Драгоценный стоит остенсорий.

Появился епископ в одежде такой

      Что подобной не сыщешь на свете:

Королева узоры монаршей рукой

      Лично вышила на мантилетте.

В платье лучшем, явившись заране во храм,

      С неизменным покорством во взоре

Пребывало немало сиятельных дам,

      Преклонивших колени в притворе.

Рядом с ними — да кто б их сумел не узнать? —

      Облаченные в ризы и латы

Благородные графы, различная знать;

      Капелланы, монахи, прелаты.

Королева хворала, но помнила цель:

      Есть один лишь ответ на вопросы!

Так что верные слуги ее и постель

      Принесли в главный храм Сарагосы.

Но тревогой Мария терзалась сейчас,

      Что судьба уготовит причуду,

Что свечою последней небесный приказ

      Назовет ей Святого Иуду.

В чем-то, видно, была королева права,

      Страх ее был не слишком напрасен:

Пусть апостолов правильных — все-таки два,

      Но один-то бесспорно опасен.

Королева молитву всечасно творит,

      Жребий горький заране оплакав:

Пусть Иакова Старшего свечка сгорит:

      Ей сгодится и Младший Иаков!

Начал мессу епископ без лишних речей,

      Королевских не ведая страхов:

Ведь ему в зажиганьи высоких свечей

      Сослужали двенадцать монахов.

И толпу сей же час тишина облегла,

      На терпение всех обрекая:

Ведь покуда свеча прогорает дотла,

      Вся страна лишь гадает — какая.

Первой свечка сгорела Святого Петра,

      Сразу следом — черед Иоанна,

Вот пришла и Святого Матфия пора,

      И Матфея, сколь это ни странно.

Следом мощный Андрей в одночасье погиб,

      Мы представить того не сумеем,

Как дымком испарился Апостол Филипп

      За Апостолом Варфоломеем.

Свечка Симона быстро сгорела весьма,

      Чтоб число претендентов умерить,

Ну, а следом, понятно — Апостол Фома:

      В это, в общем-то, просто поверить.

Далеко за кошмаром не надо ходить,

      Королеве становится худо:

Три огарка во храме остались чадить:

      Два Иакова, третий — Иуда.

Счастья миг для Марии ужасно далек,

      Страх бурлит в королевском сердечке:

Ибо видит она, как погас фитилек

      У Иакова Младшего свечки.

Собирается сумрак во храме густой,

      От свечей — в четверть дюйма полоска,

Да еще — как ни горько — Иаков Святой

      Весь покрылся натеками воска!

И привстала Мария, стеня и моля,

      Сил малейших не чувствуя в теле:

«Я Иудой назвать не могу короля!» —

      Закричала она из постели.

«Так назвать я его не могу, пожалей!

      Это ведают все христиане:

Ни единый Иуда среди королей

      Не был назван в крещении ране!»

Юный принц оказался настоль же удал,

      Приключилась серьезная драма:

В колыбели младенец устроил скандал

      Посреди благолепного храма.

В вышних голос Марии вниманье привлек

      Вот он, час, уготованный чуду!

Сквозь окно к алтарю прилетел мотылек

      И обхлопал Святого Иуду!

О Иаков Старшой, ты святой добродей,

      Ты упал, но фитиль еще светел —

А тем временем вспыхнул Иуда Фаддей

      И на все на вопросы ответил.

Темным воском сгоревшие крылья облёк

      Мотылек, погибая во благо,

Где Иуда сиял — там лежит уголёк,

      Но пылает великий Сант-Яго!

Королеву судить за восторги грешно,

      Есть у сына отныне защита:

Ибо принцу в крещении было дано

      Арагонское имя Хаймито!

Я хвалы тебе ныне всемерные шлю,

      Арагонских побед вдохновитель!

Если имя Сант-Яго дано королю —

      Да прославится Хайме Воитель!

Бог сопутствует воину в деле святом,