– А вот и наш некромант, – цедит мрачно Синн, закрывая меня собой. – Этот мой, Талли. Иди вставляй мозги брату.

Дважды повторять мне не нужно. Я не имею права медлить сейчас.

– Будь осторожен, – прошу я, устремляясь к защитному контуру. А за моей спиной с оглушающим рёвом сходятся в смертельном поединке двое оборотней.

Чем ближе я к святящейся черте, отделяющей меня от Рика и вышедшего из-под контроля артефакта, тем сильнее во мне всё вибрирует от магии, поднимающейся из глубин моего естества. Она ведёт меня, она делает меня частью этого места. Я имею право здесь быть. Я имею право пересечь контур и прикасаться к средоточию силы. И я имею право защищать свою родную кровь.

– Рик, как ты? Скажи хоть что-нибудь, – зову я брата, шагая за черту.

Он по-прежнему стоит на месте. И когда я обхожу его, получив наконец возможность взглянуть в лицо, из моей груди вырывается испуганный выдох. Мертвенно-бледная кожа, закатившиеся стеклянные глаза, хлещущая из носа и ушей кровь, судорожно сжатые челюсти брата заставляют меня снова чувствовать, как сжимается всё в груди стальными тисками.

Мне хочется схватить его за плечи и встряхнуть, хочется добиться хоть какой-то реакции на своё присутствие, но я знаю, что единственный способ ему помочь, это пойти и успокоить артефакт.

Потому, скрепя сердце, поворачиваюсь к родному человеку спиной, чтобы идти дальше.

Вот она я. Пришла. Готова стать точкой равновесия.

Подойдя к стволу каменного дерева вплотную, я поднимаю руки и, убрав перчатки доспеха, осторожно касаюсь ладонями шершавой холодной поверхности. Чтобы уже в следующий миг с мучительным стоном упасть на колени рядом.

Бушующая ярость стихии прошивает меня насквозь, выкручивая мышцы обжигающим льдом. От этого хочется бежать, от этого хочется выть, а я превозмогая боль, и гоня прочь инстинктивный животный страх, наоборот вплетаюсь своей силой в потоки первозданной магии. И выравниваю дыхание, как когда-то учил меня мой миантор, ставший моим сердцем.

Чтобы не случилось, и какие бы сокрушительные удары не наносила мне судьба, я в гармонии с собой. Я любима и люблю, у меня есть родные и близкие люди, которых я готова защищать, у меня есть моя страна и мой народ, за который я несу ответственность несмотря ни на что. Я знаю, кто я. Я знаю, зачем пришла в этот мир, и с кем рука об руку пойду дальше.

Я в равновесии со своей силой. И это равновесие постепенно гасит возмущения магической среды. Осталось подождать немного, и можно будет запустить ритуал подпитки артефакта, но меня вырывает из транса голос Рика.

– Талли, – хрипит он, и я краем сознания отмечаю звук, шаркающих шагов. – Талли, останови меня.

И столько яростного отчаяния в этом голосе, что у меня волосы дыбом становятся. Чуть ли не с мясом отодрав ладони от артефакта, я резко разворачиваюсь к приближающемуся брату. И чувствую, как всё обмирает внутри. Нет. Нет. Нет.

– Прости меня, Талли. Мне приказали убить тебя, – содрогаясь всем телом, он с рычанием хватает себя за дрожащую руку, тянущуюся к рукояти меча.

А в следующую секунду, под нашими ногами, вздымается пол, разламываясь на гигантские каменные плиты. Ритуал не доведён до конца. Я уже видела это… видела. Видела во сне. А сейчас я могу всё остановить. Должна.

– Рик, родной, борись с этим, – шагаю я к нему, с трудом удерживая равновесие. – Ты сильнее.

– Я тоже так думал, – стонет он, сгибаясь пополам. – Тоже так думал... И не смог сам… Помоги мне.

– Как? Что я должна сделать? Просто скажи мне.

– Отпусти меня, – хрипит Рик, принимаясь лихорадочно шарить в кармане своего дублета трясущимися руками.

А спустя миг, я в ужасе наблюдаю, как он достаёт оттуда такую до жути знакомую куклу. И протягивает её мне.

– Только ты можешь… меня отпустить, – на меня устремляется полубезумный умоляющий взгляд таких родных глаз.

Что? Что значит отпустить? Как? В полном ошеломлении я сморю на вещицу в его руках. Кривобокую, явно сделанную наспех. И пропитанную кровью. Риковой кровью. Его силой. Я чувствую это. Как чувствую и запах своей крови тоже.

Неужели… Он нашёл способ преодолеть воздействие этой гадости?

Брата скручивает новая болезненная судорога, голубые глаза снова стекленеют, а из груди вырывается низкое рычание. Протянутая ко мне рука уже дрожит настолько, что мне стоит огромного труда выхватить из его пальцев мерзкую куклу.

Как только она оказывается у меня, я едва успеваю отскочить от стремительно бросившегося в атаку Рика. И оттого не сразу осознаю, что чувствую что-то очень странное от гадкой вещицы, сжатой в моём кулаке.

– Остановись! – гаркаю я на голом инстинкте, когда брат выхватывает клинок и, низко опустив голову, угрожающе шагает ко мне.

И в полном шоке наблюдаю, как он замирает истуканом.

Не до конца веря в происходящее и в собственные выводы, я смотрю на окровавленную куклу в моей руке. И наконец позволяю себе ощутить ту странную связь, которая словно маленькими крючочками держится за что-то во мне, и тянется багровыми нитями через эту вещь… к Рику.

Он просил отпустить. Сказал, что только я могу. Значит…

– Я отпускаю тебя, Оерик, – произношу твёрдо, поднимая на него взгляд и вкладывая силу в каждое своё слово.

Словно невидимая струна обрывается внутри. Брат вздрагивает всем телом. И падает на колени, с безвольно повисшими руками. Тяжело и хрипло дыша.

– Рик? – осторожно шагаю я к нему. – Ты в порядке?

Но следующий шаг я сделать не успеваю. Опять не получивший своё артефакт, напоминает о себе, новым всплеском сырой силы. Настолько мощным, что всё вокруг начинает гудеть, с потолка, невзирая на магические опоры, падают каменные осколки, а плита под ногами начинает буквально ходуном ходить. И по мне бъёт такой мощной волной, что ноги подкашиваются, и я неловко отступаю назад, тряся головой.

– Талли! – доносится до меня приглушенный заслоном грозный рык Синна. Кажется он ещё что-то мне кричит, но разобрать из-за шума я попросту не в состоянии.

Надо продолжить ритуал. Надо остановить это. Я неуклюже разворачиваюсь обратно к артефакту. И в этот миг, земля уходит из-под моих ног.

Взмахнув руками, я пытаюсь вернуть себе равновесие, но что-то сшибает меня с ног, заставив отлететь на несколько метров, почти врезавшись в ствол артефакта. Мотнув головой, я резко разворачиваюсь и фокусирую взгляд на том месте, где только что стояла. И в ужасе смотрю, как мой брат исчезает в разверзшейся под его ногами огромной трещине.

– Нет!!! Рик!!! – в нечеловеческом прыжке, я бросаюсь к нему, перескакивая с одной вздымающейся плиты на другую, надеясь поймать, удержать, спасти…

И на краю проклятой расщелины, поглотившей моего брата, меня на лету ловит в свои объятия Синн.

– Пусти! Там Рик! – пытаюсь я вырваться, с рычанием колотя его по груди.

– Нет. Он упал. Ты ничем не поможешь ему, бросаясь в пропасть, – ощутимо встряхивает меня муж.

– Нет. Я не верю, – захлёбываясь в слезах, трясу головой, бесполезно всматриваясь в темноту образовавшейся расщелины. – Он не мог погибнуть. Не тогда, когда наконец стал свободен.

– А я и не говорю, что он погиб, – пытается достучаться до моего сознания супруг. – Он провалился на нижние уровни. Мы найдём его. Но только при условии, что ты сейчас доведёшь до конца ритуал и остановишь катастрофу. Слышишь меня, Талли?

Синн снова меня встряхивает, и на этот раз я нахожу в себе внутренние силы сосредоточить на нём взгляд. Рик может быть жив? Конечно же. Нижние уровни.

– Понимаешь меня, малыш? Нужно успокоить артефакт.

– Да. Нужно. Ты прав. Там город... люди. И Рик… он должен выжить, – бормочу я, пытаясь отстраниться от мужа.

Но вместо того, чтобы отпустить, он подхватывает меня на руки и несёт обратно к артефакту. А когда мы оказываемся радом с ним, бережно опускает меня на ноги, позволяя снова прижаться руками к каменному исполину.

Но как только я это делаю, Синн внезапно накрывает мои ладони сверху своими, затсавляя удивлённо вздрогнуть.