Любовники сплелись в жаркий клубок. Николай упёрся локтями в матрас, Кузя обхватила его руками и ногами, сцепив два тела в идеальный андрогинный пазл. Слова были забыты; осталось лишь прерывистое дыхание, рычание и стон. Хотелось длить и длить этот яростный парный танец. Но всему приходит конец. Через несколько минут напряжение выплеснулось и пазл распался.
Николай лежал рядом с Кузей, любуясь её точёным профилем. Осторожно провёл пальцем по шее, ключице, груди; задержался на соске.
— Кузнечик…
— Что?
— Ничего. Просто… Кузнечик…
Кузя повернулась к нему и улыбнулась.
— Это ведь ещё не конец?
— И не надейся! — ответил Николай. — У нас ещё вся ночь впереди.
51
Чертовка вернулась лишь через два дня, когда друзья нашли стойбище. Тогон пригласил их в свой чум; когда Николай закончил рассказ о встрече с Бестией, явилась и она сама. Старый Тогон не удивился появлению бесёнка — он в своей жизни ещё и не такое видел.
Николай кратко пересказал новый план — переправить Даймунгу в Хэргу бугу. Тогон раскурил ганзу и надолго задумался; идея с нижним миром ему явно не нравилась. Кузя тем временем успела высказать все свои возражения. Чертовка удивлённо посмотрела на неё.
— Не понимаю — если вы хотите убрать Даймунгу из срединного мира, то почему именно в нижний? Отправьте её в Угу бугу и не мучайтесь.
— А так можно? — не поверила Кузя. — Она же удаган, чёрная шаманка. Разве её примут в верхнем мире?
— Не знаю, — ответила чертовка, — но попробовать-то вы можете. Даймунга ведь не прошла посвящение до конца, Полкан сорвал её окончательное превращение. Если она найдёт в верхнем мире небесного спутника, ей позволят остаться там. Тогда у неё родится заурядный небесный дух, и равновесие не качнётся.
— А она найдёт? — с надеждой спросила Кузя.
Чертовка пожала лохматыми плечами.
— Не факт. Но попытка — не пытка. Что вы теряете?
— Решено! — Кузя грозно посмотрела на друзей. — И не смейте возражать!
— Мы и не собирались, — ответил за всех Николай.
— Кто пойдёт? — спросил Тогон. — Я чёрный, смогу проводить Даймунгу только до ворот.
Чертовка подняла лапу.
— До ворот и я могу.
— Я белый, — сказал Шаман, — наверное, я смогу пройти дальше. Но Угу буга всё же не мои небеса, этот верхний мир в любой момент может меня отторгнуть. Мне нужна подстраховка.
Он посмотрел на Николая.
— Я?! — удивлённо спросил тот. — Ты думаешь, я смогу?
Шаман довольно улыбнулся.
— Я помню, как ты сокрушался, что не стал чёрным шаманом. И было о чём жалеть — любая специализация даёт скитальцу по мирам огромные преимущества. Но при этом она закрывает возможности дальнейшего развития. Если бы ты прошёл посвящение, ты ждал бы нас у ворот вместе с Тогоном и Бестией. Но ты остался профаном с полным спектром возможностей; поэтому ты пойдёшь с нами на небеса.
Николай просиял, но тут же его лицо вновь омрачилось.
— Есть ещё одна проблема. Скорее всего, у ворот меня будет ждать банда бандерлогов. У них со мной счёты ещё с Одессы.
— Много? — спросил Тогон.
— Достаточно. Вряд ли смогу проскочить. Была бы у меня шапка-невидимка…
— Невидимость я вам обеспечу, — пообещала чертовка.
52
Николай недоверчиво уставился на неё.
— Как?! Разве у вас есть такие артефакты?
— У всех они есть, — ответила чертовка. — Просто ты, как всегда, мыслишь слишком узко. По-твоему, шапка или плащ-невидимка — это некая вещь, которой нужно покрыть себя, чтобы стать невидимым. Но на самом деле всё наоборот — то, что сделает тебя незаметным, должно находиться в стороне от тебя. Все ваши фокусники это знают и постоянно используют приёмы отвлечения внимания. Я могу появиться у ворот одновременно с вами, но в стороне; и я знаю, что при этом делать, чтобы твои бандерлоги вас не заметили.
— Отлично! — сказал Николай. — Так и поступим.
Тогон встал.
— Пойду готовить нам лестницу. Выходим завтра.
— Он немногословен, — сказал Макар, когда старый шаман вышел.
— Это ещё мягко сказано, — согласился Николай и повернулся к Кузе.
— Может, тогда ты прочтёшь мне одну из своих лекций? Не зря же готовилась.
Кузя кивнула.
— Хорошо. Не знаю, правда, чем тебе это поможет — у меня только самые общие сведения. Но, может, что и сгодится, знания лишними не бывают.
Она наморщила лоб, вспоминая прочитанное, и заговорила, словно отвечая выученный урок.
— Верхний мир, как и нижний, разделён на три уровня. Первый, самый высший — мир солнца, луны и звёзд. На втором обитают хэян — живые души умерших ороченов. Они продолжают там свою земную жизнь, делают то же, что делали здесь — охотятся и ловят рыбу; но только это не живые звери и рыбы, а их души. На самом нижнем уровне живут добрые духи — покровительница огня Энекан Того и Энекан Буга с мешком-чемпули. Её мешок набит шерстинками — душами животных, которые добрая старушка выпускает в срединный мир. Это очень важная работа — если старушку обидеть, звери перестанут рождаться, и охотники будут голодать.
— На этом ярусе, как я понимаю, Даймунгу не оставят? — спросил Николай.
— Правильно понимаешь, — ответила Кузя, — там вам делать нечего. Не знаю точно, где успех вероятнее, но всё же попробуйте забраться как можно выше. Думаю, там шансов у вас будет больше.
Наверное, — согласился Николай. — В любом случае спускаться вниз будет легче, чем лезть наверх.
53
Наутро стойбище было не узнать. В чуме Тогона орочены установили берёзу — её корни вкопали в землю на месте очага, а верхушка выходила через дымоход. Другую берёзу вкопали перед чумом, наклонив так сильно, что по ней можно было взойти наверх. На бересте Николай заметил насечки — видимо, это и была лестница, о которой говорил Тогон. Ветви берёзы украшали разноцветные ленты, к жёлтым и красным добавились белые и синие. Рядом стоял ритуальный столб сэргэ, три сегмента которого символизировали три мира вселенной ороченов.
Высокий старик принёс в чум новую одежду. Николай и Шаман переоделись во всё белое, Тогон — во всё синее. Снаружи к ним заглянула чертовка — пора! Даймунга в длинном белом платье уже ждала их возле берёзы. Тогон ударил в бубен, и мистерия началась. Первой по стволу пошла чертовка, за ней Даймунга, чуть поодаль Николай с Шаманом. Замыкал шествие Тогон, мерно стучащий в бубен.
Орочены обступили берёзу, образовав круг. Пёстрый хоровод медленно двигался вокруг мировой оси, охотники синхронно подпрыгивали под ритм бубна, хором скандируя какие-то короткие фразы.
— Как на майдане, — подумал Николай, — только киевляне при этом ещё и кастрюли на головы нахлобучивали. И кричалки у них были людоедские. Тогон бы такого не допустил, он ещё из ума не выжил. Но техника осталась всё той же, повторяющейся даже в деталях. И, как показал украинский опыт, она и сегодня вполне рабочая — масса легко впадает в экстаз, рациональность отключается начисто. Это лихо лучше вообще не будить; но если уж пришлось — то лишь в мирных целях. Как у ороченов.
Дорога из бересты, которая давно должна была закончиться, всё продолжалась и продолжалась. Впереди заклубился знакомый туман, в котором смутно угадывались фигуры бандерлогов. Чертовка обернулась, махнула лапой — идите дальше! — и бесшумно соскользнула с берёзы. Звуки бубна стали затихать, словно его укутывали плотной ватой. Николай оглянулся и не увидел Тогона. Дальше предстояло идти втроём.
С каждым шагом берестяная тропа становилась всё прозрачнее, как будто путники шли по тонкому льду. Едва лишь Николай подумал об этом, как Шаман оступился, пробил тонкую молочную плёнку и начал погружаться в туман. Выглядело это жутковато, тело словно растворялось в густой пелене. Николай упал на колени и протянул руку, но опоздал; туман уже сомкнулся над Шаманом. Даймунга замерла, глядя в опустевшее пространство остекленевшими от ужаса глазами.