Без сомнения, Коэн научился проделывать некие фокусы с пространством. Мастер ножей хотел это понять, но не решался спросить напрямую.

Шли дни.

Ясная погода уступила место грозам и проливным дождям. Браннер поднялся над плотными рядами туч, и воздух на верхней палубе стал более разреженным. Супруги отсиживались в каюте, глядя на стекло иллюминатора, заливаемого водой. Чтобы убить время, Ольгерд писал дополнения к Дневнику Ирвандира.

За минувшие пять лет Ольгерд успел побывать в разных мирах. Одни планеты были описаны его предшественниками подробно, другие упоминались вскользь. Записи самого Ольгерда не претендовали на системность – он относился к своим обязанностям спустя рукава. Пришло время навести порядок в бумагах.

В перерывах между заполнением Дневника Ольгерд тренировался. Ножи, повинуясь его воле, кружили по комнате, меняли скорость и направление, срезали бумажные полоски с подвешенных к потолку листов. Этот способ тренировки Ольгерд придумал недавно. Лист бумаги крепился ниткой к гвоздю, который загонялся в щель между досками. Идея была в том, чтобы срезать как можно более тонкую полоску, не повредив нить. Так Ольгерд отрабатывал точность бросков и траекторий. Листы на движущемся браннере раскачивались, это создавало дополнительные сложности.

Мерт внимательно наблюдала за действиями мужа.

– Знаешь, – сказала она задумчиво, – в своем клане я считалась одной из лучших убийц. Но я не понимаю, как ты делаешь эти вещи. Мне с тобой не сравниться.

Ольгерд поймал летящую по дуге чакру.

– Ты хороша. Очень хороша, поверь. Но мне помогают руны. Это нечестная игра, понимаешь? Преимущество, которого нет у обычных бойцов.

Мерт покачала головой.

– Вспомни Нирвану, любимый.

Ольгерд промолчал. На Нирване Вячеслав учил его сражаться без помощи рун, и Ольгерд преуспел в этом искусстве. Но потом он явился на Дзуар. И встретился с бойцами, намного превосходящими его по мастерству. Если бы не руны, Ольгерд сгинул бы в корабельном городе. Он это понимал. Жена – нет.

Навыки представителей его гильдии пропадают за Дверьми. Руны не действуют, ножи летают по прямым траекториям. Поэтому многие Хозяева погибли, переступив звездный порог. Ольгерд по неведомым причинам сохранил свой дар. Это и помогло ему выжить.

– Нечего там вспоминать, – буркнул мастер ножей. – На Дзуаре я бы погиб. Спасибо рунам.

Верн встретил путешественников туманом и моросью. Нескоро осень вступит в законные права, но город кракена всегда отличался унылой погодой.

Стоянка растянулась на весь день. Капитан пополнял запасы провианта и пресной воды, отпускал в увольнение уставшую команду. Верхолазы проверяли такелажные крепления, погонщики осматривали тело своего питомца.

Мерт с Ольгердом решили прогуляться по городу. У Коэна были свои планы, и он отказался составить им компанию.

Каменные каналы, сумрачные галереи и глухие переулки обступили странников, сомкнулись за их спинами, отрезали воздушную гавань. Рык настороженно принюхивался к морскому воздуху – ему никогда не нравился Верн. Гнилой город, так считали многие. Хотя и не лишенный некоторого очарования.

Величественные храмы стали прибежищами тайных культов, запрещенных в большинстве городов Тверди. Разрушающиеся дворцы были оставлены своими владельцами. Война с Пацифидой внесла свой вклад в упадок города-государства – купцы и ремесленники возвращались сюда неохотно. Пройдут столетия, думал Ольгерд, и старинный Верн опустеет, наполнится шорохом прошлогодних листьев и шепотом призраков жуткого приморского легендариума.

Позавтракав в полупустой таверне, супруги двинулись к набережной. Туман частично рассеялся. Город оброс подробностями, стал более вещественным. И старым. Ольгерд увидел растрескавшуюся брусчатку, плющ, карабкавшийся по стенам домов и арочным мостовым конструкциям, плесень в переулках и мусор, плывущий по глади канала.

– Ты не жалеешь о своем выборе? – спросила Мерт.

Ольгерд положил руки на каменный парапет и задумчиво посмотрел вдаль. Совсем рядом волны лизали гравий. На горизонте просматривались угрюмые дома, принадлежавшие анклаву Когтя.

– Жалею. Но контракт уже подписан.

Пальцы Мерт легли на его руку.

– Не жалей. Так надо.

Ольгерд отвернулся от залива, темнеющих вдалеке зданий и корабельных мачт, похожих на рукояти мечей.

– Я не знаю.

– Чего не знаешь?

– Надо или нет. И кому надо – тоже не знаю.

Вечером браннер отчалил и направился в сторону Атолла Миядзаки. Скит дрейфовал где-то над Типром, поэтому дорога заняла пять дней. Дважды за это время Ольгерд пытался заговорить с Коэном и вытянуть из него хоть что-нибудь о предстоящем задании. Но посредник упорно отмалчивался.

На Миядзаки Ольгерд простился с Мерт. Девушке предстояло жить здесь в полном одиночестве несколько недель, а, возможно, и месяцев. Утешением ей послужат шикарные хоромы, ключ от которых жене мастера передал Коэн. Дом посредника пустовал большую часть года. Почему-то потомок Демиургов не пытался сдать свои апартаменты либо превратить их в торговое представительство, как это делали многие дельцы его класса. Возможно, у посредника были иные планы.

Дом Коэна представлял собой палаццо, первый этаж которого был замкнут на себя – нескончаемая вереница связанных гостиных, парадных и каминных залов, библиотек и гардеробных. В квадратном сердце здания притаился внутренний дворик. Фронтоны, кованые скамейки, небольшой фонтанчик и скульптуры. Библиотека, рабочий кабинет и спальни – все это архитекторы вынесли на второй ярус. Мансардный этаж был закрыт для гостей.

– Что там у тебя? – спросила Мерт, пристально глядя на посредника. – Мумии врагов?

Коэн рассмеялся.

– Ничего особенного. Артефакты, значение которых тебе неизвестно.

В доме Коэна они провели последнюю ночь. Посредник тактично удалился в дальнее крыло, позволив супругам побыть наедине. Ольгерд и Мерт разговаривали мало. Наслаждались друг другом, занимались любовью, бродили по внутреннему саду и кривым улочкам Миядзаки. Здесь они впервые встретились много лет назад. Здесь Ольгерд понял, что любит Мерт и больше не хочет жить без этой девушки.

Утром отплыл браннер, везущий Ольгерда и Коэна на Вертерис. Именно там располагалась Дверь в Предельные Чертоги. Дверь не для всех, так сказал Коэн. Чтобы войти туда, необходимо иметь специальное разрешение.

– Бумагу? – уточнил Ольгерд.

Коэн покачал головой.

– Не совсем.

Даже Хозяева не властны над этой Дверью, сказал Коэн. Портал запечатывает древняя магия, связанная с пропускными амулетами. Нет амулета – нет пути.

Когда браннер отчаливал, Ольгерд чувствовал на себе взгляд Мерт.

Келар Антоний собирался в город и ему требовался сопровождающий. Навсикая вызвалась помочь, отпросившись перед этим у Вячеслава. Наставник дал свое согласие, но велел следовать за Антонием, куда бы тот ни пошел. Трордор сложно назвать безопасным местом, сказал Вячеслав. Так что не нарывайся на неприятности.

– Я возьму Хрума?

– Конечно, бери.

– Спасибо, Наставник.

Разговор состоялся накануне спуска в Трордор. Навсикая волновалась. Ей хотелось покинуть террасы хоть ненадолго, побродить среди обычных людей, познакомиться с кем-нибудь. Половину ночи девочка ворочалась с боку на бок. Сны были обрывочными и непонятными, почти ничего она не запомнила.

На рассвете металлический шарик упал на тарелку, и девочка вскочила с расстеленной на полу шкуры. В Гильдии Ножей наступал обычный день, наполненный тренировками, медитациями и чтением древних манускриптов. Вот только Навсикая не считала этот день обычным. Любое нарушение рутины радовало послушницу.

Антоний ждал Навсикаю на складской террасе, неподалеку от жестяного сарайчика с зерном. Завтрак уже закончился, рлоки учеников были накормлены и довольны жизнью. Келар угрюмо покосился на Хрума. Подобно другим братьям Внутреннего Круга, Антоний ходил в город без рлока. Навсикая подозревала, что питомцы старых мастеров умерли, а новых они так и не смогли завести. Или не захотели.