Предполагалось, что я должна унаследовать силу обоих родителей: как свет, так и тьму, и это должно было стать, собственно, моим даром. Но после пробуждения я раскрыла в себе только тьму, свет же на мой зов не откликался, как бы я к нему ни взывала. Все попытки были обречены на провал. Крис уверял, что раскрытие дара полностью - лишь вопрос времени, особенно учитывая, что пробуждение моей мощи состоялось всего пару месяцев назад, в то время как крылаты уже с рождения имеют доступ к силе, хоть и не знают истинный дар.

И вновь из мыслей меня вытащил голос.

- Как твоя рука? - поинтересовался парень, подлетая ближе.

Мы летели уже несколько часов, держась побережья, чтобы остановиться на небольшой отдых, когда совсем выбьемся из сил.

- Все отлично, - отмахнулась я. Кисти все еще покрывала корка засохшей крови, которую я не успела смыть, но почти не замечала. Непосредственно рана затягивалась долго и болезненно, на заживление основного пореза ушло больше недели, что с нашей быстрой регенерацией было очевидно долго.

В напоминание о тех событиях мне остался длинный и уродливый шрам, словно знак о мнимом предательстве, которое было совершено. А после убийства Блэйка и чрезмерного использования силы кость и поврежденные сухожилия неприятно ныли. Я старалась не обращать на это внимания, но боль с каждой минутой становилась все сильнее, мешая сосредоточиться на полете.

- Все также болит?

Я красноречиво посмотрела на парня. Он безошибочно чувствовал, когда со мной что-то происходило.

- Давай остановимся, немного отдохнем. Мы уже достаточно далеко улетели, чтобы всерьез не опасаться погони.

Он аккуратно взял меня за здоровую руку и начал снижение. Будучи ведомой в этой паре, я смогла немного расслабиться. Упасть и покалечиться мне точно не грозило.

Едва ноги коснулись земли, наученные опытом, мы спрятали крылья. Парень отпустил руку и сразу же отошел к воде, что-то выискивая в водной глади. Я растерянно осмотрелась по сторонам и, не зная, чем себя занять, собрала длинные волосы, отросшие за последнее время еще больше, в слабую и небрежную косу, Крис тоже поправил растрепавшиеся кудри, переделав пучок.

Красота природы была просто неописуема. Каменное побережье спускалось до самого моря Гоудпар, а ласковые волны нежно лизали окатанные за столетия породы. Над водой летали крикливые чайки, выискивая в водной глади задумавшуюся рыбешку. Солнце скрылось за непослушными тучами, давая природе отдохнуть от его лучей.

Вся эта картина так и веяла спокойствием и умиротворением и никак не вязалась с моим внутренним состоянием, включавшим комок натянутых нервов, оставшиеся невыплаканные боль и обиду за то, что произошло, ненависть к самой себе, что даже не попыталась ничего узнать, не захотела искать какой-то иной путь. Словом, была слишком погружена в это негативное состояние, что вновь не укрылось от внимательного взора моего спутника.

Он подошел ко мне и нежно обхватил мои руки своими.

- Посмотри на меня, Виктория, - прошептал парень, но видя, что я не реагирую, добавил. - Пожалуйста.

Я сфокусировала на нем взгляд, и на глазах против воли опять навернулись слезы. Кристиан прижал меня к себе, когда тело вновь начали сотрясать безудержные рыдания. Не знаю, сколько времени мы так простояли, но, когда я наконец смогла совладать с нахлынувшими эмоциями и успокоиться, солнце уже выскользнуло из-за огромных, закрывших его туч и игриво светило, заливая своим приветливым светом все вокруг. Парень немного отстранился и с улыбкой посмотрел на меня.

- Нам было бы неплохо перекусить, - прошептал он, убирая руки и переводя тему на более отвлеченную. – Слезы слезами, а кушать хочется прям по расписанию.

Я тихо рассмеялась, неловко размазывая слезы по лицу. После ночных кошмаров Кристиан научился меня успокаивать, и только благодаря ему постоянное напряжение потихоньку сходило на нет. Даже дышать становилось гораздо легче.

Кристиан разложил наши скудные припасы на какой-то завалявшейся тканюшке, которую где-то урвал за бесценок, и мы поели, прерываясь на ничего не значащую беседу. Время перестало иметь значение, нам более некуда было торопиться.

Кристиан поделился, что нас ждут в Неваде. Особенно, старейшина. Но эта мысль совершенно меня не пугала. Я уже осознала, что больше не являюсь человеком, а Сумеречная Невада - дом моих родителей, а значит, и станет моим домом. Я не была готова жить среди людей, постоянно скрывая свою истинную сущность, или работать на Альпина, открыто заявляя о своих возможностях. Я предпочла быть собой. А еще хотела посетить могилу родителей и хотя бы прикоснуться к ней. Да и что греха таить, кроме боли и разочарования, люди ничего не привнесли в мою жизнь.

Немного погодя, мы несколько повздорили и приняли решение сегодня дать себе небольшой отдых, а завтра утром с новыми силами отправиться в наше путешествие. Мы распределили дела на каждого и разошлись. Парень закатал штанины до колен и зашел в воду, высматривая на мелководье добычу на ужин. Вяленое мясо и кусочки фруктов нам обоим уже надоели за недели путешествия, мы старались вносить разнообразие в рацион охотой. Оленина давно закончилась, хотя поначалу казалось, что ее запасов должно было хватить надолго, а потом покупали в попадавшихся по пути деревушках небольшие куски вяленой говядины, кролика, изредка попадалась оленина.

Я же отправилась на поиски сучков, сухих корней, поломанных веточек - словом, всего того, что могло подойти на роль розжига костра. Конечно, найти подобное на побережье моря было довольно затруднительно: ближайшие пару километров были выстланы каменными породами. Но я не растерялась и, убедившись, что Крис занят делом и не смотрит в мою сторону, раскрыла крылья и полетела в сторону деревьев. Ногами бы шла больше получаса; дорога на крыльях едва заняла пять минут.

Набрав полные руки веток, я вновь взмыла в воздух и вскоре была на месте нашей остановки. Кристиан уже очистил от чешуи пойманного осетра, а сейчас потрошил бедную тушу, подготавливая ту к жарке. Я постоянно удивлялась его умению вот так просто, голыми руками ловить рыбу, периодически просила научить, но тот отшучивался, хотя иногда брал меня на рыбалку.

Увидев полные руки хвороста, он недовольно прищурился.

- Зачем ты улетала?

- Пешком было далеко идти, - возразила я и бросила прямо на камни ветки.

— Это могло быть очень опасно, - продолжал настаивать на своем он. – А что, если бы тут были люди, и они увидели тебя?

- Ты прав, - согласилась я. - Но я умею постоять за себя. Переживать не стоит.

В этом разговоре последнее слово осталось за мной, но недовольное выражение лица никуда не делось, и парень отвернулся, возвращаясь к потрошению рыбы, а я начала складывать ветки в пирамиду. Разжечь костер я не могла, поэтому эта обязанность также ложилась на плечи моего спутника, с чем он прекрасно справлялся при помощи своего дара.

Вскоре на побережье кое-как был разведен небольшой костер, на котором самым приятным образом поджаривалась аппетитная рыба. Волны игриво окатывали берег, пытаясь дотянуться до нас, но безуспешно.

Пока парень занимался готовкой, я наконец смыла засохшую корку крови с рук. Ощущение грядущего и чего-то неправильного не покидало меня, пока я наблюдала за тем, как кровавые хлопья растворялись в соленой воде и уносились течением все дальше от берега. Одежда тоже вся пропиталась кровью Блэйка, но сменной больше не осталось. После того, что я натворила в двух государствах, путь куда-либо мне был заказан. Да и черный глаз отпугивал похлеще чего угодно.

Только сейчас, когда нервное напряжение слегка отпустило, я наконец поняла, почему жители Мавелла так странно вглядывались в мое лицо, и хлопнула сырой ладонью по лбу, только крупные брызги полетели в разные стороны. Вот дура! Неужели я не могла додуматься закрыть свое лицо?

Сдавленно застонала, надавливая пальцами на глаза, но парень, занятый делом, не услышал меня. Ладно, хорошо то, что хорошо кончается, а о последствиях своих опрометчивых поступков я подумаю, когда они наступят.