Пламя перекинулось на занавески, рассыпалось роем золотокрылых пчел. Я в панике схватилась за занавески, потянула их на себя и, скомкав в руках, понеслась с ними в ванную. Рациональный человек бы использовал припасенный огнетушитель, но это рациональный. У меня дома огнетушителя не имелось. Занавески догорали в ванной, распространяя невыносимую вонь, я вбежала обратно и стала выливать на очаги возгорания воду из многочисленных ваз, стаканов и банок, в которых покоились цветы джина.

Внезапно пламя погасло, будто кто-то дал команду «хватит». А в окно вежливо постучались… Да он издевается! Тот же ковер, на котором восседал невозмутимый джин, слегка перекашивался с одного бока, потому что на нем безвольным мешком лежал Рафаэль. Я распахнула окно, обратилась к внутреннему резерву, снова готовая биться не на жизнь, а на смерть. А джин спикировал и сбросил тело Рафаэля, который рухнул с глухим стоном на промокшую землю.

– Этот навредил себе сильнее прочих. Он вроде твой, так что я тебе его привез.

Произнес джин и «припарковал» с ковер рядом с Рафаэлем. Я спрыгнула на землю, больно ударившись пятками, но устояв, проявив несвойственную для себя грацию. Приподняла голову своего напарника, похлопала его по щекам. Тот застонал что-то невразумительное, скула его была обожжена, лицо характерно опухло, будто кто-то ударил его кулаком. Даже догадываюсь, кто.

– Что происходит! Отвечай, черт возьми, – Мой защитный арсенал остался внутри квартирки, так что я просто ударила джина в грудь обеими руками, а затем еще и еще раз, в бессмысленной и безнадежной попытки решить проблему насилием. Ответом мне стала снисходительная улыбка.

– Не поранься, алкавьив. Твои нежные руки не созданы для того, чтобы ранить. – он перехватил мои запястья, сжал осторожно, обжигая пламенем своей кожи, дернулся было к запястью, но отстранился: – Этот жив. Он пытался меня поймать вместе с другими детьми злого света.

Рафаэль попытался подняться, но снова бессильно сполз на землю, я попробовала высвободить запястья, но не тут то было. Шиповник, который я чудом перескочила, размахивал голыми ветвями с красными ссохшимися плодами, будто ему было весело.

– Отпусти, ему нужно оказать помощь, – прошипела я, обращаясь к джину. Он тут же отпустил запястья.

– До встречи, Лина. Я убрал лишний свет с твоих окон. Свет ослепляет.

Он встал на ковер, и тот поднялся, лениво взлетел вверх и скрылся с моих глаз. Я помогла Рафаэлю, взвалив его на плечи.

– В больницу? – спросила у него. Мы, темные, не очень любим обращаться ко врачам. Может и у светлых тоже самое.

– Нет. – Подтвердил он мои догадки шепотом, делая большие паузы между словами – Резерв этот дьявол опустошил. Я оклемаюсь. Нужно поспать.

Поспать так поспать. Кровать я перестелить все-равно не успела.

Мы медленно обошли мой дом. К тому моменту, как мы достигли подъезда, мне показалось, что я вот вот не сдюжу, и будем мы с Рафаэлем вдвоем лежать бездвижно на асфальте, как перевернувшиеся на панцирь черепахи. Вечная стража из пары старушек, что блюла облик морали всего подъезда сочувственно покачала головами.

– Такой молоденький, а уже до чертей нажрался, да где-то морду помял. Бросай его, Линка. У меня внучок есть. В разводе конечно, и деток трое, но зато и не посмотрит, что ты желтоглазая. И за воротник не заливает.

– Приму к сведенью, – безропотно согласилась я. Дверь пришлось расколдовывать, потому что ключ я оставила внутри. Рафаэль едва дополз до кровати в гостиной, упал на подушку и забылся крепким оздоравливающим сном, оставив меня мучаться в сомнениях. Скорую ему может вызвать? А вдруг сотрясение?

Я не светлая ведьма со способностями к целительству, но какую-никакую диагностику сделать могу. Прикрыв глаза, я провела правой ладонью над головой своего напарника, прикоснулась к его вискам. Повреждений не было, а вот резерв его был действительно опустошен в ноль. Раф повернулся на спину, всхрапнул коротко. Обычно мне он казался неприлично юным и очень привлекательным, но сегодня восприятие дало сбой. Под его глазами залегли тени, был он куда выше чем я, и старше, судя по скорбным складкам около губ. Ладони у него были шершавые, с неровно остриженными ногтями. И хотя даже сейчас Раф казался вполне симпатичным, внимания бы я на него не обратила. А еще даже спящий он навевал на меня беспокойство. Вспомнилось предостережение эльфа «Возможно, он был подослан к тебе, чтобы узнать наши слабости. И возможно, он на одной стороне с тем, кто считает себя вправе избавить город от темных». Несостыковки в поведении Рафаэля стали всплывать в сознании одна за другой: почему он солгал, ведь не было никакого клиента, была безуспешная попытка светлых изгнать джина. Я принялась стаскивать со спящего мужчины кожаную куртку, когда наткнулась на мобильный. И поступила как истеричная баба, приложив большой палец его правой руки для разблокировки. Себя я успокоила тем, что радею за наше общее дело, вдруг о нем кто беспокоится. Все таки его джин увез на ковре самолете в неизвестном направлении.

Сообщений и пропущенных звонков действительно оказалась прорва. О нем беспокоились друзья, некий отец Пантелеймон и даже клиенты, вопрошающие о том, как скоро они смогут встретиться. А вот контактов «мама» и «папа» не было вовсе. Кто ты, Рафаэль Светлов? Почему я ничего о тебе не знаю? Почему я не захотела узнать?

Соцсети мужчина вел, хоть и не слишком активно. Фотографии с красивейшими природными видами, старинными разрушенными храмами, много фото, где он вместе с покойным отцом Кириллом. Он не солгал и действительно был близок с ним.

Я разглядывала фотографии и лежащее передо мной спящее тело, которое я слегка раздела и заботливо прикрыла одеялом. Теперь, рассмотрев его внимательней, я не могла больше назвать его парнем, он был мужчиной, широкоплечим, с лицом, покрытым жесткой щетиной. Одной из последних используемых программ была заметки, и я бы спокойно свернула ее, если бы она не оказалась озаглавленной фразой «Досье на темных».

Люцик Рижский – демон с примесью крови Люцифера. Потенциал средний, сопоставим с делением 4.6, 4.7 по шкале Везалия. Агрессии не проявляет, демон внутри него ослаб благодаря наставнику.

Велиар Адам восемь – техно-демон. Проявляет зачатки эмпатии или успешно ее имитирует. Вероятно намеренно затягивает исследования, чтобы остаться в человеческом мире. Препятствовать продлению контракта.

Суккуб Лилу – Потенциально опасна. Попытка насильственного кормления. Черный ордер.

Инкуб Алехандро – Потенциально опасен. Попытка насильственного кормления. Запрос на черный ордер, является частично человеком. При невозможности изгнания запрос на красный ордер. Блокировка или ослабление сути.

Инна Хулаева – Черная ведьма. Агрессии не проявляет. В нарушении законодательства не замечена. Продолжить наблюдение.

Ангелина Туманова. Кто такая Лина Туманова? Неизвестный подвид демонизма, шкала потенциала 9.8. Потенциально опасна, но агрессии к людям не проявляет. Не замечена на питании человеческими эмоциями, не суккуб – резерв во время акта не только не пострадал, но наполнился. Необходимо дальнейшее наблюдение.

***

Бывает такое чувство – будто грудь сдавливает металлическим обручем, будто по ней пляшут все демоны мира. Я смотрела на безмятежно спящего Рафаэля, думая о том, как же можно быть таким исчадием ада несмотря на ангелизм. Горькое чувство жалости к себе пролилось парой слезинок, которые я быстро утерла. Не знаешь, что делать – займись наведением порядка. А то в квартире у меня воняло гарью так сильно, что того и гляди соседи вызовут пожарную бригаду. Я оставила Рафаэля за запертой дверью, не став скрывать следы своего вмешательства в его частную жизнь. Телефон так и валялся возле его головы с открытой программой заметок.

Остальные комнаты не пострадали так, как моя спальня. Но окна пришлось распахнуть, чтобы как следуют все проветрить. «Свет ослепляет» – слова джина заставили меня безжалостно изорвать и сжечь оставшиеся рисунки. И как-то сразу стало легче дышать. Подоконник был безнадежно испорчен, местами он оплавился, местами почернел и вонял просто отвратительно. Но за исключением его, пары подпалин на ковре и сожжённых к чертям занавесок мое жилище не пострадало.