Сиял небесной синевой

И счастья светом?

Перевод М. Фрейдкина

Прадед

Дед моего отца живёт

Уже без малого столетье;

Он монумент былых времён,

Он старше всех людей на свете.

Он стар, но счастлив как никто,

Когда, без устали и лени,

Ватага правнуков к нему

Карабкается на колени.

Когда нас мать с отцом бранят,

Он всякий раз нас защищает;

Он видит добрые дела,

А нехорошие прощает.

Привязанностям давних лет

Остался он навек послушен;

Его характер как кремень,

Но с нами он всегда радушен.

Он был солдатом, воевал—

Но взор его покоя полон,

Как если бы всю жизнь свою

Средь сельской тишины провёл он.

Он говорит про прошлый век

(Ведь новый ни на что не годен) —

Про славный сорок пятый год,

Про Вильяма и про Каллоден.

Дела же наших дней, когда

Неймётся королям на тронах,

Не больше трогают его,

Чем плутни сил потусторонних.

Когда я мыслю, что он мощь,

Как дуб столетний, сохраняет,

Библейских патриархов мне

Отчасти он напоминает.

Перевод В. Ослона

«Пустите детей и не препятствуйте им приходить ко Мне»

Однажды к Спасителю нашему дети

Пришли с матерями, надежды полны.

Апостолы их не пускали, но эти

Раздоры Спасителю стали слышны.

Не только вход детям объявлен открытым,

Но мысль Иисуса о них разнеслась:

«Ведь царство небесное принадлежит им».

Апостолы вняли ему, устыдясь.

И матери ближе к нему подступали,

Чтоб руку малюткам Господь наш Христос

На лоб возложил; и просили в запале,

Чтоб небу за них он молитву вознёс.

Счастливые дети, упав на колени,

Тянулись к нему с восхищеньем в глазах;

И ныне с ним рядом, вне всяких сомнений,

Вкушают они благодать в небесах.

Столь близко Спасителя видеть — до дна им

Ту чашу восторга испить довелось!

К ним Бог прикоснулся; и память дана им

О чистом ключе, где блаженство лилось.

Перевод В. Ослона

Сон королевы Орианы

Среди роз на бережочке,

Где фиалки-василёчки

Испускают аромат

Или просто взгляд томят

(Благостнее уголка

Зевс не знал, наверняка),

Опахало золотое

Держат шесть рабов, а двое

Так поют, что тот шумок

Усыпить бы Геру мог

И, тем паче, Ориану,

Что супруга Тамерлану,

Повелителю всех стран

От Китая до Балкан;

В негу сна погружена,

Грезит сладостно она.

Этак юный рифмоплёт

Музе вольный дал полёт,

Но не ведал даже в прозе,

Что принцесса видит в грёзе.

Юный Ричард был мечтатель,

Мифов и баллад читатель

Про царя-попа Ивана,

Про Тимура-Тамерлана

И про то, каким макаром

Трёпку задал хан татарам.

Знал всё это наизусть он,

Но, испытывая грусть, он

Оказался бессловесен,

Излагая сон принцессин.

Двадцать суток Ричард ждёт —

Вдохновение нейдёт;

Сочинить не в силах он,

Что же это был за сон,

Но в конце концов подумал —

И без сна не пропаду, мол.

Перевод В. Ослона

Ebenezer Elliott (1781–1849)

Saturday

To-morrow will be Sunday, Ann —

Get up, my child, with me;

Thy father rose at four o’clock

To toil for me and thee.

The fine folks use the plate he makes,

And praise it when they dine;

For John has taste — so we’ll be neat,

Altho’ we can’t be fine.

Then let us shake the carpet well,

And wash and scour the floor,

And hang the weather-glass he made