1972 Вот вы говорите, что слезы людские – вода? – Вот вы говорите, что слезы людские – вода? – Да. – Все катаклизмы проходят для вас без следа? – Да. – Христос, Робеспьер, Че Гевара для вас – лабуда? – Да. – И вам все равно, что кого-то постигла беда? – Да. – И вам наплевать, если где-то горят города? – Да. – И боли Вьетнама не трогали вас никогда? – Да. – А совесть, скажите, тревожит ли вас иногда? – Да… – Но вам удается ее усмирить без труда? – Да. – А если разрушили созданный вами семейный очаг? – Так… – Жестоко расправились с членами вашей семьи? – И?.. – И вам самому продырявили пулею грудь? – Жуть! – Неужто бы вы и тогда мне ответили «да»? – Нет! – А вы говорите, что слезы людские вода? – Нет… – Все катаклизмы проходят для вас без следа? – Нет! – Так, значит, вас что-то тревожит еще иногда? – Да! Да. Да… 1972 Про Клавочку Клавка – в струночку, лицо белей бумаги, И глядит – не понимает ничего. А кругом – все киномаги да завмаги, Да заслуженные члены ВТО. Что ни слово – Мастроянни да Феллини, Что ни запись – Азнавур да Адамо!.. Так и сяк они крутили да финтили, А на деле добивались одного: «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. А снабженец Соломон Ароныч Лифшиц — В дедероновом костюме цвета беж — Обещал сообразить японский лифчик И бесплатную поездку за рубеж. Говорил ей, как он хаживал по Риму, Как в Гонконге с моряками пировал… Ой, глушили Клавку так, как глушат рыбу, — Без пощады, чтобы враз и наповал! «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. И сидел еще один лохматый гений, Тот, которого «поймут через века», — Он все плакал возле клавкиных коленей И бессвязно материл Бондарчука. Все просил и все искал какой-то «сути», Все грозился, что проучит целый свет, А в конце вдруг объявил, что бабы – суки, И немедленно отчалил в туалет. «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. Ну а третий все развешивал флюиды Да косил многозначительно зрачком, Намекал, что, мол, знаком с самим Феллини, — А по роже и не скажешь, что знаком. Клавка мчится вкругаля, как чумовая, Задыхаясь и шарахаясь от стен: «Друг Сличенко», «сын Кобзона», «внук Чухрая» И «свояченик самой Софи Лорен»! «Клавочка, вам водочки Или помидорчик? Клавочка, позволите Вас на разговорчик?» Как сомы под сваями — Вкруг твоей юбчонки Крутятся да вертятся Лысые мальчонки. Клавка смотрит вопросительно и горько — Ей не слышится, не дышится уже В этом диком и цветном, как мотогонка, Восхитительном и жутком кураже!.. Но опять шуршит под шинами дорога, И мерцает дождевая колея… Едет утречком на лекцию дуреха, Ослепительная сверстница моя. 1973 Двор Вечером мой двор угрюмо глух, Смех и гомон здесь довольно редки — Тайное правительство старух Заседает в сумрачной беседке. Он запуган, этот бедный двор, Щелк замка – и тот, как щелк затвора. Кто знавал старушечий террор, Согласится – нет страшней террора. Пропади ты, чертова дыра, Царство кляуз, плесени и дуста! — Но и в мрачной пропасти двора Вспыхивают искры вольнодумства: Якобинским флагом поутру Возле той же старенькой беседки Рвутся из прищепок на ветру Трусики молоденькой соседки! 1974 Письмо Сергею Образцову Все мы куклы, Сергей Владимирович, В нашей крохотной суете, Но кому-то дано лидировать, А кому-то – плестись в хвосте. И когда нам порой клинически Изменяют чутье и такт — Вы подергайте нас за ниточку, Если делаем что не так. Как Вы властвуете шикарно! Нас – до черта. А Вы – один. Вы – единственный папа Карло Над мильенами Буратин. Если вдруг Вам от наших штучек Станет грустно и тяжело, Если вдруг Вам вконец наскучит Ваше трудное ремесло Или если Вам станет тошно От кучумов и держиморд, — Вы отдайте нас всех лотошнику И закройте мир на ремонт! Но покамест Вам аплодируют Хоть один-два-три пацана, — Вы держитесь, Сергей Владимирович, Потому что без Вас – хана!.. |
