Меня резко схватили за горло и сжали его с такой силой, что грозились сломать кости. Я уронила кинжал, тут же вцепившись покрытыми кровью пальцами в когтистую руку, душившую меня.

Мертвец, чья кровь грозилась меня здесь утопить, смотрел на меня черными-черными как непроглядная ночь глазами и улыбался самой безумной кровожадной улыбкой, какой я никогда не видела.

— Синий огонь забвения ждет тебя, любовь моя.

Когти вошли в мое горло...

Резко открыв глаза, я подскочила. Чей-то крик рвался сквозь шум в ушах. Он был пронзительным, преисполненным животного ужаса.. И он принадлежал мне.

Кто-то схватил меня за талию и сжал ее руками. Я спиной ощутила жар чужого тела. И ужас снова вгрызся в меня раскаленными лезвиями. Я забилась в крепком кольце чужих рук, стала пинаться, царапаться, но хватка не слабела. Она лишь усиливалась.

В какой-то момент я подумала, что мне сейчас сломают ребра. Но спокойствие пришло резко. Оно пришло с острой болью, но та была мимолетной. Тело налилось приятной тяжестью, а голова – легкостью. Такое состояние бывает после.. оргазма.

Я закрыла глаза, но снова распахнула их, когда на мое лицо легли широкие ладони. На меня с беспокойством смотрел Даррелл. Он что-то говорил, но я не слышала, лишь видела, как двигаются его губы. На них я и засмотрелась. Успокоилась и расслабилась. И постепенно то странное состояние, что охватило мое тело и разум, отступило. Я снова начала слышать.

— Тише, малышка, тише. — шептал Доминик.

Это он обнимал меня. Его губы скользили по шее, которую отчего-то жгло, как если бы к ней прижали раскаленную кочергу. Только этот жар не приносил боль, а странное, но приятное наслаждение.

— Ты дома, ты с нами. — это уже говорил мне Даррелл.

Слушая их голос, я окончательно пришла в себя. Но подниматься не спешила. Мне было слишком приятно находиться в коконе из их тел, прижимавшихся ко мне с обеих сторон. Так я и задремала, и к счастью, кошмары обошли меня стороной.

Когда я проснулась, то первым делом осмотрела парней и не нашла на них ни царапины. Увидев мой недоумевающий взгляд, они сказали, что не успели вцепиться друг другу в глотку, так как я лишилась чувств. Без причины. Упала, ударившись головой об угол островка, и распласталась на полу.

Это обеспокоило. Подобно со мной никогда не было. Что, если это был не кошмар, а очередное видение? Только из какого времени?

Злобик ответа на вопрос не знал. Он хоть и был связан со мной, но не имел власти над видениями, снами и кошмарами, которые меня посещали. Но он помог мне избавиться от головной боли, тошноты и прогнал тревогу, которая сжимала внутренности в ком.

Спать этой ночью я не могла, так как боялась. Но и попросить кого-то из парней, чтобы они легли со мной, тоже не стала. Меня заживо сжирал стыд. И он резко возрастал, когда я признавалась себе, что мне понравилось то, что Дар делал. Хотелось удушить себя собственными же руками.

В прошлый раз у Даррелла не было выбора. Он набросился на меня из-за гона. В этот раз из-за зверя, который от перенапряжения искал выхода для энергии и нашел его во мне. Неудивительно теперь, почему Даррелл заперся в своей спальне на весь день. Боялся снова лишиться воли. И притронуться к той, в ком девушку увидел лишь в подобном состоянии.

Если бы на следующий день вдруг морозы не спали, а ветер не стих, я бы сошла с ума. Но резко сменившаяся погода подарила шанс покинуть стены дома. Эрик сообщил, что это затишье временное, и пока есть возможность, нам нужно хотя бы на часок-второй выйти на улицу. Далеко отходить от дома он запретил. Но мы и этому были рады.

Снега насыпало настолько много, что мне он доходил почти до груди. Мы кое-как открыли дверь. Лопата против снега не помогла – его попросту некуда было убирать. Не в прихожую же? Дарреллу пришлось обраться, и только тогда он смог проложить дорожку. Дальше вот помогали лопаты.

Да, эта зима была самой жесткой за всю историю нашего острова. И красивой. Небо окрасилось в нежно-лиловый, оранжево-желтый и изумрудный. Оно мерцало, сыпля пушистыми редкими снежинками. Их я пыталась поймать языком, пока парни пытались расчистить немного места, чтобы можно было не мочить ноги. В большей степени они старались для меня, так как им было плевать на снег, забивавшийся в сапоги.

Я предложила им свою помощь, но меня наградили такими взглядами, что тут же расхотелось брать в руки лопату. Вместо этого я смотрела на него и улыбалась. Воздух был свежим, морозным, но жгучим, как в первый день Алой луны. Таким воздухом дышать было не больно. Пахло соснами и снегом.

— Этого достаточно. — сказал Ник.

Я оглянула площадку, избавленную почти от всего снега.

— Не замерзла? — спросил у меня Дар, когда Ник понес лопаты к дому.

— Нет.

Меня их забота немного сбивала с толку. Но, признаться честно, внутри я ликовала. А точнее, мой зверь урчал от радости, и в какой-то момент его урчание даже вырвалось наружу. Услышав его, брови Даррелла взметнулись вверх, и я, чтобы спрятать этот смущающий звук, прокашлялась.

— Сколько времени у нас осталось? — спросила я.

— Час, или около того. — Дар окинул взглядом мерцающее разноцветное небо. — Второй раз вижу подобное.

— Мы были щенками, когда после Алой луны небо стало таким. — сказал вернувшийся Ник.

— Красивое зрелище. — призналась я.

— Да, красивое. — согласился Дар. — Но опасное. В тот год из-за природных аномалий погибло много наших. Тогда, кстати, барьер и ослаб впервые.

— Думаете, это связано?

— Возможно. — ответил Ник и вытянул руку, указывая на небо. — Вот эти краски – это магия, уткнувшаяся в барьер. Она не может найти выход, а потому страдает земля.

— А если ее отпустить? — спросила я.

— Когда это сделали, погиб целый вид. Морены перестали существовать.

Я округлившимися глазами уставилась на Даррелла. Этого я не знала, хотя мама рассказала мне много историй о народах, заселяющих этот мир. И я прочла много книг. Похоже, еще есть то, чего я не знаю, хотя прожила на этом острове уже 9 лет.

— Снег липкий. – сказал вдруг Ник.

Он без проблем слепил снежок и кинул его в ближайшую сосну, присыпанную снегом.

— Разве это нормально? – спросила я.

— На острове вообще нет ничего нормального. – Дар тоже слепил снежок.

— Сыграем? — предложил Ник, весело сверкнув глазами.

— Во что? — нахмурилась я.

— В снежки. — ответил Дар. — Кого из нас выберешь в напарники, мелкая?

— Чего? — я повернулась к нему. – Не буду я..

В спину прилетел небольшой комочек снега, и я резко повернулась к Нику.

— Звиздец тебе!

Он хохотнул и кинулся к сосне, за которой собирался укрыться. Мы с Даром одновременно запустили в него по снаряду, но мой пролетел мимо, а его угодил Нику в грудь. Доминик поскользнулся и задрал ноги, когда упал в снег.

Дар заржал, а я, с улыбкой слепив еще один снежок, развернулась к парню и кинула снаряд в него. Попала ему прямо в лоб. Дар, нахмурившись, повернулся ко мне, и я, показала ему язык и побежала к кучке снега, за которой хотела спрятаться.

Вроде бы уже большие детины, но развлекались мы как меленькие. Снежки летали со всех сторон под звонкий смех и обещания накормить противника снегом. Холод совсем не чувствовался, и течение времени тоже не ощущалось. Мы наслаждались им, пока могли.

Стало еще веселее, когда парни обратились. Правда, я сначала обалдела, когда увидела перед собой двух огромных волков: черного и белого. Но шок быстро прошел, когда Ник повалил меня за землю и принялся облизывать мое лицо. Дар его в какой-то момент оттолкнул.

Здесь и сейчас я была счастлива. Здесь и сейчас я была с ними. Здесь и сейчас я поймала себя на мысли, что нашла то, что искала.

Когда я вышла из ванной, закутанная в полотенце, Злобик сидел на подоконнике и наблюдал за небом, которое еще сияло, хотя уже было поздно.