— Где ты была все это время? — грубее, чем ей бы хотелось, спросил Драко. Он прижал ее к стенке — сначала холодным взглядом, а затем и рукой.

Но все, о чем думала Лори, — если цветок помнется или порвется, она никогда в жизни не простит Малфоя.

— Я была тут, танцевала с лордом Слизерином, — ответила девушка. Она сжала губы.

Это была далеко не первая вспышка ревности Малфоя, но он никогда не был с ней груб. Совсем не на такое отношение Драко она рассчитывала — уж точно не в тот же вечер, когда он сделал ей предложение руки и сердца на виду у всей семьи.

Услышав слова своей невесты, Малфой скривился.

— Поттер, если вдруг ты забыла, ты будущая миссис Малфой, — он схватил ее за руку и притянул к лицу Флоренс. Изумруды на кольце поблескивали обличительными огоньками. — Я не потерплю, чтобы моя жена обжималась с другими мужчинами.

Он повернул голову в сторону лорда Слизерина, но того на месте уже не было.

— Даже если это лорд Слизерин. Особенно если это он. Тебе понятно?

— Мне все понятно, Драко, — спокойно кивнула Флоренс.

Они прошли в общий зал, где их встретили остальные Поттеры и Малфои. Весь вечер девушка старательно изображала на лице радость. Когда желание сорваться и накричать на всех доходило до предела, она засовывала руку в карман и, нащупав нежные лепестки розы, вновь чувствовала, как ее сердце переполняют спокойствие и счастье.

***Лорд Слизерин вернулся с вечеринки Блэков раньше, чем планировал. Последние годы он редко покидал свое поместье — чтение доставляло ему куда больше радости, чем общение с людьми.

Однако проснувшись утром, он понял, что не может пропустить рождественский прием Блэков. Так подсказывало ему внутреннее чутье. А Томас Гонт привык его слушаться — в конце концов, оно спасало и помогало ему не раз за восемьдесят лет его жизни.

Мужчина распорядился подать ему чашку черного кофе без сахара и направился в кабинет. Когда эльф оставил на столе дымящийся напиток, волшебник сел в кресло и, глубоко вдохнув, открыл верхнюю полку стола.

Неуверенно потерев руку об руку, мужчина все же достал из полки изящную деревянную шкатулку. Несколько заклинаний — и крышка с щелчком отворилась. Лорд Слизерин поставил шкатулку перед собой и, положив голову на руки, принялся рассматривать содержимое.

Спустя полчаса молчаливого наблюдения, мужчина притянул шкатулку к себе и — слегка дрожащими руками — достал оттуда засохший бутон розы. Желтые с красным ободком листочки скукожились от времени, потеряли свой яркий цвет и аромат, но оставались такими же прекрасными.

Мужчина положил розу на стол и, откинувшись на спинку кресла, закрыл глаза.

========== Часть 2. Том Марволо Риддл ==========

Больше, чем Рождество, Том Марволо Риддл ненавидел только один день в году — 31 декабря. И волшебники, и маглы, и даже гребаные гоблины любили собираться в шумные компании, провожать старый год, встречать новый, петь дурацкие гимны, держаться за руки и желать друг другу счастья. Отвратительные ритуалы. Лучше бы потратили время на что-то полезное.

Однако ненавидел он этот день совсем по другой причине: 31 декабря был его, Тома Риддла, день рождения. Об этом не знал — или не помнил — никто из его однокурсников, сторонников или так называемых друзей. И его это более чем устраивало.

В конце концов, он собирался жить вечно; а через пару сотен лет он и сам не вспомнит, когда именно Лорд Волдеморт осчастливил мир своим рождением.

Вечер 31 декабря 1946 года выдался очень снежным и очень-очень холодным: стекла окон «Горбин и Бэркс» исчезли за морозными рисунками, а в коридорах ходил студеный ветер. В глубине магазина Том Риддл перекладывал книги с полки на полку, активно изображая работу. Ему не особенно нравилась идея встречать праздник в компании старого Карактака Бэрка, но возвращаться домой он не хотел еще сильнее — если кто-то в здравом уме вообще может назвать «домом» скромную комнатку под крышей в «Дырявом котле».

Последние полгода вечера наедине с самим собой вызывали у молодого мужчины непривычное раздражение. Он плохо спал, он слышал голоса. Свои собственные голоса.

Словно морские сирены, крестражи манили, зазывали, буквально умоляли Тома не останавливаться. Стоит создать еще один крестраж, как боль в груди и сомнения в голове вмиг рассеются, испарятся, уйдут в небытие, как после применения заклятия исчезновения. А вот могущество и бессмертие — они останутся с ним. Как Риддл всегда хотел. Как они хотели.

Он не мог им сопротивляться. Не хотел. Он не мог и не хотел сопротивляться самому себе.

Все просто — Хепзиба Смит. Том должен как можно скорее попасть к ней в дом и как следует там осмотреться. Он был уверен: среди коллекции волшебницы должно быть много стоящих артефактов. Что-то, из чего можно будет сделать следующий крестраж. Возможно, даже не один…

Мелодичный перезвон колокольчиков выдернул мужчину из размышлений. Риддл кинул взгляд на часы: без четверти полночь. Кто в здравом уме решил нагрянуть в лавку так поздно, да еще и в новогоднюю ночь?

— Я сам разберусь, работай, парень, — пробормотал Бэрк, проходя мимо своего единственного сотрудника.

Громко шаркая ногами, волшебник удалился в сторону прилавка.

— Юная мисс заблудилась? — своим лучшим лизоблюдским голоском проговорил владелец темномагической лавки.

— Я не за… — пискнул тонкий голосок. Затем кто-то прокашлялся и продолжил уже чуть более уверенно:

— Я пришла, куда хотела, сэр. Я хочу кое-что продать.

— Вот как, — протянул Бэрк. Том был уверен, волшебник растянул губы в мерзкой ухмылке. — Тогда вы и правда пришли, куда нужно, моя госпожа.

Том помрачнел, когда его кольнула неприятная мысль: была ли его мать такой же жалкой, когда пришла продать медальон Салазара Слизерина? Десять галлеонов — вот и вся цена уникальной семейной реликвии.

— Что вы хотите продать, моя дорогая?

— Кольцо, — неуверенно ответила девушка.

Риддл услышал восхищенный вскрик — или даже всхлип — Карактака Берка. Старый торгаш не имел обыкновения восторгаться артефактами, поэтому его реакция могла значить одно: девушка принесла в магазин что-то по-настоящему редкое.

Ей повезет, если она получит хотя бы десять галлеонов. В «Горбин и Бэркс» очень неохотно расставались с деньгами.

— Позвольте полюбопытствовать, юная мисс: откуда у вас это кольцо? — голос волшебника уже не скрывал алчности.

— Это подарок, — холодно отрезала девушка. — И я знаю его стоимость, оно стоит не меньше пяти… шестисот галлеонов…

Риддл со знанием дела хмыкнул — дамочка знала себе цену. Так даже веселее. Том Риддл любил вызовы.

— Так что даже не вздумайте меня обмануть, мистер Горбин… — тем временем продолжила девушка. — Или вы мистер Бэрк?

— Для такой пташки, как вы, моя госпожа, я могу быть хоть самим Мерлином, — добродушно воскликнул волшебник. Том услышал, как заскрежетали ножки стула по полу. — Вот, присаживайтесь сюда, я сейчас позову моего коллегу — он большой специалист в магических артефактах. А вам, может, чайку, кофейку, огневиски? Вижу вы продрогли, моя дорогая.

— Обойдусь, спасибо.

Бэрк непривычно бодро прошаркал вглубь магазина, где его уже ожидал Риддл. Сложив руки на груди, он оперся плечом о шкаф и без особенного энтузиазма смотрел на своего начальника. Ну или делал вид. На самом деле ему и самому не терпелось взглянуть, что там за кольцо принесла несчастная девчонка.

— Все слышал? — уточнил Бэрк, и Том согласно кивнул. — Иди обработай ее, Риддл. Как ты умеешь.

Том насмешливо хмыкнул и, поправив и без того идеальную прическу, вынырнул из-за поворота.

Она сидела на самом неудобном стуле, который только можно было найти в лавке. Это была стратегия Бэрка — нельзя было позволить клиентам чувствовать себя комфортно, тогда можно будет вытащить из них побольше деньжат или сильнее запугать.