– Кто этот Никитич? – уточнил Ваня, а я понял, что он просто не может знать о ранних раскладах в Мысе.

– Понимаешь, когда Мыс только появился, весь посёлок вырос из меня и Саши. Потом пришёл Кирилл со своими товарищами. Некоторых ты видел: Ира, Настя, Бел. А потом люди начали приходить большими группами, у которых были свои лидеры: Бамбина, Поляк, Никитич и ещё такой Матвейчев был…

– Стой-стой-стой! Тот самый Никитич людей возглавлял? – удивился Ваня.

– Да, – кивнул я. – И немаленькую группу, между прочим! Меня он сильно не любил, считая, что я занимаюсь всякой фигнёй вместо реальных дел – типа строительства жилищ. В общем, в какой-то момент он со своей группой даже уходил из Мыса, а потом – вернулся. И власти у него с тех пор больше не было.

– Хрена себе у вас здесь был мадридский двор! – удивился глава стражи.

– Так это всегда так… – я улыбнулся. – Посади десять человек в запертую комнату, и они сразу примутся выяснять, кто тут имеет право приказывать другим, и строить иерархию. Так что насчёт мужика не переживай – получает он за свою ненависть ко мне. И либо пускай перестаёт ненавидеть, либо пусть сваливает.

Остаток дня я снова вынужден был постоянно говорить и обсуждать дела. С Борборычем – планы на войну, с Котовым – планы на ополчение, с Сашей – планы на расширение моих производств (особенно бумаги), с Ручки – улучшение моей булавы, с Клопом – вопросы перегонки браги в спирт (в следующий раз увижу его – сразу сбегу), со строителями – оплату, с торговцами – стоимость товаров, с самим собой – как тяжело быть руководителем (ну надо же кому-то на жизнь пожаловаться, ей богу!), с кроватью – как же я её люблю.

День двести пятый!

Вы продержались 204 дня!

Утренний совет у Кирилла проходил в расширенном составе: на нём присутствовали Бамбина, Поляк, Борборыч, Мадна, Тубик, Котов и Дядя Фёдор. Вопрос бы один – что делать? Вопрос «кто виноват?» не обсуждался – виноватым всё равно назначили меня, а я всех послал по известному адресу и в красках описал, на чём вертел чужое мнение на этот счёт.

Правда, первым выступил Дядя Фёдор и отличился (в кои-то веки!) самым лаконичным спичем: просто достал из кошелька металлический брусок и выложил на стол.

– Это железо, но после ночи в печи его поверхность стала сталью, – сказал он.

Сразу стало понятно, что нам очень нужна железная руда. Так сильно нужна, что мастера и жители просто спать не могут, пока не получат. Нет, конечно, железо нам очень нужно, но почему такое острое желание возникло именно сейчас? Так или иначе – есть желающие отправиться строить посёлок.

Одна беда – именно там и ожидались основные военные действия, и вторым выступающим оказалась сама система. Как только Саша заикнулся про посёлок с точкой возрождения, она взяла слово:

А булки у вас не треснут точку возрождения в области военного интереса получить? Что ещё надо сделать? Стирать всех врагов на подходе?

– Облом! – резюмировал Котов. – Большой Брат следит за нами!

Предпочитаю быть сестрой, если низводить мою самоидентификацию до банальных полов у приматов!

– Облом ещё раз! – согласился Котов. – Виноват!

Смотри у меня, проказник!

– Кто-то ещё хочет пообщаться с системой? Или вернёмся к нашим приматам? – уточнил Кирилл, посмеиваясь. – Филя?

– А что сразу я-то? – искренне возмутился я. – Я лишний раз систему напрягать не хочу!

Ополчения Котов наскрёб аж под полторы тысячи бойцов. Поселенцев Саша обещал ещё человек пятьсот. Пока что вся эта орава, фактически, переходила в моё подчинение. Но на этом сюрпризы не закончились – с нами отправлялась Бамбина со своим отрядом, заявившая, что одно дело, когда у неё мужик по всяким дурацким походам шляется, а другое – война. На войну одного Барэла она отпускать отказалась – маленький ещё… Барэла рядом не было, чтобы заступиться за свою честь – но думаю, он и так заранее проиграл в этом споре.

В общем, орава собралась немаленькая. Пришлось даже присоединить к нам пару человек с умением «растениеводство» – чтобы все с голоду и авитаминоза не передохли на месте, не дождавшись прихода врага.

Пока решали вопросы снабжения и обеспечения – незаметно подкрался обед. Пришлось прерваться и перекусить, параллельно рассылая гонцов с распоряжениями. И после обеда обсуждение продолжилось. Я за этот день так много говорил, что у меня к вечеру буквально язык заболел. Честное пионерское (хоть я и не застал те времена!), надо завести себе адъютанта, который будет говорить за меня, когда мне лень!..

А после совета выяснилось, что моя булава не выдержала попыток мастеров её улучшить, и взамен мне сделали новую – железную и с шипами. Причём так испугались моего гнева, что отлили её из железа целиком, вместе с рукоятью. Система обозвала её «булавой с моргенштерном» – и определила урон в полторы сотни единиц. И весила эта дура если и меньше, чем исполинский молот Нагибатора, то ненамного.

Перевооружение коснулось и ударников с ополченцами. Все они получили овальные в половину роста щиты, сколоченные из досок и укреплённые кожей. Доспехи пока были преимущественно кожаными (привет, вараны!), с небольшим количеством бронзовых и костяных вставок. Ну так и народу у нас было сколько?.. Хорошо ещё, что на всех хватило – щитов с доспехами наделали с запасом.

Ещё нам были выданы две сотни самострелов сомнительного качества, но с вполне точным ударом на расстоянии метров пятьдесят (плюс-минус метр, но кого это волнует, честное слово?) – спасибо мастерам, осваивали производство. Мы честно пытались делать луки, беда была только в том, что луки хороши исключительно в умелых руках. Можно взять необработанную палку, прицепить к ней тетиву – и вся эта фигня тоже будет стрелять. Вот только для прицельной стрельбы нужно, чтобы руки были прямые и из нужного места – а учиться долго и хлопотно. Даже с тренером от системы – народ проверял… Говорят, тот ещё урод…

Самострелы в этом плане отличались в лучшую сторону – обучение почти не требовалось. Так что этот вариант был признан наиболее оптимальным, хотя от дротиков мы тоже пока отказываться не стали. Как бы мало урона они ни наносили – зато делались на коленке из того, что есть под рукой.

Последний сюрприз преподнёс Плутон, заявившийся ко мне поздно вечером. Я уже почти завалился спать, когда раздался настойчивый стук в дверь, за которой я парня и обнаружил.

– Привет! – сходу сказал он. – Возьмите меня и Птеро с собой!

– Эм-м… А как же утренние побудки и прыжки с обрыва? – удивился я.

– На войне я тоже жизни тратить буду, – заметил Плутон. – А Птеро вам пригодится для разведки. Я взял третий уровень «приручения животных» и теперь понимаю, что Птеро пытается мне говорить…

– Охренеть! Плутон, ты сейчас серьёзно?

– Серьёзно, – решительно кивнул парень. – И с вами серьёзно хочу!

– Ну ладно… – растерянно кивнул я. – Тогда с утра подходи прямо сюда. Выбьем тебе оружие и броню.

– Хорошо! – радостно кивнул тот, развернулся и пошёл из форта, оставив меня в глубокой задумчивости. Вот совершенно «сам себе на уме» товарищ…

Перед тем как идти спать, я остановился у стола. Там сиротливо лежали две половинки каменного навершия моей булавы. За прошедшие дни я так привязался к своему оружию, что просто не смог выкинуть то, что от него осталось. И пусть у меня теперь новая булава, но и эту я сохраню – на память.

– Прощай, булава, – тихо прошептал я. – Ты была верным товарищем…

Никогда не замечал за собой склонности привязываться к вещам. Но вот – поди ж ты – привязался, даже разговаривать с оружием начал… Интересно, это симптомы какого-то психического отклонения?..

Путь до Железной долины, как прозвали место нашего назначения ударники, оригиналы эдакие, занял восемь дней. И это лишь у авангарда, а основные силы ещё были на подходе. Кстати, система планово подняла нам на десятый день веру – и это было самое интересное событие за всё время похода. Конечно, если не считать четырёх дней шторма, который застал нас в пути. При появлении нашей толпы почти в две тысячи человек с пути разбегались даже решашиархи. А умный каппа́ло вообще пропал, похоже, ещё и закопав все свои ловушки. Ну ладно, старые ямы никуда не делись – как те две, которые он копал под нас, так и несколько других, куда, видимо, попадали другие неудачники.