На этой фотографии удар молнии коснулся крыла канадского журавля. Он поймал кадр, когда вся стая одновременно взлетела в одном направлении. Весь фон был фиолетово-синий.

Я не сомневался, что Риггс был полон загонов и проблем, с которыми рождаются все великие художники. Но какая бы тьма ни таилась внутри него, он делал все, чтобы она не вырвалась. Беззаботный красавчик, который гонялся за девушками и приключениями, был лишь образом, который он показывал всем, даже своим лучшим друзьям. Я подозревал, что в каком-то смысле он был испоганен еще больше, чем мы с Кристианом, вместе взятые.

Плечом я толкнул стеклянную дверь в свой дом. Мы направлялись к лифту.

– Альфред, приятель. – Риггс стукается кулаками с моим семидесятилетним швейцаром, пока я тащу его внутрь. – Как Сюзанна? Ее операция прошла удачно?

– Даже лучше, чем мы думали, мистер Риггс. Спасибо за цветы, это было щедро с вашей стороны. Она уже встала на ноги. Рад снова вас видеть. Мистер Корбин, я… – начал было мужчина.

– Не сейчас, Альфред, – рявкнул я, направляясь к лифту. Риггс может быть милым с работниками, но ко всему прочему он весил чертовых 180 фунтов[5] из-за мускулов и к тому же пьяный, а тащить его приходилось мне.

– Но, сэр… – попытался сказать Альфред.

– Я сказал, что занят.

Риггс знал имя жены Альфреда. Невероятно. Этому придурку нужно арендовать квартиру в городе на следующий год. Мой дом не был хостелом, а ему становилось здесь слишком комфортно.

– Где твои манеры, грубиян? Альфред пожилой джентльмен. – Риггс покосился на меня, когда мы поднимались на лифте.

– Мне плевать, даже если он сам папа римский. – Я открыл дверь в квартиру. – А теперь принеси хоть какую-то пользу и закажи нам поесть. На твой выбор, – попросил я, проходя в гостиную, прежде чем осознал, что Риггс замер. Он стоял напротив моего дивана с открытым ртом и широкими глазами.

Я остановился.

Уставился на свой диван.

На нем распласталась Грейс, полностью обнаженная, не считая пары туфель на высоких каблуках с красной подошвой. Она крепко спала. Ее розовые соски набухли, а вся кожа покрылась мурашками.

Какого черта…

– Святые равиоли, – присвистнул Риггс. – Я начинаю понимать весь этот фетиш на секс с сестрой. Все еще не в моем вкусе, но я готов расширять горизонты.

– Я расширю твою задницу, если ты не свалишь прямо сейчас. – Я повернулся к нему, дрожа от гнева и восторга.

Наконец-то. Черт возьми, наконец-то. Что ее так задержало?

– Но мне нужно место, чтобы переночевать, – он раздражительно улыбнулся, наслаждаясь моим взбешенным состоянием.

– В Нью-Йорке шестьсот семьдесят отелей. Остановись в одном из них.

– Братанов не меняют на потаскушек. – Риггс сделал вид, что поднял с пола сумку и перекинул через плечо. Он вдруг щелкнул пальцами, опустив голову. – О, точно! Она же твоя сестра, – проговорил он, направляясь к выходу. – Наслаждайся, – напоследок пожелал он мне, прежде чем отсалютовать мне и хлопнуть дверьми.

Я присел на край кофейного столика и наблюдал за Грейс несколько секунд. Ее лицо выглядело умиротворенно. Поэтому я понял, что она притворялась. Обычно когда Грейс спала, то хмурилась, будто она использовала это время для созерцания плана по захвату мира.

– Я знаю, ты не спишь, – сказал я.

Видимо, она поняла, что я не был один, когда мы зашли, и не хотела объяснять причину своей наготы.

Ее лицо не вздрогнуло.

– Риггс уже ушел. У нас давно назрел важный разговор, и завтра утром я могу быть не в том настроении, когда весь алкоголь выветрится, – заметил я, вздохнув.

– Уф, я ненавижу большинство твоих друзей, но этот хуже всех, Арс. Он ведет себя, как испорченный богатей. – Ее глаза распахнулись, она села прямо, дуясь, как настоящая избалованная принцесса.

Я ничего не говорю. Прошло две недели. Она должна быть сейчас на коленях, ублажая меня.

– Я приготовила тебе картофельное пюре и добавила побольше масла и лука, как ты любишь. – Она потянулась, как кошка, улыбаясь мне. – А еще там есть приправленный стейк, ждущий, когда его пожарят.

Она изучала меня, ожидая моих слов.

– Итак? Стейк сам себя не приготовит. – Я кивнул в сторону кухни.

Она поднялась. Я слегка шлепаю ее по заднице, пока она идет на кухню, любуясь ее длинными ногами на этих каблуках. Она повела плечами, видимо, чтобы снять нарастающее напряжение в ее теле.

– Грейс, – мой голос холоден, как острое лезвие ножа, пронзающее ее шею.

– Да?

– Подойди сюда, когда закончишь.

Пока я ждал, когда мой стейк поджарится, то наслаждался бокалом Moet & Chandon и качественным минетом. Она на коленях, с энтузиазмом качала головой взад-вперед, вбирая меня в себя больше, чем обычно. Я, расслабленный, стоял у окна, наблюдая, как темнота накрывала заросший деревьями парк, пока Грейс сжимала мой член в кулаке, всасывая мои яйца в рот и массируя их языком.

Я победил. Я знал это. Она знала это. Все же удовлетворение от того, что она у меня на крючке, было не таким осязаемым и великолепным, как я представлял. Самой веселой частью отношений с Грейс всегда была погоня, всегда.

Ужин был приятным. Она часто мне улыбалась, поглаживая мою руку и спрашивая, все ли мне по вкусу. Очень даже по вкусу.

– Поздравляю с завещанием, кстати, – наконец она перешла к делу, спустя сорок пять минут, как я разбудил ее.

– Странный выбор слов, но спасибо. Поздравляю с театром. – Я отрезал сочный кусок стейка и закинул себе в рот. – Что ты будешь с ним делать?

– Оу, я не знаю. – Она крутила бокал шампанского за ножку, погруженная в свои мысли. – На следующей неделе позвоню своему финансовому консультанту. Тогда узнаю детали. Ты думаешь, что нет способа превратить это место во что-то прибыльное, не так ли, Арс?

Я думаю, что это нескончаемая денежная яма, предназначенная для успокоения женщин, в которых влюблены мужчины семьи Корбин, и пустая трата кирпича и известкового раствора.

– Да.

– Может, тогда я продам его.

– Не жди существенной суммы. Нужно много денег и несколько чудес, чтобы изменить это место и сделать из него нечто привлекательное.

– Ты такой умный, – Грейс вздохнула, улыбаясь мне. – Мы вернемся к этому вопросу, когда я посмотрю театр. Уверена, ты сможешь мне помочь с ним, с твоими огромными мозгами.

– Почему так долго? – Я отложил вилку, устав от этой скучной шарады.

– О чем ты? – Она в защиту скрестила руки на груди.

– Я о том, что ты пришла сюда. Не строй из себя дурочку.

– Ничего. Я… Я не знаю. – Она вскинула руки в воздух. – Можешь меня винить. Наверное, тяжело смириться с фактом, что ты влюблена в своего сводного брата. В сводного брата, к которому ты не всегда была добра. Этот месяц был сложным.

– Влюблена в меня? – пробормотал я.

Время, удобство, все это делало ее слова прозрачными, понятными. Она не была влюблена в меня. Может, в мои деньги – да. И как бы я ни хотел жениться на ней, ее ложь в лучшем случае очевидна и в худшем оскорбительна.

– Конечно, я влюблена в тебя, Арсен. Почему бы еще я была с тобой столько лет?

Потому что ты ищущая внимания фурия и просто не можешь упустить возможность выгодного брака.

Грейс было тридцать три года. Все еще молода, но не настолько, чтобы не думать, с кем она хотела бы завести потомство. Она расчетливое существо, которое всегда на пять шагов впереди в игре. Когда речь идет о прибыли, то я ее вариант номер один.

– Ты любишь меня? – снова спросил я, откинувшись назад на стуле.

– Да. – Она сузила глаза, неловко ерзая на своем месте. – Почему это так странно для тебя? Ты не любишь меня?

– Не уверен.

Но, конечно, да. Я уверен на все сто. Я уверен и задолбан, как дневная проститутка, потому что любовь к ней меня не радовала. Никаких обязательств. Я начал думать, что любовь – это тюрьма. Что-то, чем вы возмущаетесь, а не лелеете.