лениво процедил я, затянулся подожжённой сигаретой и выпустил дым в перекорёженное бешенством лицо истерички.

Она тотчас заткнулась. А на её физиономии появилось блаженно-отсутствующее выражение накурившегося наркомана. Кажется, дым от рунного заклятия сделал своё дело. Он проник в нос дамочки и стёр из её воспоминаний последние минут десять.

И всё произошло ровно так, как было в описании заклятия, возникшего среди прочих в моей голове, когда я грохнулся в туалете! Круто! Как же круто! У меня от восторга аж волосы на руках дыбом встали, а ноги чуть в пляс не пустились. Но надо умерить возбуждение и продолжить реализовывать свой план.

Успокоив дыхание, я мимолётом посмотрел на гуляк, подметив, что никто из них не обращал на нас с дамочкой никакого внимания. Даже идущий мимо пьянчужка во все мутные глаза пялился не на наш странный дуэт, а на проституток. Он был так увлечён, что даже не заметил, как я ловко выхватил из его руки початую бутылку виски. Выпивоха так и поплёлся дальше, норовя вот-вот упасть.

Я же всучил истеричке бутылку и сказал:

— Что же вы, мадмуазель, так резко тормозите? Перебрали немного? Ну, ничего страшного. Поезжайте домой. Я вас не виню.

— Угу, — заторможенно промычала девица, развернулась словно механическая кукла, уселась в автомобиль и покатила в сторону центра города.

Уже через минуту-другую она очухается, но вряд ли вернётся сюда. Будет думать, что сама виновата. Мои-то слова останутся в её памяти, а вот авария нет. Истеричка явно посчитает, что устроила аварию из-за алкогольного опьянения. И именно алкоголь затуманил её память. Вот и отлично.

Мне с трудом удалось удержаться от довольной улыбки. А еще снова захотелось сплясать прямо здесь и сейчас. Какие же возможности несут знания ангела⁈ А если он даст мне ещё что-то⁈

Меня охватила лёгкая эйфория, но я кое-как сумел прогнать её и сел в автомобиль с каменной физиономией, словно каждый день утрясал сложнейшие ситуации, а по выходным спасал мир.

— Что это сейчас было, сударь? — сдавленно выдал Василий, разорвав тишину.

— Разговор на повышенных тонах. Признаюсь, весьма некультурный и грубый разговор. Но мне удалось убедить эту даму в том, что она сама во всём виновата. Слишком резко затормозила.

— Ого-го, — потрясённо выдохнула Лиза и посмотрела на меня так, будто впервые увидела. — А вы, сударь, полны скрытых талантов.

— Да, Михаил такой, — вставила сестра, которую разрывали противоречивые чувства. С одной стороны — гордость за меня, а с другой — страх, что кто-то пронюхает о моём ангеле. Во втором случае особый отдел меня из-под земли достанет и не для того, чтобы похвалить и расцеловать в обе щеки.

— Не хотите сказать Михаилу спасибо? — посмотрела на Рыжика Елизавета и привычным движением поправила кудри.

— Благодарю вас, сударь, — нехотя выдавил парень и заметно глуше добавил: — Хотя у меня уже всё было под контролем. Ещё бы чуть-чуть — и я бы разрешил проблему.

По пухлым губкам Лизы скользнула насмешливо-скептическая улыбка. А я решил промолчать. Зачем добивать Рыжего? У меня и так много врагов на любой вкус и цвет. Да и в конце-то концов кто-то же должен довезти нас до дома.

Однако мои надежды не оправдались. «Волга» наотрез отказалась заводиться. Заупрямилась хуже дохлой ослицы.

— Придётся полазить под капотом, — мрачно проронил Василий, уже уставший багроветь от стыда. — Это займёт какое-то время.

— Пожалуй, дальше я сама. Мой дом уже совсем близко, — проворковала Лиза. — Спасибо, Василий, что подвезли… ну куда смогли.

— Мы тоже продолжим путь сами, — поддакнул я, открыв заскрипевшую дверь машины. — Всего хорошего, сударь. И спасибо за пиджак. Я оставил его на заднем сиденье.

— До свидания, — вяло пробормотал Василий.

Он тоже выбрался из авто, поднял капот и стал с умным видом смотреть на мотор, а тот, казалось, еле слышно просил наконец-то пристрелить его, избавив тем самым от страданий.

Елизавета же напоследок окинула меня оценивающим взглядом и весело сказала:

— Без очков вам лучше, Михаил.

— Благодарю! — бросил я и пробормотал себе под нос: — Это вы ещё меня без одежды не видели.

Помахав мне лапкой, она, соблазнительно виляя попкой, перешла дорогу и двинулась по второстепенной улице. А мы с сестрой пошли по главной.

— Миша, что ты сделал с этой склочной простолюдинкой? — прошептала Мария, сгорая от волнения.

— Стёр из её памяти с десяток минут. Теперь она не будет помнить аварию. Но, к сожалению, это заклятие воздействует только на пустышек, то бишь на тех у кого нет дара.

— Ого! — опешила сестра, отправив бровки в космос. — Но даже так — это всё равно могучая силища! Вот только… чем тебе придётся заплатить за неё? И, кстати, как ты в библиотеке активировал руны? Как сумел провести ритуал? Только не говори, что потратил жизненную силу. Ты же не делал этого? Чего молчишь? Неужели сделал⁈ И сколько?

— Не знаю, но думаю, что несколько лет. Может, десять, а то и пятнадцать, — легкомысленно сказал я, чуть ли не пританцовывая от возбуждения.

— Пятнадцать лет⁈ — ахнула она, миновав лежащего в блевотине чувака в косухе. — Ты отдал пятнадцать лет жизни⁈

— Ну и что? Даже планеты не живут вечно. Шестьдесят лет или семьдесят пять. Всё едино — без этого ангела мщения моя жизнь была бы, как школьное сочинение. Унылой и неинтересной, — проговорил я, ощущая невероятный душевный подъём. Казалось, что даже звёзды сложились в надпись «Теперь всё изменится, зуб даём».

— А если тебе судьба отмерила всего лет тридцать пять? Что тогда?

— А-а-а, — отмахнулся я.

— Нет, всё-таки зря ты провёл ритуал, — промычала сестра, подозрительно поглядывая на прохожих. Но никто из них даже не думал прислушиваться к шушуканью двух подростков. В витринах же до сих пор извивались полуголые девки. Вот это было зрелище!

— Если честно, то я был зол на весь белый свет. Однако я рад, что провёл ритуал. Теперь у меня есть шанс занять достойное место в обществе. Я не хочу влачить жалкое существование.

Сестра нахмурилась и погрузилась в мрачные размышления, изредка поглядывая на мою светящуюся физиономию. А я с глуповатой улыбкой на губах посмотрел на сморщенную цыганку в цветастом платье. Она стояла на перекрёстке и цепко поглядывала на гуляк. Думает, кому бы коня продать? Не битого и не крашенного?

Собственная шутка заставила меня ещё сильнее расплыться в улыбке. Но буквально через миг мне стало не до улыбок.

Цыганка вперилась в меня расширившимися глазами, ткнула в мою сторону трясущимся узловатым пальцем и заверещала, сверкнув золотым зубом:

— Тёмный! Тёмный! Тёмный!

— Где? — обернулся я, ощутив вцепившийся в спину холод.

Гуляки тоже стали оглядываться, пытаясь понять на кого указывает цыганка. А она вдруг закатила глаза, осела на тротуар и задрожала, пуская слюни.

— Быстрее пошли отсюда! — потянула меня за руку сестра. — Быстрее!

Мы торопливо перешли дорогу и исчезли в хитросплетении улиц таких же тёмных, как настроение Марии.