Полёт был волшебен. Чувство, когда ты держишь за слегка вибрирующий штурвал, когда летишь и под тобой город, который пережил за последние дни столько потрясений и изменений, оно прекрасно. Город красив. Светит закатное солнце. А от того, что Нёргал раскидала все свои войска по городу, особенно его северной и западной частям, а себе оставила только личную гвардию, и что теперь я лечу навстречу цели словно метко пущенная ракета — освобождало от тревог, от страха и печали. Я не знаю, что получится и чем всё закончится, но сейчас нарисую в этой картине жирный красный штрих.

Я не так себе это представлял. Думал, выставлю громил, дождусь чтобы ещё несколько обратились, два тролля опять-таки. Узкое место, игра в триста спартанцев, её войска разрознены, не смогут ударить в одну точку.

Короче, система не зря сомневается в моём уровне интеллекта. Когда взлетел, увидел вокруг аэродрома толпу врагов. Никак не меньше десяти тысяч «голов». Хрен бы я что-то смог, даже если бы прикрылся всей своей армией.

Но крупье, раздающий карты за столом нашего казино, имел своё мнение, отличное и от моего, и от бывшей богини.

Джим, который был не пристёгнут и елозил на кресле второго пилота, снимал всё вокруг на камеру, ухитрялся при этом курить и даже глотнуть пива из инвентаря, сделался серьёзным, посмотрел на меня и сказал.

— Было приятно познакомится, — и исчез в пространственной складке.

Полёт от аэродрома до площади занял объективно минуты три-четыре, включая набор высоты и скорости. И вот сейчас я стремительно снижался, заходя из-за стен кремля в центр отремонтированной после подрыва фугасов площади.

Каждое мгновение — лица, оружие, напряженные позы, выставленные вперёд щиты и копья, двое гигантов, поджарых, семиметровых (никогда таких не видел), приближались, становились более чёткими и до боли неприятными.

Из-за их спин истерила Нёргал. Если подумать, я видел её второй раз в жизни (если считать то, что началось после прихода системы, жизнью). Сейчас она дергалась в руках сразу шестерых накачанных жрецов.

Нейроразгон.

В последний момент я филигранно приподнял штурвал, чтобы изменить угол наклона машины и превратить лопасти в работающую газонокосилку. Сотни воинов истерично прыгали вверх в попытке схватиться за вертолёт.

Воздух наполнился кровавой пылью, это винты встретили прыгунов и тела гигантов. Они гневно и громко, как боевые слоны, орали. Удар. Винты смяло, корпус дёрнуло вперёд, фронтальное стекло стремительно приблизилось, ведь я тоже был не пристёгнут. Инерция ударила мной, пробила как снарядом, мимо обоих гигантов и я влетел сразу в трех жрецов, сломав одному из них шею, а ещё один, пошустрее, схватился за меня. И в глазах его было «поймал», безумие, азарт и удовлетворение.

Нёргал стояла в полный рост, удивлённая и слегка обиженная, прямо передо мной и всё ещё была красива, высока и совершенно обнажена.

Жало. Я извлёк оружие чтобы оно легло в руку концом древка. И как учитель показывает на ошибку в дальнем конце доски, протянул и ударил на остатках инерции.

Наконечник легко и с треском пробил левую прекрасную грудь и оттуда брызнула рубиновая кровь. Я выпрямился в одну нить, в струну. Инерция продёрнула меня ещё на два десятка сантиметров, так что я ощущал сопротивление плоти движению копья.

Задание выполнено. Божественное проклятие (всё ещё работает): вы убиты.

Срабатывание запрета на воскрешение (проклятие)… рассчитывается.