Наш секс всегда был голодным, горячим и враждебным. Наша вражда бесконечна.

Я променял комфорт на страсть. Безопасность на желание. Грейслин Лэнгстон была рискованной акцией, но я всегда играл на опасной стороне.

– Я не помешан на ней, – сказал я с сухим весельем в голосе. – Я помешан на том, чтобы владеть ею. Это обстоятельства, которые управляют всей этой операцией.

– Ты ошибаешься, – настаивала Арья. – Обстоятельства не важны. Важно то, что ты окажешься рядом с тем, кто не заботится о тебе. Срочные новости, Арс, мир и так полон людей, которым наплевать на тебя. Так что, когда выбираешь себе партнера, тебе правда хочется убедиться, что нашел кого-то, кто будет рядом.

– Извиняюсь, что прерываю ваши философские размышления, но твоя разбитая скорбящая сводная сестра сейчас выглядит очень даже радостной, – заметил Риггс, потерев подбородок.

Проследив за взглядом Риггса, я увидел Грейс рядом с Чипом, Полом и Пабло. Ее коллеги приехали посочувствовать. Грейс рассмеялась над чем-то, что сказал Чип, игриво хлопнув его по груди, не заботясь ни о чем в мире.

Не специально и конечно без желания я понял, что сканировал комнату в поисках Уиннифред. Если Пол был здесь, может, он взял с собой жену.

Не то чтобы я был заинтересован в ней. Я просто хотел посмотреть, появился ли у нее живот. Если я был прав. Я хотел увидеть, были ли ее глаза такие же грустные и затравленные.

Как оказалось, ее здесь не было. Хорошо. Потрясающе. Больше алкоголя для меня.

– Итак, это скучно, – пожаловался Риггс, схватив закуску с тарелки и бросив ее в рот. – Я попробую вернуться в город в час пик.

– На какой машине? – спросил Кристиан с преувеличенным интересом. При всем своем богатстве у Риггса не было никаких ценных вещей. Ни машины, ни квартиры, даже никакой чертовой мебели из ИКЕА. Когда бы он ни был в городе, он останавливался либо у меня, либо у Кристиана дома.

– Точно. Я же приехал с тобой. Ну, тогда я вызову такси, – проговорил Риггс после того, как посмотрел на друга полуошеломленным взглядом.

– Не нужно. Я арендовала машину. – Элис похлопала его по спине. – И в любом случае я приехала сюда показать уважение Арсу, а не его отцу. Что я сделала. Так что поедем вместе. Корбин, милый, увижу тебя очень скоро.

– Удачи и спасибо за сашими. – Риггс отсалютовал нам.

Они направились к выходу. По пути Риггс останавливался, чтобы сделать пару комплиментов симпатичным подругам Грейс по поводу их одежды так, будто мы были на модном шоу. Он получил один номерок и много неприличных хихиканий. Этот мужчина был так же беззаботен, как обертка от презерватива на вечеринке в колледже. Хотя биологически ему было тридцать четыре года, если опираться только на его поведение, то я бы не дал ему больше семнадцати в удачные дни. Удачи женщине, которая попытается приручить этого придурка.

– Тебе нужно разобраться с Грейс. – Кристиан повернулся ко мне, как только Риггс и Элис пропали из виду. – Когда дерьмо взорвется, никто не поможет тебе убраться.

– Ты прав, я буду убирать свое дерьмо. Так что сделай одолжение и отстань. – Я хлопнул его по спине. – Приятно было видеть тебя, Арья, как и всегда.

– Разве он не хотел, чтобы его кремировали? – Грейс снимала серьги напротив зеркала в моей ванной комнате. Я жил в небоскребе на улице миллиардеров. Башня была высотой четырнадцать сотен футов с видом на Центральный парк.

– Хотел, – ответил я; развалившись на мягкой скамье рядом с кроватью, я расшнуровывал мокасины.

– Почему тогда ты решил его похоронить? – Она вышла из ванны, намазывая руки кремом.

– Именно по этой причине. – Я прошелся к своей гардеробной, убирая обувь.

– Ты мелочный, – проговорила Грейс, падая в постель и со скучающим надутым видом листая что-то в телефоне.

– И тебе это чертовски нравится, – мягко сказал я.

– Думаешь, он знал, что с ним, когда случился инсульт? – она звучала задумчиво.

Я мог только мечтать об этом.

– Не знаю, – вместо этого сказал я, плюхнувшись на другую сторону кровати. Я начал расстегивать пуговицы рубашки. – Мне все равно.

– Думаешь, он думал о нас? Перед тем как умереть?

Хотя я был огорчен кончиной Дугласа, не было ничего хорошего, если кто-то поблизости замечал подобное. Я не понимал, почему Грейс пыталась очеловечить этого мужчину.

– Может, – ощетинился я. – Почему это так важно?

– Оу, без причины. Просто, знаешь… – Она кинула телефон на матрас, повернув ко мне голову. – Мама сказала, что Дуг оставил что-то для меня в завещании.

Я замер, мои пальцы задержались на одной из пуговиц. Воздух между нами накалился тихим соревнованием. Я обдумывал свои следующие слова, зная, что мы начали новую ментальную игру в шахматы.

– Не знал, что Миранда и Дуглас разговаривали.

Она прижалась ко мне. Ее руки скользили по моей спине, массируя ее.

– Разговаривали. У них были разговоры насчет примирения. Дугу надоели его бессмысленные подружки. Ты знаешь, что мама не так давно порвала с Дейном. – Она внимательно следила за моей реакцией. Наши воображаемые мечи все еще были спрятаны, а наши руки наготове вытащить их. – Но я не уверена, насколько у них все было серьезно.

– Это очень удобно, – ухмыльнулся я.

– На что ты намекаешь? – Она потерлась о мою спину.

– Ни на что. – Я оттолкнул ее, давая рубашке упасть с плеч, после чего бросил ее в изножье кровати. – Посмотрим, внес ли он какие-то изменения в завещание в последний момент.

Я ни на один грамм не волновался о деньгах Дугласа. У меня было достаточно денег и так. О чем я волновался, так это о том, что Миранда могла заполучить в свои когти что-то, чего она не заслуживала. Как и Грейс. Они десятилетиями слонялись вокруг него ради объедков.

– Я пойду выпью. – Я вышел из спальни, прошел через гостиную. На кухне я налил себе виски, отмерив два пальца. Потягивая его, я оперся плечом о стену, смотря на вид с Центральным парком.

То, что Дуглас подставил меня в последний момент, прежде чем свалить в деревянный гроб, было вполне возможно. Ему довольно сильно нравилась Грейс. Только черт знает, что он чувствовал к Миранде. У них были свои взлеты и падения. Но я? Я всегда был поперек его горла. Мое безразличие к нему, к его богатству вкупе с моей финансовой и духовной независимостью всегда заставляли его чувствовать себя незначительным и неважным.

Но опять же, я был его биологическим сыном. Дуг всегда заботился о том, чтобы сохранить все состояние в семье.

Руки Грейс поползли по моей груди, накрывая темные волосы.

Ее обнаженное тело прижалось к моей голой спине.

Ее грудь была горячей, соски напряжены. Она покусывала меня за шею, облизывая и нежно прижимаясь. Ее грудь казалась тяжелой. Она, наконец, набрала в весе?

– Идем в кровать, большой ворчун, – промурлыкала она мне в ухо, покусывая его за край.

– Убеди меня, сестренка. – Я смотрел на дно стакана с виски.

– Тебе доставить удовольствие? – Она обхватывает мою промежность. Я был твердым. Она подняла руку выше, засовывая ее в мои штаны и сжимая кулак вокруг моего ствола.

Я поставил виски на ближайший столик, ловя ее за запястье и потянув, чтобы она оказалась передо мной.

Я переворачиваю ее, словно тряпичную куклу, наклоняя над боковым столиком и хватая за одно бедро, а свободной рукой и зубами разрываю презерватив. У меня всегда они были в кармане.

Через мгновение я внутри ее. Она мокрая.

Я врываюсь в нее сзади, закрыв глаза, вспоминая все те времена.

Когда она ударила меня в спину.

Когда она оклеветала меня.

Когда она забрала то, что было моим, и дразнила этим.

Вот вам и блаженная чертова сказка, которая была у других.

Грейс кончила первой. Как и всегда. Ничего не возбуждало ее больше, чем знание, что ее брал мужчина, которого она больше всего ненавидела.

Я кончаю спустя несколько минут. Снимая презерватив по пути в ванную, прохожу мимо зеркала до потолка и останавливаюсь.