То, что сам вызов придется на Самайн – сомневаться не приходилось. Время выходило, оно утекало как песок сквозь пальцы, но тревога смешивалась со злым ожиданием и отчаянным желанием победить. Без знаков светлых на окнах мне действительно стало легче дышать. За ними снова сновали голуби, грязные, ободранные жители улиц. Я бросила им корма, припасенного для синиц на зиму. С злым курлыканьем птицы бросились на лакомство. Одна из них прихрамывала на ногу, у другой лапа и вовсе отсутствовала. Переживут ли они эту зиму – вопрос.

Я рассеяно схватила серебряный клинок, покрутила его, продолжая рассматривать голубей. Сейчас у меня были силы, достаточно их количество для трех-четырех нырков в Инферно. Достаточно для того, чтобы захватить несколько мелких бесов, связать их клятвой служения и отправить летать над Москвой в поисках прорывов света и чтобы следить за дюжиной людей с ангелизмом. Я задумчиво чиркнула себя по указательному пальцу, так, что показалась кровь, капелька повисла на ногте, засияла в свете фонарей. Я принялась чертить на полу хорошо знакомую печать для спуска в Инферно. В нее мне полагалось лечь, чтобы призвать бесов. Левой рукой я схватила телефон и наговорила сообщение, поделившись планом с нашей великолепной пятеркой. Мобильный тут же отключила, потому что прекрасно знала, Люц придет в ужас от моих действий, и попытается отговорить меня от создания Фени номер 2, номер 3, и номер 4.

***

На что похоже Инферно? И как практики отправляют свои души в ад? А хрен его знает.

Мы ложимся в печать, наполняем ее своей сутью и кровью, а затем отправляемся сознанием в ту часть бытия, которая зовется адом. Человеческое тело не способно воспринять настоящего облика многих пластов реальности, поэтому сознание преобразует их, делает удобными к восприятию. Для меня инферно выглядело как мир в темно-фиолетовых цветах. Ото всюду слышались крики боли, звук раздираемой плоти и бесконечного боя. Мелкие бесы постоянно боролись, сжирали друг друга становились больше и снова распадались на части. Считается, что в инферно попадают души тех, кто изрядно нагрешил в прошлых жизнях. Уже в инферно после бесконечной пытки, новые сущности, образованные из этих душ отправляются на службу демонам. Там они обретают новую память, новые черты характера. В некотором роде инферно – это обнуление для грешников, и наказание для демонов. Или их детский садик. Здесь судить не берусь. Самое главные правила при нахождении в этом месте – не позволить отхватить от себя кусок и не впитать в себя чью-то сущность. Бывало такое, что практики, выходящие из инферно, хватались за оружие и вырезали всю свою семью, а затем заканчивали и свою собственную жизнь, если им в душу мог забраться демонический детсадовец.

Зачем, спрашивается, темные колдуны годами вырабатывали способы перемещения души в эту обитель Зла? Затем, что здесь обитает огромное количество ненаправленной энергии чистых страданий, из которой при необходимости можно создать мощное оружие.

Мимо меня пронеслась тварь с огромными когтями, намереваясь впиться в лицо. Я схватила тварь за то место, где у нее находилось горло, встряхнула, отчего та заверещала и задрыгала десятком лап. В инферно у меня иной облик, я до конца не понимала, почему это место придавало мне огромный рост, сияющую светом кожу, но облик был удобен, потому что не давал никому ко мне прикоснуться. Тот же Люц в Инферно превращается в огромного, брызгающего ядовитой слюной медведя, а Инна вообще никогда не посещает это место. Боится, что ее душа не сможет отсюда выбраться.

– Ты хочешь существовать? – спросила я у твари, которая все еще истошно вопила, и вырывалась в попытке разорвать мою хватку. Еще в первый раз я приметила, что в некоторых из этих существ теплились остатки сознания. Они не совсем понимают речь, но вот мысленные образы способны различить. Я представила свой дом, Феню, вид на Москву из дома Велыча.

– Жить… – она открыла истекающую слюной пасть и повторила за мной. В десятке глаз вспыхнуло понимание этого слова, лапы повисли. С тварями инферно бесед проводить не принято, а зря, потому что создание слушало внимательно, прижимаясь к сияющей коже. От этого ее собственная кожа съеживалась, слезала пластами и рассыпалась на ветру, но тварь несмотря на боль вырываться перестала.

– Дашь клятву служения, и я вытащу тебя в мир. Ослушаешься – я тебя развею, так что даже сюда ты попасть сможет только в составе мелких частей.

– Жить… Клянусь. – зачарованно повторила тварь.

– У тебя тут друзья есть? – черт, какие у создания инферно могут быть «друзья»?! Но к моему удивлению оно кивнуло, подавшись всем туловищем и прошипело что-то в пустоту, отчего из фиолетовых теней выползли еще четыре похожих. От одного из них был откушен кусок, а потому другие три держались рядом, отгоняя от него желающих добить слабака. Сиреневое небо сверху разразилось белыми всполохами, твари задрожали. Чем бы ни было это сияние, они его боялись. На неизвестном языке существа что-то выясняли между собой, и придя к согласию они облепили мои ноги, вцепились в свободные одежды, готовые прицепившись ко мне отправиться в мир. Я же смотрела на эту процессию, понимала что пять, для меня много. Но сказать не успела, потому что первая тварь прошептала.

– Мы – одно. Разобрали.

Сообщила, обнимая раненную свою часть, а я решила, что дура жалостливая, но возьму их всех. Инферно – вещь ужасная, даже если они здесь за дело. Даже если для личностного роста.

– Вы кто? – поинтересовалась, уже совершая прыжок в небо.

– Не важно, – ответила головная часть твари. Она мелко дрожала, оглядывая инферно сверху, цеплялась так, что вот вот когти должны были прорвать мою кожу и шептала слова благодарности. Феня будучи в своей изначальной форме говорить не умел. Это создание, состоящее из пяти разных частей, говорило и мыслило. Оно со знанием дела обвивалось вокруг моих пальцев, уменьшалось, твердело, так, что стало напоминать кольца во всю первую фалангу.

Когда я со стоном вернулась в тело, то почувствовала, что вся моя левая рука онемела. Меня тянуло в туалет, хотелось выблевать ромашковый чай, но если не заключить сущность в форму, она развеется, а может и разрушит мою руку в процессе.

Мысленный контроль над животными я осуществлять особенно не умела. Не моя сфера магии, но подозвать к себе ошалевших птиц была способна. Один за другим ко мне летели голуби, одного за другим я окольцовывала, от чего птица падала у моих ног замертво.

Я не люблю приносить жертвы и убивать, это чудовищно и неправильно. Но в моем сознании существует простая арифметика - жизнь нескольких птиц стоит дешевле жизни детей. Когда дело, ради которого я призвала бесов инферно будет сделано, я отправлю их восвояси. Быть может даже постараюсь слепить из них одно существо.

Утро мое началось в полдень с отчаянного звонка и стука в дверь. Я встала с пола, подумав, что нужно ковер купить более ворсистый, если я так часто собираюсь на нем вырубаться. Видок у меня был тот еще, помню я вчера отключилась рядом с перерождающимися в бесов «птичками». Утром птичек подле себя я не обнаружила, зато обнаружила на пальцах левой руки тонкие полоски белой кожи, как зримые следы заключенной сделки. Полоски саднило и потягивало, и я подумала, что было бы не плохо надеть на пальцы пару колец.

За дверью оказался Люц, Велыч, Инна и как не странно Алехандро. Люц как только вошел, оглядел меня критическим взглядом, выискивая следы повреждений в ауре. Не нашел, но все равно недовольно засопел, всем своим видом обещая мне скорую головомойку. Велыч взмахнул рукой в перчатке, положил мне на горло, но душить не стал, стал вслушиваться в пульс. Кивнул своим мыслям, тоже признавая мое состояние удовлетворительным.

Алехандро просто направился на кухню, не сняв ботинок, за что мне захотелось кинуть ему в спину что-нибудь тяжелое. Я только вчера помыла полы. Чувствуя себя бабкой-уборщицей я ворчала вслед этой ожившей эротической фантазии с ужасными манерами.