***

Тони пришла в себя уже в кровати. Кто-то перенёс её сюда и бережно укрыл одеялом.

Голова была словно в тумане, тяжёлая, а мысли словно густая бесформенная каша.

Неясная тень справа.

Девушка вздрогнула и поднялась на локтях.

– Тише-тише, – успокоил её ласковый голос и нежно уложил обратно. Она не сопротивлялась. – Я буду здесь. А ты поспи.

Тони различила во мраке пару изумрудных глаз и спокойный сон без сновидений мягким туманом укутал её сознание.

В пригороде небольшого городка, на ночных улицах не было ни души. Местные жители суеверно спешили в свои дома до наступления темноты, закрывая надёжные двери и несколько раз проверяя, заперты ли окна.

В последнее время на улицах стало небезопасно. Каждое утро где-нибудь находили бездыханное тело. За последнюю неделю полиция сбилась с ног, разыскивая таинственного убийцу. А после загадочной гибели трёх патрульных, были введены дополнительные меры безопасности.

Но череда кровавых убийств продолжилась, несмотря даже на введённый комендантский час. Теперь неуловимый преступник переключился на служителей порядка. Не было и дня, чтобы в прессе не сообщалось об очередной жертве.

Их находили в тёмных, скрытых от посторонних глаз местах, проулках, заброшенных домах с разорванными шеями и огромной кровопотерей. Эксперты терялись в догадках, недоумевая, куда могла деться кровь, ведь жертв после смерти не перемещали.

Именно сюда направлялся оголодавшей, измотанный вампир. Ему ничего не оставалось, кроме как отважиться показаться на глаза своему создателю. Её предпочтения он знал лучше, чем свои и вычислить, где она была не составило труда.

Изнывающие от жажды клыки ныли с каждым днём всё сильнее. Но нельзя… Ни в коем случае нельзя дать повод ищейкам из «Белого света» напасть на его след вновь. Раны от освящённых пуль до сих пор не зажили и вызывали нестерпимую боль.

Вампир скрывался от охотников вот уже три месяца, и за это время ему пришлось несладко. Загнанный в угол, он прятался днём в сточных канавах и канализационных шахтах, постоянно перемещаясь, с трудом удерживая оголодавшее сознание от необдуманных поступков.

Страшась вновь навлечь на себя охотников, вампиру приходилось добывать пропитание охотясь за бездомными животными, а порой и крысами. Это отнимало последние силы и приносило ничтожную пользу его израненному телу. Но напасть на человека Самюэль всё же не смел.

И вот сегодня, когда солнце зашло, и погасли его последние лучи, вампир покинул убежище в надежде встретить, наконец, ту, о ком грезил и кого страшился.

На ватных, от слабости, ногах, он, пошатываясь, брёл к выходу из своего убежища. Опираясь здоровой рукой о грязные стены, какой-то заброшенной железнодорожной станции, которая так и не была достроена. Тяжело дыша и с трудом переставляя ноги, вампир вышел на улицу и возвёл глаза к небу.

В чёрной вышине сиял полумесяц. С блаженством посмотрев на небесное светило, вампир улыбнулся самой нежной улыбкой.

– Сегодня, – прошептал он с надеждой и благоговением в голосе. – Уже сегодня я увижу её.

Прижимая левую руку к раненному плечу, давно не кровоточащему, но по-прежнему ноющему от попавшего в него освященного серебра, вампир побрёл вдоль широкой улицы, не страшась встретить кого-то на своём пути, но желая этого.

Патрульная машина стояла в проулке, между двумя высокими зданиями, скрываясь в их тени. Человек мог и не заметить её, но от глаз вампира не скрыться. Запах тёплой, живой крови не мог ускользнуть от внимания монстра.

Такой сладостный пьянящий аромат, болью отозвался в клыках обращённого вампира. С приглушённым стоном он сжал челюсти, стараясь унять боль и дрожь. Но он слишком долго противился и теперь покорно шагал туда, где теплилась жизнь.

– Кто это там? – заметив появление чёрной фигуры, спросил шофёр.

– Похож на бродягу, – предположил полицейский, что расположился на заднем сидении и собирался вздремнуть.

– Какого чёрта? – раздражённо прорычал патрульный на пассажирском сидении, – их ещё не перебили?

Он решительно толкнул дверь машины, но шофёр опустил на его плечо тяжёлую руку, больше похожую на лапу огромного зверя:

– Не торопись. Он может быть опасен.

– Да что он сделает? – отмахнулся патрульный. – Ты посмотри на него! Наркоман какой-то, – и вышел из машины.

Шофёр и оставшийся полицейский переглянулись и принялись внимательно следить за происходящим.

– Стой, приятель! – приказал патрульный вампиру. Он выглядел спокойным и уверенным, но в груди внезапно появилось непонятное зудящее чувство тревоги. Рука сама потянулась к кобуре, готовая в любой момент выхватить оружие.

Бродяга подчинился и замер на месте. Его лицо скрывала тень, но патрульному казалось, будто глаза незнакомца светятся, как у животных. Шофёр включил фары, и этот странный эффект пропал.

Перед ним стоял невысокий мужчина, чрезмерно бледный, выглядевший больным и слабым. Под глазами залегли тёмные круги и стоял он как-то неуверенно, переминаясь с ноги на ногу.

«Точно наркоман», – мысленно успокаивал себя полицейский.

Бродяга нервно сглотнул и заглянул за спину патрульному, но яркий свет не позволил разглядеть сколько человек оставалось в машине. Поэтому пришлось довериться инстинктам.

Часто дыша от слабости и возбуждения, он крепко обнял себя за плечи, стараясь сдержать дрожь и не потерять рассудок от опьяняющей жажды.

– Зря ты выбрался из своей берлоги, парень, – сочувственно проговорил патрульный, рассматривая молодого человека. На вид ему едва ли можно было дать двадцать пять. – Придётся отвезти тебя в участок. Даже если ты ничего не сделал, бродяжничество запрещено.

Вампир продолжал молча рассматривать, возможно, будущую жертву. В его сознании патрульный всё ещё оставался человеком, убийство которого шло в разрез с его принципами, но инстинкты монстра и жажда постепенно брали верх. Он слишком долго сдерживал себя. Слишком долго отрицал своё состояние.

Чтобы хоть как-то совладать с собой он принялся что-то бормотать себе под нос:

– Он человек, такой же, как и я. Я не должен думать о нём иначе. Я не могу убить его.

А между тем клыки ныли всё сильнее. Обоняние будто обострилось в тысячи раз и запах крови и живой тёплой плоти дурманил сознание. Челюсть непроизвольно стала выдаваться вперёд и как бы сильно вампир не сжимал её, ничего не помогало. Клыки жаждали пронзить живую плоть. Инстинкты монстра медленно подавляли сознание человека. Вампир продолжал повторять одно и тоже, будто спасительную молитву, в то время как всё его тело выворачивала на изнанку дикая ни с чем не сравнимая боль, словно кости поворачивались внутри, отрываясь от плоти и выворачивались на изнанку.

– Чокнутый, – сделал вывод полицейский, но руку от пистолета не убрал.

– Он человек, – продолжил шептал Самюэль, – такой же, как и я. Он человек, такой же как. Он человек, такой…

И в этот момент, хлипкий на вид бродяга, на неустойчивых ногах стремительно бросился на патрульного.

Полицейский выхватил пистолет, но не успел даже прицелиться, как острые клыки вонзились в тёплую плоть.

Тёплая волна пробежала по телу Самюэля, стремительно распространяясь и принося с собой блаженство избавления от боли. Инстинкты ликовали, замершее много лет назад сердце теперь бешено билось в такт с напуганным сердцем жертвы. Тепло пульсировало во всём его теле. И даже ужаснувшееся было сознание на мгновение испытало волнительное блаженство.

«Я жив! – пронеслось в его голове. – Я снова жив!»

Патрульный сопротивлялся, пытался вырваться из железных тисков, но всё без толку. Страж с заставлял его сердце быстрее перекачивать кровь. Он даже не подозревал, что таким образом только помогает монстру быстрее насытиться его кровью. Даёт ему ни с чем не сравнимый допинг, но и отдаёт вампиру свою жизнь.

На помощь из машины выскочили его напарники и, не раздумывая выстрелил в нападавшего, попав прямо в раненое плечо. От неистовой боли вампир выпустил свою добычу и взвыл будто зверь.