Известные личности: И. Сталин, Н. Караченцов, Ш. Коннери, С. Говорухин, Л. Филатов, Н. Михалков. Киногерой: Штирлиц. Литературный герой: Отелло.

Проспав четыре часа, я проснулся в пять тридцать утра от трели электронного будильника в мобильном. Взгляд уперся в замерзшее окно. За ним в свете уличных фонарей сам воздух, кажется, превратился в лед. Мороз окутал серые башни трех кооперативных высоток на Ленинском проспекте, а мерзлые ветви клена за окном, застыли, будто бы собрались умереть.

В похмельной башке сплошной негатив. Он, словно бурлящая жижа, заполняет голову. «Если бы я проводил столько времени с Адамом сколько ты, я бы уже решил все свои проблемы», – вертятся в голове слова Саленко.

Не одеваясь, голым, прошлепал в ванную, включил горячий, чтобы едва вытерпеть, душ и намылил тело гелем. Затем, смыв пену переключил на холодную, постоял под ледяными струями, вылез из ванной и насухо вытерся большим полотенцем.

После душа, собрал спортивную сумку и одевшись, включил электрочайник. Есть не хотелось. Сгорбившись, я неподвижно сидел на стуле, тупо уставившись в залепленное снегом окно, в ожидании пока засвистит чайник.

Кухне давно требуется ремонт. Мебель из «ИКЕА», тюлевые занавески, пустая пепельница на подоконнике. Белая краска на окнах отслаивается, плитка на полу местами потрескалась. Покрытый пленкой старый стол и пара табуреток, все очень просто, но по-своему уютно.

Я выпил чашку чая, затем забрал из холодильника две пачки печенья «Юбилейное», бросил в сумку, на тот случай, если в машине проснется аппетит – и выдвинулся, в гараж, где стоял мой «пыж».

Быстро сбежал по лестнице на первый этаж и вышел на улицу. На улице было холодно.

Когда без пяти минут семь, я приехал на Миусскую площадь, к стенам домов еще липли клочья утреннего тумана. Прогноз погоды не обнадеживал. Выпавший вчера снег пушистым ковром накрыл всю площадь, а темное небо уже роняло первые хлопья нового дня.

Я припарковался, забрал сумку и, нажал кнопку на автомобильном брелоке. Сигнализация крякнула, а я, по запорошенному снегом тротуару, потащился ко входу в спортивный клуб РГГУ. Возле пока еще закрытой двери, поеживаясь от холода толпилось с десяток мужчин среднего возраста. Все бывшие спортсмены: в основном самбисты, дзюдоисты и каратисты, мастера спорта и разрядники. Так получилось, что в спорте, нам всем чего-то не хватило, поэтому, мы изучаем Ченьши тайццзицюань – внутренний стиль ушу. Здороваюсь, и мы, негромко переговариваясь, ждем, когда нас запустят в зал.

Дверь в клуб открылась ровно в семь. На пороге, с непроницаемым лицом старого бойца, стоит наш Мастер – Васильич.

Васильичу около шестидесяти. Он, неимоверно силен, природа его силы – умение управлять потоком энергии, то есть ци. В прошлом, Васильич, известный каратист и чемпион. В 80-х участвовал в подпольных боях без правил. В Центральной школе карате, у Штурмина, был инструктором, а позже, его учеником стал Рафаэль. Еще в середине восьмидесятых, судьба свела Мастера с бизнесменом из Китая. Васильич сумел отмазать китайца от «наезда» бригады чечен. В благодарность, выходец из Поднебесной, стал обучать его тайцзицюань. И вот уже более двадцати лет, Васильич изучает стиль Чень, сначала у того, заезжего бизнесмена, а потом и сам начал ездить в Китай, перенимать тайны школы у мастера Ма Хуна. Многие считают, что Чэнь, в Москве первым начал преподавать Васильич. Он сам стал непревзойденным Мастером туйшоу и циньна

Васильич преподает нам традиционное боевое искусство. Акцент делает на обучении туйшоу, болевых захватах – циньна и взрывных выбросах силы фацзинь

Уже, при входе в клуб, от нас требуется полная сосредоточенность, нельзя шуметь и громко разговаривать. Жесткое рукопожатие (рука Мастера, будто железная клешня) и мы, тихо ступая, поднимаемся на второй этаж, в раздевалку.

В нос шибануло растиркой. На соседней скамейке переодевается Сергей, каратэка – черный пояс по киокушинкай. Развитый физически, бритой на лысо головой, жесткими глазами и испещренными татуировками телом. Он растирает колени вонючим «Апизатроном», затем бинтует их. Разминая, похлопывает себя по мощным ляжкам, они трясутся, и скамья под ним жалобно скрипит.

– Васильич сказал, что ты КМС по боксу? – неожиданно оборачивается ко мне Сергей.

Я неопределенно пожал плечами.

– Хочу проверить пресс? Надо, чтобы мне вмазал тяж типа тебя, и вложился в удар. Сделаешь? – Сергей говорит резким, хрипловатым голосом, крутого парня.

Мне не хочется ему отказывать, но и бить со всей дури я боюсь. Однажды, по пьянке, меня уже просили пробить железный, как тогда казалось моему товарищу, пресс. После удара, он долго лежал на полу, блевал и не мог отдышатся. Тогда-то я и зарекся от подобных экспериментов.

– Нее…, не получится. Без перчаток могу покалечить тебя… или свою руку. – Я посмотрел на его прокачанный, похожий на стиральную доску живот. – Хотя… ты же практикуешь жесткий цигун… – На секунду я задумался. – Ладно, давай так. Завтра меня не будет, а в среду, если хочешь, принесу перчатки… Я, конечно, не Тайсон, но все же… когда-то бил жестко. Нахрен тебе это надо?

– Перчатки не забудь, – Он распрямляется, похлопывает себя по животу и церковные купола, наколотые на груди плавно, колыхнулись.

Я снова пожал плечами и первым вошел в зал, где в предрассветной мгле начал разминку. В нашей группе новичков нет, поэтому каждый разогревается по своей программе. Я, большую часть времени уделяю позвоночнику, растираю ладонями поясницу и тянусь. Регби напоминает о себе двумя межпозвонковыми грыжами. Васильич говорит, что основная цель наших тренировок – поддержание здоровья, и только потом самооборона, то есть кулачная техника-цюань. Но для нас обе цели одинаково важны.

Минут через десять неслышно ступая, в зал входит Васильич, тихо говорит: «Заканчивайте», и включает свет.

Мы молча выстраиваемся в линию и по команде Мастера начинаем делать илу Синьцзя. Первый раз выполняем форму очень медленно, останавливаемся в каждой позиции, стоим, проверяем правильность структуры тела, устойчивость стойки, движение ци. Мастер заставляет нас расслабляться, учит внутренней работе нейгун, заставляет чувствовать движение ци, и управлять энергией при любом положении тела. Для того чтобы в нужный момент «взорваться», выпустить усилие цзинь, и отбросить противника. Это усилие, похоже на бросок кобры.

Выполнять форму медленно, замирая в каждой позиции очень трудно. Васильич пристально наблюдает за нами, находит ошибки, нещадно ругает нас и нашу лень.

Кроме занятий у Васильича, еще пару раз в неделю, я, поддерживаю форму в боксерском зале, что Мастеру категорически не нравится. И когда допускаю ошибку я, то часто слышу:

– Это тебе и не бокс. Либо занимайся у меня, либо боксом и больше сюда не приходи!

От исключения из группы, меня спасает только то, что я друг Рафаэля.

Второй раз мы делаем форму, в среднем темпе мысленно представляя боевое значение каждого движения. Основное оружие тайцзицюань – оружие ближнего боя, пальцы, ладони, локти и колени. Опять ошибки и снова ругань Мастера. Пот катится ручьями, дрожат от напряжения ноги, и я начинаю думать, а за каким хреном я сюда хожу? За свои, причем не маленькие деньги. Да катись оно все пропадом… Но немного отдохнув. понимаю, что второго такого мастера в Москве нет. Никто не обладает его умением и не будет с тобой возиться, так как возится он.

Вторая половина тренировки – туйшоу, парная контактная работа. Мне достался Серега. Вонючая мазь, еще не выветрилась, но я уже снюхался с запахом. Сергей реально крут, на сдаче экзамена на черный пояс провел десять безостановочных боев с черными поясами. Он не только силен, но и свиреп, работает в полную силу и мне приходится нелегко. Практики в туйшоу у него больше, чем у меня, и у Васильича, он тренируется в два раза чаще. Он скручивает меня так, что я вынужден просить пощаду. Серега специалист по выкручиванию суставов. Во второй раз он резко отбрасывает меня далеко назад, и я лечу в свободном падении, пока не втыкаюсь в соседнюю пару бойцов. Хотя я вешу, килограмм на пятнадцать больше. Но и для Сереги, поединок дается, ой как нелегко. Он весь мокрый, стирает платком пот со лба и тяжело дышит. В общем – то я тоже не подарок. Тренироваться бы побольше…