Конечно, догадался Пéтрович. Когда футболист переходит из одного клуба в другой, то проходит медицинское обследование. Наверняка, так же делает и ночной клуб. Но обследование проверяет телесное состояние. А как быть с психическим? Что делать, если через год работы в клубе у девушки начнется неврастения или депрессия?

Аудиторы вполне могли навесить на швейцарский счет ярлык забалансовых денежных средств, которыми сеть уже распоряжаться не может. Но, пока у девушки не констатировали неврастению или какое-нибудь другое психическое расстройство, эти деньги не должны были быть доступны также и клубу. Поэтому в сделке и появляется сторонний счет. Это придавало трансфертам вполне приличный вид и не требовало иного письменного обоснования.

И тут Пéтровича осенило. Да, канкан. Перфекционизм требовал своего. Составляя свое заключение, аудиторы могли сказать владельцам сети следующее: «Вам нужен этот контракт? Тогда попросите вашего агента временно немного подвинуться. Было бы здорово, если бы в клубе констатировали неврастению у какой-нибудь девочки, и чтобы клуб высказал бы вам претензию. Тогда только один, разовый перевод со швейцарского счета на счет клуба послужил бы неопровержимым доказательством законности этой забалансовой операции. А потом вы наверняка найдете возможность возместить вашему агенту потерянное.»

Красиво. В прежнее время он бы посоветовал такому клиенту поступить именно так. Но не факт, что такой же совет дали тамошние аудиторы.

Пойду-ка завтра в клуб, еще раз внимательно перечитаю договора, а заодно посмотрю и расшифровку затрат на медицинское обследование, подумал Пéтрович, как тут же раздался звонок. Номер был ему не знаком, но что-то подсказало аудитору, что на этот звонок ответить необходимо:

– Доктор Пéтрович, это вас беспокоит хозяин клуба. У вас есть свободная минута?

– Я вас слушаю.

– Я посмотрел почтовые квитанции. Квитанцию на отправку документов по акту сверки я нашел, а на их получение нет. Сначала я удивился, а потом вспомнил, что акт сверки мы получили от поставщика не по почте. Его привезла фрау Штокман, которая как раз тогда ездила на кастинг.

В голове Пéтровича моментально разлетелись образы игральных карт, чтобы сложится в какой-то неожиданный расклад. Еще не успев его понять, он ответил:

– Это очень интересно. Тогда я хотел бы предупредить, что утром я опять вас побеспокою. Мне необходимо посмотреть некоторые документы. В частности, договора, как с девушками, та и с вашим поставщиком. Меня также интересуют затраты на медицинское обследование девушек. А заодно я хотел бы переговорить со фрау Штокман. Это возможно?

– Без вопросов, – ответил хозяин клуба. – Я прямо сейчас пойду и предупрежу ее, чтобы утром она была готова к разговору с вами. А сам подготовлю для вас документы.

– Спасибо. Тогда, до завтра, – и Пéтрович выключил связь.

Ему отчаянно захотелось покурить. Все, домой, домой! Выпью пива со Шнайдером, а заодно нарисую с ним «дерево решений». Сейчас, как никогда, ему захотелось поделиться с сыщиком тем раскладом, который сложился у него в голове.

Пéтрович сгорал от нетерпения и решил взять такси. Но даже этого короткого отрезка времени ему хватило, чтобы объяснить самому себе столь детальный запрос документов на завтра. Он не побоялся откровенничать с хозяином клуба. Ну не может поклонник «Касабланки» быть убийцей!

– Шнайдер, как я рад, что вы решили задержаться! – воскликнул с порога Пéтрович. Он разделся, прошел в ванную, вымыл руки, направился в свой кабинет, подошел к стойке с курительными трубками, взял «савинелли», потом со стола чистый лист бумаги и любимый двухцветный карандаш, вернулся в гостиную и сел за стол, на котором его уже ждала запотевшая бутылка «эдельвейса».8

– Шнайдер, – закурив трубку и сделав глубокую томную затяжку, сказал аудитор, – сейчас я познакомлю вас с моей методикой. Мы будем с вами рисовать «дерево решений».

– А как же моя идея, – спросил сыщик, – которой я хотел поделиться с вами?

– Вот если мы правильно нарисуем с вами «дерево решений», то ваша идея наверняка ляжет на одну из его ветвей. Итак, смотрите, – и Пéтрович нарисовал в центре листа прямоугольник:

– Это бухгалтер. Убитый кем-то из знакомых выстрелом в затылок. Что мы знаем на сегодня о его круге общения? – и Пéтрович нарисовал в левом верхнем углу квадрат:

– Это хозяин клуба, – и подумав, аудитор вывел в квадрате слоника.

– А при чем здесь слон? – спросил сыщик.

– Я же вам рассказывал, – Пéтрович постучал трубкой по «слонику», – эта пепельница была привезена моей тетей, большой поклонницей Хэмфри Богарта и Ингрид Бергман, из Касабланки. А в разговоре с хозяином клуба выяснилось, что он тоже поклонник Богарта. Более, того, как и герой Богарта, он держал варьете, там же, в Касабланке. Поэтому интуитивно я противник версии, что убийцей является он. Но объективно мы пока не можем сбрасывать его со счетов, – и Пéтрович провел синюю пунктирную линию от квадрата к прямоугольнику.

Друзья сделали по глотку пива, Пéтрович нарисовал еще один квадрат и вывел в нем юбку:

– А это подруга Анджелы, которой симпатизировал бухгалтер. Пока она представляется нам невольной жертвой интриги, но кто его знает? Если хозяин клуба невиновен, то зачем она заявила о его виновности? И не забывайте про дамский пистолет, – и Пéтрович провел еще одну пунктирную линию.

– Подождите, – возразил сыщик, – но девушка также рассказала, что хозяин клуба стал подсовывать ей самых развратных клиентов.

– Шнайдер, это не более, чем напраслина, наведенная девушкой на хозяина клуба, что говорит против нее. Распределением девушек по клиентам в клубе заведует не хозяин, а Елена Штокман, – Пéтрович нарисовал третий квадрат и вывел в нем змею.

– Доктор, – посмотрев на змею, спросил Шнайдер, – у вас появились какие-то основания подозревать эту даму?

– Да, – ответил Пéтрович и провел этого квадрата к прямоугольнику красный пунктир, – более чем веские. В расчетах сети с клубом я нашел комиссионные, которые после каждой сделки перечисляются на счет в швейцарском банке. Кто его держатель, мы пока не знаем. Но хозяин клуба рассказал мне следующее. Незадолго до смерти бухгалтер решил сделать сверку расчетов с сетью модельных агентств и послал к ним почтой необходимые документы. А подписанный сетью акт сверки расчетов вернулся в клуб не почтой. Его привезла Елена Штокман, которая как раз тогда возвращалась из Восточной Европы после очередного кастинга. Представьте себе эмоции дамы, которая получает комиссию с продажи каждой девочки, и которую просят отвезти акты сверки каких-то взаиморасчетов. А вдруг в этих актах содержится информация о ее комиссионных?

– Здорово, – отхлебнув пива и вытерев усы, сказал сыщик. – Но она могла рискнуть и вскрыть конверт.

– Да, если только тот парень из автомастерской является ее подельником или любовником, – Пéтрович нарисовал четвертый квадрат, вывел в нем автомашину и провел от нее синий пунктир к третьему квадрату со змеей. – Не забывайте, он ее сопровождал. Она могла при нем открыть конверт, только если не боялась его.

– А в этом акте действительно была информация о комиссионных? – спросил Шнайдер.

– В акте ее нет, – ответил Пéтрович. – Это внутренние обороты сети, которые не попадают под взаиморасчеты. Но помните, как при раскрытии дела о драгоценностях вы упрекнули Влада в том, что он не учитывает женскую психологию? Не делайте сегодня такой же ошибки.

– Вы хотите сказать, – Шнайдер поставил пустую бутылке на стол, – что, даже не увидев в акте своих комиссионных, эта дама не перестала паниковать?

– Конечно! – воскликнул Пéтрович. – Кто знает этого бухгалтера? Если он начал копать взаиморасчеты, то может, он докопается и до комиссионных?

– Как я люблю с вами работать, – улыбнулся сыщик. – Красный пунктир означает наиболее вероятного убийцу?