Я закрыла глаза и раскинула в стороны руки, впитывая свет луны, выглянувшей из-за тяжёлых облаков. Развернула крылья, медленно, наслаждаясь шелестом перьев за спиной, и сделала шаг, ступая по прошлогодней траве, больно впивающейся в кожу стоп.
Шаг, ещё один...
Вой волка становился все громче. Кожа покрылась мелкими мурашками от близости к опасному животному.
Что я делала здесь? Ответа на вопрос не было. Я понятия не имела, что я здесь делала и как вообще оказалась.
В руках материализовался клинок шари, кровавым отблеском сверкнув в тусклом освещении. Сделала глубокий вдох.
Шаг, следующий...
Я сбилась со счета, приближаясь к мучающемуся волку. Сверчки смолкли, потревоженные моим неожиданным вмешательством. Вой стал более протяжным, словно тот, кто его издавал, плакал на последнем издыхании. Сердце рвалось на куски, мне хотелось закончить эту агонию поскорее, упокоить беснующуюся душу.
Наконец я вышла на поляну, щедро залитую светом полуночной луны, и увидела цель: посреди этого природного великолепия: благоухающих цветов маттиолы, неспешно качающихся на ветру головок закрытых маргариток и календулы, лежала туша, истекающая кровью.
Не знаю, кто и где нашёл такой капкан, но эта громадина с легкостью перебила позвоночник волка, почти отрезав нижнюю половину от верхней. Как он продолжал выть, для меня было загадкой похлеще, чем вопрос о том, как тот вообще выжил? Хотя ему осталось недолго. Животное редко, надрывно делало вдохи, на выдохе свистя поврежденными лёгкими.
Вдруг его невидящий взор нашёл мою фигуру и сфокусировался на ней. В глазах я видела человеческую мудрость, боль, желание поскорее все закончить. Время мучительно медленно утекало из разорванного тела, не желая покидать выбранную жертву и поиздеваться над ней подольше.
Слезы против воли потекли по щекам. Это сон, сон, пыталась убедить себя, это не могло быть явью, не такой жестокой и бескомпромиссной. Знание вновь меня испытывало, и я должна доказать, что достойна им владеть.
Перехватив нож поудобнее, я преодолела последние пару метров и присела на корточки перед умирающим. Медленно провела кончиками пальцев по окровавленной морде, занося другую руку над шеей. Радостная мелодия ножа, увидевшего свою жертву, разнеслась над поляной, шари готовился принимать почти отошедшую душу в тёплые объятия смерти. Я на мгновение зажмурилась, чтобы произвести:
- Прими эту жертву к себе, благослови его смерть, о великая мать всех нас.
Едва последний звук успел сорваться с моих губ, я стремительно взмахнула шари, пока не передумала, и прочертила ровную линию вдоль горла, с легкостью прорезая шерсть и ткани, добираясь до жизненно важных артерий. Волк в последний раз, с благодарностью посмотрел на меня, и тело его обмякло. Я выпрямилась и в упор смотрела на убитого животного.
Меня резко стало дурно, но ничего в моем поведении не выдавало нынешнего состояния, кроме нервно подрагивающих крыльев. Нежная песня шари разливалась по лесу, разносясь далеко за его пределы. С ножа капали густые капли крови, обагряя кончики пальцев ног и траву вокруг них.
Позади я услышала хруст веток и пожухлой листвы. Так мог идти только тот, кто не стремился скрыться. Заторможенно повернулась и столкнулась нос к носу с тем, кого меньше всего ожидала увидеть.
Длинные белые волосы закрыли глаза, но я знала их цвет наизусть. Зеленые росчерки полыхали вокруг значка, сплетаясь в неповторимые узоры. Губы изогнулись в ухмылке, а руки своевольно заскользили по изгибам талии, не пропуская ни миллиметра и притягивая меня ближе.
- Альпин? - прошептала я.
Мужчина немного повернул голову, и глаза опасно сверкнули во тьме, ловя последний отблеск заходящей луны. Тем временем руки уже преодолели мои плечи и поднимались выше, к лицу...
Большой палец невесомо очертил острую линию челюсти, от чего я дёргано поежилась и попыталась отстраниться, нарушить возникшую чрезмерно интимную близость, но ловкие руки быстро поймали меня и вернули на место.
- Куда ты собралась? - улыбнулся он, касаясь кончиком носа моего и едва припадая губами. - Мы только начали.
Я хотела вырваться из этой сладкой, но такой больной пытки, однако тело предательски перестало меня слушаться. Альпин жадно впился поцелуем, но я не ответила на его порыв. Тогда тот силой проник в мой рот, по-хозяйски изучая его языком. Разум кричал, чтобы я это остановила, но руки сами заскользили по гладким мускулам, приближаясь с обеих сторон к волосам и вызывая со стороны того сдавленный, но довольный стон.
В голове бился здравый смысл, словно птица, загнанная в клетку, просил прекратить, но при всем своём желании я ничего не могла сделать. Мои ладони судорожно блуждали по телу, не оставляя без внимания ни кусочка идеального торса.
Неизвестно, сколько бы это продолжалось, но только из-за горизонта начал всходить алый диск, разгоняя владения ночи до следующего заката и озаряя своим светом каждую клеточку пространства. Я облегчённо вздохнула и расслабилась в объятиях мужчины, вызвав со стороны того непонимание. Но меня больше ничего не волновало, занимался рассвет, а значит, это все скоро прекратится.
Я выкрутилась из объятий, противных до безумия, рвотных позывов, и отошла на несколько шагов, попутно подбирая ненароком уроненный шари и пряча его в складках пространства.
Едва солнце коснулось оголенной кожи, я почувствовала, как начала истаивать. Тело утратило привычную тяжесть, становясь легче воздуха, и потянулось за порывом ветра, нахлынувшим так кстати.
Последнее, что я увидела перед пробуждением, это озлобленное лицо Альпина, процедившие слова:
- Мы ещё встретимся, моя дорогая.
Пелена спала с разума, и меня вытолкнуло в реальный мир. Я вскочила в тёплой кровати, рваными вдохами глотая воздух и приминая под собой матрас. Это не осталось без внимания моего предназначенного.
Кристиан проснулся, потер глаза и недоуменно воззрился на меня, проводя пальцем между лопаток. Аккурат в том месте, откуда у каждого крылата растёт его гордость.
- Очередной кошмар? - с участием спросил парень, подаваясь ближе и с удобством устраивая локти у меня на коленях. Я вымученно улыбнулась и покачала головой.
- Раз все хорошо, почему ты не спишь? - не отставал парень и взял меня за руку, укладываясь назад и утягивая меня. Едва моя голова коснулась подушки, Крис провел по лицу пальцами также, как во сне. Но ощущения от этих прикосновений не шли ни в какое сравнение с тем, что я ощущала с Альпином.
Я положила руку на плечо парня, поворачиваясь к нему и целуя в нос. Было раннее утро, поэтому он сразу же уснул с мимолетной улыбкой на лице, оставляя меня в одиночестве размышлять об увиденном. Об Альпине. Правда, я сама не заметила, как беспокойный сон сморил меня, унося воспаленный разум подальше от тела.
По гроб жизни
Зима нынче выдалась слишком неприятной. Крупные хлопья, сдуваемые сверху после прошедшего снегопада, застревали в ресницах, путались в коротких светло-русых волосах и таяли на замерзших щеках, оставляя сырые дорожки.
Мужчина с трудом пробирался сквозь буран, но сил оставалось все меньше. От заветного домика отделяли всего какие-то сотни метров, которые нужно было преодолеть по горном склону. От кого девушка там пряталась, что решила жить на такой высоте, он понятия не имел, но очень хотел увидеть возлюбленную.
Зима в этом году выдалась холодная и снежная. Даже тёплая одежда не спасала от пронзительных порывов. Руки закоченели и местами стали покрываться синими пятнами, неизвестно, как ещё ноги выдерживали на завернувшем холоде.
И вот остался последний подъем. На высоте ветер был ещё холоднее и так и норовил сбросить нерадивого путника, но тот цеплялся кончиками пальцев за выступы, борясь с непогодой из последних, нечеловеческих сил.
Но шквал оказался сильнее. Фигура, припорошенная снегом, перестала двигаться. Только кисть торчала из-под насыпи...
