– Не больно?

– Нет.

–На спине лежать можешь, или тяжело еще?

– Нормально, чешется только…

– Значит заживает, – вздохнула она. – Ну, ничего плохого я тут не вижу, края ранок розовые, короста чистая. Гноя тоже не наблюдается.

Она простучала кулаком его ребра и спину. Постучала пальцами по пояснице. Пациент не выдал признаков боли. Перевернув Арона на спину, она тщательно прощупала его живот, с силой надавливая на кожу.

– Так не болит? А так?

– Ели не давить то не болит, – заулыбался кузнец.

– Ха-ха. Я осмотрю твое хозяйство, раз уж ты здесь. Будет немного больно….

Она без лишнего стеснения оголила его головку и внимательно осмотрела ее. Сжав детородный орган пальцами, она выдавила прозрачную каплю и изучила ее с пристрастием.

– Не, тут тоже вроде порядок. Не зудит не чешется? Неприятные выделения или сухость бывают?

Арон ответил отрицательно.

– Хорошо! Ну-ка открой рот еще раз, не нравится мне как ты хрипишь…

Эмбер пытаясь что-то разглядеть в его глотке залезла верхом, ненароком задев его хозяйство.

– Прости, я не специально, – извинилась она.

Дотянувшись до стола, она развернула лампу и направила Арону в лицо.

– Ну… тут в принципе тоже ничего страшного. Так, легкое покраснение.

Убрав лампу на место, она посмотрела на Арона сверху вниз.

– Сколько говоришь тебе лет?

– Двадцать семь. А что?

– С виду вроде суровый, а такой наивный… – вздохнула она. – Планы на вечер есть?

– Да вроде нет… – подумав ответил он.

– Хорошо… – Скользнув рукой по его животу, Эмбер легким движением пальцев направила его член в себя. Вошел он легко, как по маслу.

Рон взглянул на нее удивлено.

– Да я с утра мокрая хожу, как дружка твоего в руках подержала.

Эмбер выпрямила спину, быстро стянула волосы в узел и довершила начатое. Отвердевший от внезапного возбуждения орган плотно засел в ее горячей, пульсирующей промежности. Последние пара сантиметров дались женщине особенно нелегко, но она все же приняла его крупный член целиком. Кузнец ощутил, как жесткие, короткие щетинки покалывают его кожу. Чувство это было странным, но приятным. Он слегка склонил голову на бок и заглянул под тунику. Так и есть, лобок Эмбер был чисто выбрит…

Эмбер так туго обхватило его, что было немного больно. Она вскрикнула, когда плоть его дернулась. Что-то плотное скользнуло по головке и уперлось в уздечку. Эмбер больно впилась ногтями в его грудь.

– Не спеши… – сквозь зубы попросила она. – Я сама все сделаю.

Взгляд ее стал томным, легкая загадочная улыбка проступила на губах. Щеки порозовели…

– Что? – спросил Арон смущенно.

– Да так… Я чувствую биение твоего сердца вот здесь… – она положила его руку на свой живот.

– Это… нормально?

– Это чертовски приятно, глупыш. Хотя и немного больно. Лина поди места себе сейчас не находит…

– Почему? – не понял Арон.

– А сам то, как думаешь? Они там на скале без мужиков на стены уже лезут. А тут такое богатство…

– Так в чем же дело, – удивился он. – Мужчин в гарнизоне вроде хватает…

– Гордость, друг мой. Гордыня. Опять же людей недолюбливают. А хочется… ой как хочется! Это я тебе и как женщина говорю и как врач. Месячных то у них не бывает, а овуляция как у всех.

– Что?

– Не бери в голову. – отмахнулась она. – Просто поверь наслово. Интимный зуд у них там такой, что крышу сносит. Вот имаются дурью. Кстати, Нима не исключение. Это она только с виду такая холодная.

Зрачки Эмбер расширились, по телу пробежала дрожь…

– Будь другом, погладь мои бедра, а? – взволнованно попросила она.

Ладони Арона легли на ее колени и медленно поползли верх, под тунику. Поглаживая ее плотные, разгоряченные бедра, Арон слегка массировал их пальцами. От чего сердце его стучало чаще, а орган, оседланный Эмбер пульсировал сильнее.

– О…да… – выдохнула она, сглотнув слюну. – Еще немного…

Эмбер вцепилась в его руки и резко переложила к себе на грудь. Арон почувствовал ее отвердевшие соски меж своих пальцев, и сдавил их. Женщина дернулась и впилась ногтями в его кожу. Ее влагалище медленно, но, верно, сдавило его член. Его словно перетянули веревкой. Секунда – другая, и дрожь охватила тело доктора. Она дернулась раз, потом еще два… И вот ее уже трясло неистовой дрожью. Эмбер стиснула зубы, чтобы не заорать, но протяжный грудной стон все же вырвался наружу.

– Вот это да… – она упала ему на грудь. – Не ожидала…

Арон хотел погладить ее по спине, но женщина дернулась.

– Не надо… – попросила она. – Дай отдышаться.

Он осторожно убрал руки за голову, прикрыл глаза и прислушался к ощущениям. Твердые соски доктора упирались в его грудь. Он чувствовал на своей щеке ее тяжелое, горячее дыхание. Чувствовал, как ее прохладный пот капельками стекает по его коже, как учащается ее пульс… как пахнут ее чистые, еще непросохшие волосы. Плоть к плоти… сердце к сердцу. Кузнец старался запомнить все, что сейчас ощущал, ибо это было прекрасно.

Вскоре Эмбер пришла в себя и одарила его губы легким поцелуем. С блаженной улыбкой на устах, она оттолкнулась от его груди и вновь оседлала. Теперь она с легкостью скользила по его члену. Ее разомлевшая плоть сочилась словно губка, хлюпая при каждом движении. Живот и бедра кузнеца намокли от ее влаги. Движения Эмбер стали более резкими, амплитудными. Госпожа лекарь явно входила в раж. Туника ее промокла насквозь, плотно облепив бедра и набухшую, вздыбленную грудь. Схватив себя за сосок, она сжала его пальцами. Пара секунд напряженного ожидания и новая волна экстаза накрыла ее с головой…

Так резко завязавшаяся близость оказалась зрелищным и весьма волнительным событием. Умелая в подобных делах Эмбер едва доведя свое тело до экстаза, вдруг замирала. Когда накал страсти немного спадал, она повторяла этот трюк снова. И лишь на третий – четвертый раз она позволяла волнам блаженства вырваться на свободу…

Так продолжалось несколько часов к ряду. Доктор явно изголодалась по мужскому вниманию. В отличие от эльфиек она подошла к этому вопросу с правильного конца. И сполна получила то, чего так желала. Сам же Арон, если не считать процесса, по-настоящему насладился лишь один раз. Когда Эмбер окончательно опустошилась и упала к нему на грудь, Арон мягко перевернулся и подмял ее под себя. Медленно, очень медленно, он извлекал свой могучий член и вновь окунал его в самую глубину. Чувствуя каждой клеточкой, как плоть его скользит в плену ее плоти, он растягивал ее до предела и замирал на мгновение. Потом все повторялось.

Эмбер следила за ним мутным взором сквозь приоткрытые слипшиеся от слез и пота реснички. Казалось, что это длится бесконечно. Кузнец входил в нее снова и снова, не позволяя остывать. Откуда только силы взялись? Отдавшись его воле, она покорно принимала его плоть, сжимала в себе, и нехотя выпускала. На горизонте уже забрезжил рассвет, когда он наконец замер. Погрузившись лишь наполовину, кузнец мягко и без суеты излил в нее свое семя. Наполнив сосуд любви до краев, он вошел в Эмбер последний раз…

– Это было прекрасно… – прошептала она. Но Арон ей не ответил. Стиснув доктора в крепких объятиях он тут же уснул мертвецким сном.

Надо сказать, что Эмбер была женщиной крупной, и не уступала Арону в росте. Как полевой хирург, она обладала хорошей физической силой и выносливостью. Могла отстоять у стола сутки, поспать два часа и отстоять еще сутки. Однако провести остаток ночи, стиснутой в объятиях, да еще и с членом, крепко засевшем в интимном месте, было тем еще испытанием. Мужской силе кузнеца оставалось только завидовать, ибо длань его обмякла только к утру. Оставив Арону записку, она умылась, вымыла из себя его семя, и неровной походкой отправилась в лазарет.

Проснувшись ближе к обеду, кузнец прочел записку и улыбнулся. Кроме благодарности за минувшую ночь в ней была просьба не искать встречи ближайшее время и покинуть ее жилище окольными путями, дабы не порождать ненужных вопросов. Воспользовавшись возможностью Арон, принял прохладный душ, оделся и вышел через узкую калитку на заднем дворе. Позавтракав, он заглянул в свою палатку и, убедившись, что все на местах, отправился вниз по склону. Денек был солнечный, ветерок свежий, а настроение и вовсе отличное. После ночи, проведенной «под седлом» Эмбер, он чувствовал в теле приятную легкость и слабую ломоту. Хоть спал он мало, голова была светлой.