Блинк.

В темноте натыкаюсь на какой-то предмет на уровне пояса, что-то с грохотом падает. Шайсе. Спокойно, гуль, вылазка удалась. Выдох.

Достаю из инвентаря пальчиковый фонарик, щелкаю, осматриваюсь.

Ну, все не так плохо. Это небольшое прямоугольное помещение, что-то вроде цеха или, может быть, кухни общепита. Столы, какие-то прямоугольные приблуды, придвинутые в стены, пол покрыт легкомысленной розовой плиткой, потолок сплошь скрыт наледью. Воздух стоячий, дверь вижу всего одну и та, после моих попыток открыть, заблокирована. Предмет, на который я натолкнулся, простой как видимо, во всех частям галактики, прямоугольный многоцелевой стол. Материал нечто среднее между серебристым металлом и пластиком, точнее не скажу.

Поставил его обратно, чуть отдышался, подергал, проверяя его прочность (вроде сойдёт) и извлек на столешницу свеженький труп, от которого немедленно пошёл пар.

Фонарик удалось прицепить к какой-то конструкции наподобие вытяжки, висящей на потолке, света он давал мало, зато прямо на тело.

Ну что, косплей под судмедэксперта? Так-то я не ахти какой специалист в анатомии. Кишечник с печенью не спутаю, но не более того.

Тем не менее попробовал подойти к изучению системно. Жаль телефон всё ещё севший (и, возможно, достань я его из инвентаря он бы от такого мороза крякнулся).

Гуманоид, голова приплюснута, глаза крупные, цвет радужки мутно-голубой. Челюсти мощные, разжимать получалось с большим трудом, зубы впечатляющие, крепкие, острые, постучал по ним пехотным ножом. Ни одной щербинки, просто слезы для стоматолога, никакой ему работы.

В лапе до сих пор крепко стиснутое копье, которое с некоторым трудом удалось отнять.

Восприятие.

Копьё примата. Обычное. Ударно-колющее. Материал — дерево неизвестной породы, кристалл сульфатный кальций Ктау, клей рыбно-костяной. Тип обработки — магия.

Вскрыл грудную клетку, но не сильно, изучил внутренний мир существа. На пробу отрезал кусок мяса не больше ногтя и съел. Грехи мои тяжкие.

Получено… кровь морозных обезьян… адаптация к форме. Допустимо…

Кровь морозных обезьян — тело значительно лучше адаптировано к минусовым температурам, переохлаждению, иным низкотемпературным факторам как длящегося, так и временного характера.

Ну, учитывая погодку за окном, штука, без сомнения, полезная.

Больше всего меня опечалила шерсть этой твари.

Степной лучник, чей камень обучения я когда-то поглотил, сталкивался с большим количеством прорывов и самые разнообразные головы вешал в капище предков. Сталкивался с золотыми, громовыми и морозными обезьянами (и он и следом за ним я — допускали что по мирам могут бегать и другие варианты), хотя деталей запомнил до обидного мало. Так вот, их шерсть могла блокировать или сильно нивелировать рубящие, режущие удары, смягчать простые кинетические повреждения, ослаблять колющие. И сейчас моим глазам при неравномерном свете фонарика предстала шерсть, с мощным подшёрстком двух слоёв, длинная, чертовски жёсткая, которую даже мой нож, весьма непростой, кстати, резал неохотно. Шайсе. Вот тебе и отсутствие брони. Мне, чем дальше в лес, тем больше зомби родного мира кажутся милыми беззащитными созданиями.

Само собой у твари были клиновидные дьявольски острые и прочные когти (ногтями я бы эти хреновины не назвал).

Ещё один факт, о котором я мог догадываться, это сила. Показатель этого солдата был 9, так? Насколько я помню из всяких документалок (знал бы, смотрел внимательнее), шимпанзе весом в 45 килограммов, то есть буквально вдвое меньше обычного человеческого мужика, тем не менее превосходит его в мускульной силе. Этот гуманоид весил все шестьдесят и буквально находился почти на человеческом расовом приделе. И это был не элитный воин. Есть над чем подумать.

Ладно, за полчаса управился с «наукой», теперь меня интересовал практический вопрос. Даже два.

В инвентаре, среди множества отнятого непосильным трудом, была и дюжина шприцев.

Взял один, чуть больше инсулинового, вскрыл иглу, проколол себе палец, нацедил несколько капель (от холода моя гульская кровь и без того густая, загустела ещё больше), нацепил иглу на шприц, набрал в шприц немного своей крови.

Воткнул с одновременным впрыском, не мудрствую лукаво — в плечо уже изрядно окоченевшего трупа.

Пару минут мне казалось, что не сработает. Дело в том, что классический укус такая шерсть мне не даст сделать, да и не вампир я, с раззявленными клыками скакать. Наверное, клыкастые приматы друг друга кусать в состоянии, но гуль из человека тут не подходит. Спустя какое-то время восприятие показало «обращение» и ещё через пятнадцать минут, что более-менее укладывалось в нормативы людей, он восстал в виде « умертвие».

Тупое существо, все ещё сильно похожее не обезьяну, попыталось напасть, тыкалось на стены и раздражающе завывало. Неприятный типчик. Ну, по крайней мере обратить такую штуку возможно, это важный факт, кровь в шприце — тоже жизнеспособная технология.

Учитывая отсутствие такого показателя как интеллект ещё до своей смерти, даже не пытался с ним что-то сделать, завербовать, поговорить. Просто бросил его на произвол судьбы. И да, никакого сообщения что я сотворил что-то принципиально новое для этого мира, я не получил. Ну ничего, мы гули не гордые. Погнал я искать куда ушёл отряд обезьяньего гнева.

Блинк. Снова поверхность, снова рыскаю. Теперь проще, я тоже чувствую алтарь. Чувствовать его силу так же естественно, как в темной комнате видеть свет свечи сквозь клубы дыма.

Толща льда вовсе не система туннелей и ходов. Вероятно, где-то он был вполне себе монолитным. Однако у лохматых приматов тоже были козырные карты в рукаве, и они продолжали уверенно приближаться, для чего забрали левее по какому-то узкому глубоко расположенному туннелю, возможно даже по трубе ниже уровня грунта.

Неприятный сюрприз ждал меня в турнирной таблице. Первые три строчки занимали.

1. Чунг Ка Вай — 8

2. Орсо Весельчак из Лингкаской долины — 2

3. Патрик Хулиган — 1.

Остальные строчки пока пустовали.

Это каким таким хреном они уже успели убить кого-то, тем более зачёт ведётся только по обезьянам? Вариант напрашивается один — до алтаря добралась разведгруппа лохматых и успела схлестнуться с сводным отрядом людей. Могла основная армия выпустить малые рейд-группы чтобы они нашли путь к алтарю заранее? Ну, по всему видать, так и было. Значит робкие надежды что лохматые побродят по лабиринтам, померзнут, да и вернуться, не оправдались.

Надо бы привести рейтинг в чувство. Первые в космосе, первые в туннелях.

С пятой попытки совершаю блинк(не мог точно попасть в пустоту тропы в пустотах льда) оказываюсь в хвосте длинной колонны. Ждать ли мне, пока они дойдут до моих, чтобы ударить в спину и сравнять шансы? А ну как братцы-белорусы полягут? Может такое произойти?

Круглая, шириной три метра «труба», прямая как струна. Сверху обледенелые сосульки, снизу намерзшая натоптанная грязь с крупными вкраплениями. Идут сурово, молча, зло. Передо мной маячили спины основной толпы. Неровное, сдерживаемое сотнями сомкнутых ртов дыхание. Тепло дыханий и тел всё же вырывалось, верхняя часть туннеля заполнилась взвесью дыхания, пара от разгорячённой стаи. Это действительно напоминало гигантскую трубу городских коммуникаций, причем в ней время от времени попадались вмерзшие в лёд окаменелые, словно здоровенные кляксы и уже не распознаваемые — трупы.

Эх, раззудись рука.

Инвентарь. Скидываю невидимость. Автомат Калашникова. Полный магазин. Режим — стрельба очередями. Упираю в плечо. Целик, мушка, выдох, плавное нажатие, полное отсутствие внутренних терзаний из-за стрельбы в спину.

Когда нажимаешь, знаешь, что прямо у уха грохнет, дёрнется. И всё равно на каком-то подсознательном уровне это происходит неожиданно. Приклад ударил в напряжённое плечо, где-то в стену цокнула медяха гильзы. Первый выстрел прошёлся аккурат в затылок последнего, вызвав кровавый всполох. Грохот сотряс напряженную тишину. Почти сразу же перевожу прицел, стреляю в следующего, который уже стремительно начал сдвигаться.