Отец, сказал сам себе Браун, все дело в отце Рэнди Смита.

Он вышел к женщинам, которые как раз наблюдали за сборщиком, мастерившим в детской кроватку. Сью обнимала Бетти за плечи.

– Не слишком рано? – спросил Браун.

– В самый раз, дорогой.

– Ладно.

Вечером Браун решил остаться на кухне и поболтать со Сью и Бетти. Отсутствие явного преступного прошлого в богатой на переезды жизни Моники Смит несколько успокоило его. Еще лучше Брауну стало, когда позвонил Стиви.

– Парня отправят на обследование. Между прочим, в ту же больницу, куда упекли твоего шизика. Если у него что-то серьезное, вряд ли его так просто выпустят.

– Спасибо, – сказал Браун и, не прощаясь, повесил трубку.

Бетти поставила фоном кассету какой-то модной группы. Не разбиравшемуся в музыке Брауну запись понравилась. В перерыве между обсуждением шторок в детской и проблем на работе у Джима-младшего бывший полицейский спросил невестку, кто играет.

– Фредди Меркьюри.

– Кто?

– Фредди. Queen.

– Хороший голос, – оценил Браун и тут же осекся. Фредди Меркьюри начал петь те же самые слова, что недавно произнес Рэнди Смит.

Don’t stop me now. I’m havin’ such a good time.

Не останавливайте меня, мне же так хорошо.

– Как давно появилась группа?

– Не знаю. – Бетти пожала плечами. – Может, лет десять назад.

– А этот Фредди, он жив?

– Конечно.

– Черт возьми, – прошептал Браун. – Черт возьми.

Рому назвали на итальянский манер в честь Вечного города. На въезде нашлось место и собственному «Колизею» – так назывались мотель и забегаловка для дальнобойщиков. Таксист высадил Брауна на стоянке, забитой «Фредлайнерами». Бывший коп снял комнату и провел вечер и ночь, пытаясь осмыслить позабытое чувство оторванности от семьи. Услышав о том, что мужу срочно нужно отлучиться ради расследования пятнадцатилетней давности, Сью наверняка подумала то же самое, что и Стиви: Брауна начал подводить рассудок. Тем не менее, жена не препятствовала поездке, и Браун был благодарен ей за это проявление женской мудрости.

Рома сильно напоминала перенесенный с океанского побережья в пыльный котел Кейп-Окс. Судя по всему, Моника Смит предпочитала именно такие города: малолюдные, спокойные, застрявшие во времени. Офис полиции тоже почти ничем не отличался от родного участка Брауна. Даже коп, куривший при дверях, носил такие же усы щеточкой, как Стиви.

– Вы не отсюда, – сказал полицейский.

– Отсюда, – улыбнулся Браун, указывая на герб над дверью. – Угостите коллегу кофе?

За чашкой кофе в пустующей комнате допросов Браун рассказал усатому историю о странном парне, признавшемся в не подтвердившемся убийстве, о новых соседях и, в конце концов, об инциденте с собачьей головой и Фредди Меркьюри, о котором Рэнди Смит отзывался как о покойнике.

– Естественно, мне никто не верит, Уилл, – закончил старик. – Да я и сам уже не знаю, во что верить.

– Рип ван Винкль, – произнес усатый.

– Что?

– Знаете, сколько человек бесследно исчезают в Америке? – ответил вопросом на вопрос Уилл. – Счет идет на десятки, а то и сотни тысяч. Некоторых потом находят, безусловно, некоторых нет, но по резонным причинам. Скажем, вы вряд ли найдете человека, которого утопили в открытом море.

– Уж я-то знаю.

– Но есть и те, кого просто невозможно найти. Они исчезают, чтобы появиться в другом месте или в другое время. Существует множество доказательств тому, что путешествия во времени возможны. Скорее всего, они спонтанны: человек просто попадает куда-то, а не настраивает какую-то машину и уже тем более не перемещается силой воли.

– Вы верите в это?

– Стал бы я вам рассказывать в противном случае! Что же до Моники Смит, попытаюсь разыскать все, что с ней связано. Помните одно, Джим, чаще всего перемещения случаются в моменты сильных потрясений.

– Таких, как убийство?

– Именно. – Уилл кивнул, смочил усы в кофе и облизнулся. – Поэтому будьте осторожны, Джим. У вас есть преимущество: в отличие от Рэнди вы знаете, когда произойдет преступление, вам известны возраст убийцы и факт смерти Фредди Меркьюри.

– Пришло время слушать рок? – усмехнулся Браун.

– Похоже на то. Хорошие новости: Queen вам наверняка понравятся.

Сначала малыша хотели назвать Джеймсом, но Браун заявил, что деление на Джима-старшего, Джима-среднего и Джима-младшего это уже слишком. Так в семействе появился Макс. Быть дедом Брауну нравилось. Он гулял с младенцем по берегу океана, покупал игрушки и отгонял Бетти, когда она сердилась на капризы. Первые шаги Макс Браун сделал, держась за руки деда. По вечерам старик сидел на крыльце в любимом кресле Сью и укачивал Макса под пение Фредди Меркьюри.

Рэнди Смита выпустили из клиники под Рождество. Вернувшись в материнский дом, он надолго заперся внутри и не показывался целыми месяцами. Психушка превратила парня из нелюдима с садистскими замашками в настоящего затворника, боящегося солнечного света. Моника прекратила ходить в гости к Браунам и приглашать их к себе. Старика такое положение дел вполне устраивало. Пик популярности Queen сменился временем относительного затишья. Группа по-прежнему выпускала записи, но былого фурора они не производили. Фредди чувствовал себя прекрасно.

Не бездействовал только Уилл из Ромы. Собирая досье на Монику Смит, он, судя по всему, преследовал и собственные цели – пытался разобраться в тонкостях путешествий во времени. Брауну приходили письма с вырезками из газет, фотографиями, на которых присутствовали люди в явно не соответствующей эпохе одежде, историями о пропавших без вести и появившихся из ниоткуда.

Сначала старик читал все от первого до последнего слова, пытаясь выявить совпадения со случаем Рэнди Смита, но с течением времени начал уделять письмам Уилла все меньше и меньше внимания. Признаваться себе в том, что самые привычные дела, даже такие как чтение, вызывают утомление, Браун не желал очень долго. Переломным моментом стала прогулка с Максом, во время которой старик выронил внука, доставая его из коляски. Малыш захныкал, но Браун не сразу осознал это: все его внимание сосредоточилось на дрожащих руках.

Впервые Браун оказался в позиции слабого. Пришлось изменять своим привычкам и забыть о комфортном образе жизни. Попытка сделать что-то до дому заканчивалась неудачей и пререканиями со Сью. На прогулках с Максом к Брауну обязательно присоединялась жена или невестка.

– Не дают нам по-мужски поговорить, – ворчал старый коп, ероша волосы внука. Женщины понимающе улыбались.

Письмо со словом «Моника» поперек посылки пришло под конец восемьдесят девятого. На составление профиля у Уилла ушло непозволительно много для профессионала времени. Тем не менее, результат вышел впечатляющим. Браун достал из коробки толстую подборку, разложил на столе фото – от школьного портрета улыбчивой девчушки до снимков, сделанных уже в Кейп-Окс, выровнял лист бумаги, придавил его пресс-папье и начал читать. Дочитать досье старику было не суждено.

Осознание боли пришло не сразу, только тогда, когда левая рука повисла вдоль тела. Браун попробовал поднять ее, чтобы перелистнуть страницу подшивки, и удивился, когда это не получилось. Уголки губ поползли вниз против воли, и сердце рвануло острой болью. Старик захрипел и свалился со стула. Колотя правой рукой по полу, Браун попытался кричать, но легкие отказывались сделать вдох. На помощь, подумал старик, помогите мне! Ему нужно было успеть хотя бы показать Сью или Бетти два слова, подчеркнутые в прочитанных записях.

Семейный сбор не принес Брауну радости. Джим-младший нашел местечко в офисе в Кейп-Окс и переехал в родительский дом. Вместе с Бетти они ходили по соседям, спрашивая, не хочет ли кто поменять дом на апартаменты в Сиэтле. Крошечный городок не отпускал Браунов, а старику как никогда хотелось, чтобы вся семья уехала как можно дальше от проклятого места. «Пыльный бог». Кто такой Пыльный бог, которого описывал Уилл?