— Вот в чем особенность этих современных и дорогих нью-йоркских квартир. Все они кажутся такими… типовыми. Видел одну, видел все.

Я улыбнулась.

— Я рада видеть тебя здесь, Елена.

— Присядь со мной. — Она положила ладонь на шелковые простыни. — Похоже, ты отчаянно нуждаешься в дружеской терапии.

— Неужели это так очевидно? — Я опустилась рядом с ней.

— Ну, у тебя темные круги вокруг глаз. — Она пожала плечами. — Это и тот факт, что ты плакала, когда я вошла, и не похоже, что ты остановилась. Значит, либо это беременность, разрушающая твои гормоны, либо мой племянник опять напортачил.

— А может, и то, и другое?

Она насмешливо хмыкнула.

— Может быть. Но я ставлю на Марчелло, который ведет себя как обычно.

— И как это?

— Как мудак.

Мы обе захихикали, и я буквально почувствовала, как напряжение спало с моих мышц.

— Я уже говорила, что рада твоему возвращению?

Она подмигнула.

— И не раз.

— Ну, я скажу это снова, потому что это правда. С Сэйнтом все так напряженно. Иногда мне приходится напоминать себе, что нужно просто дышать. Но когда ты рядом… не знаю… мне как будто легче дышать.

Она подтолкнула меня плечом, выражение ее лица стало мягким.

— Приятно знать, что по мне скучали.

— Тебя очень не хватало, — ответила я. — Мне так жаль, что он так поступил с тобой. Рафаэль… он мог…

— Остановись. — Она схватила мою руку и крепко сжала ее. — Я не потерплю ничего подобного. Это была не твоя вина. Ни в чем из того, что случилось, ты не виновата.

— Но я…

— Тише, Мила. Это уже в прошлом. Если я чему-то и научилась за эти годы, так это тому, что нельзя ничего сделать, чтобы изменить прошлое. Ты не можешь изменить то, что произошло пять лет, пять недель, пять минут или даже пять секунд назад. Ты ничего не добьешься, испытывая чувство вины или переживая.

— Я знаю. — Я посмотрела вниз, где ее рука с любовью обнимала мою. — Просто трудно не позволить своему прошлому определять твое будущее.

— Это не так сложно, Мила. — Она наклонила голову в сторону и провела пальцем по одному из моих локонов, которые свисали по бокам моего лица. — Просто не позволяй этому влиять на твое настоящее. Тогда оно не будет иметь власти над твоим будущим.

Елена была права. Я знала это. Только так я смогла пережить столько лет насилия, не позволяя прошлому проникнуть в мое настоящее, чтобы оно могло заразить мое будущее. К этой философии я легко приспособилась, пока жила на улице. Но жить по ней было невероятно трудно, когда в дело вмешался Святой. Он все усложнял.

— Итак, расскажи мне. Что Марчелло натворил на этот раз?

Я вздохнула и откинула волосы на плечо.

— Он хранил от меня секрет.

— Я уверена, что он хранит от тебя много секретов. Он же Марчелло.

— Я знаю это. Но этот секрет, — я потрогала свой живот, — он большой. И он влияет на…

— На твое прошлое, настоящее или будущее? — Добавила она.

— Я не уверена.

Елена сдвинулась на матрасе.

— Думаю, это как-то связано с тем малышом. — Она показала на мой живот и улыбнулась. — То, как ты сжимаешь свой живот, показывает, что ты уже защищаешь его или ее. Что он от тебя скрывал?

Я отпустила ее руку и встала.

— Неважно, что это был за секрет. Важно то, что это заставило меня усомниться в его намерениях.

Елена подняла бровь.

— Ты хочешь сказать, что сомневаешься в намерениях человека, который похитил тебя, заставил выйти за него замуж и отнял у тебя семейные доли?

— Я знаю, ладно? — Я начала пятиться. — Я не знаю, почему я больше не удивляюсь, когда дело касается его. Он всегда делает или говорит что-то такое, что выдергивает у меня из-под ног ковер.

— Тогда избавься от ковра.

Я замялась и нахмурилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Все очень просто. Избавься от этого чертова ковра и сделай так, чтобы тебя больше никогда не заставали врасплох.

— Как мне это сделать? У меня же нет ключа к его шкафу с секретами.

— Я знаю. Я хочу сказать, — ее карие глаза пристально смотрели на меня, — не будь наивной, когда дело касается такого мужчины, как Марчелло. Не думай, что он изменит свои взгляды ради тебя, потому что он этого не сделает. Быть безжалостным — это у него в крови.

— О, поверь, я начинаю это понимать. — Я снова села рядом с ней. — Он постоянно напоминает мне об этом.

— Хорошо. Хорошо, что ты вспоминаешь об этом каждый день. Марчелло темный и загадочный, и если ты будешь честна с собой, то признаешь, что это часть его привлекательности, часть того, почему тебя так тянет к нему.

Я просто смотрел на нее, не в силах отрицать правду в ее словах. Меня манила его загадочность, искушала его темнота. Его непредсказуемость, постоянное ощущение "стояния на краю пропасти" привели меня к зависимости от него. Быть с ним было похоже на гигантский выброс адреналина, который никогда не заканчивался.

— Что касается этого секрета, — начала Елена, — ты поймала его на лжи или он сам решил признаться тебе?

Я провела пальцем по лбу.

— Он рассказал мне… после того, как сказал, что я могу уйти, если захочу.

— Он сказал, что ты можешь уйти? — Ее брови сошлись. — В смысле… уйти с ребенком?

Я кивнула.

— Он сказал, что это мое решение, а когда я не ушла, он вывалил на меня эту бомбу с секретом.

— Ааа… вот оно как. — Елена откинулась назад, ее глаза расширились, как будто она только что прозрела от самого Бога. — Он саботировал себя. Его грызло чувство вины, и он пытался оттолкнуть тебя.

— И все же, — я пожала плечами, — я все еще здесь.

— Послушай меня, Мила. — На этот раз она взяла мою руку и заключила ее между своими ладонями. — Я никогда не видела, чтобы мой племянник так оберегал и влюблялся в женщину, как он это делает с тобой. И могу пообещать, что он никогда не сделает ничего такого, что могло бы причинить тебе вред. Хотя ваш союз и был немного… нестандартным.

Я насмешливо хмыкнула.

— Нестандартный — не то слово, которое я бы использовала.

— Мила, — порицала она. — Язык.

— Да ладно. — Я вскинула руку вверх. — Что это с вами со всеми? Я иногда тоже роняю чертову бомбу.

Елена хихикнула и крепче сжала мою руку.

— Если серьезно, Мила. Марчелло любит тебя, и тебе нужно довериться этой любви. Тебе нужно примириться с тем, что он никогда не расскажет тебе всего, и принять тот факт, что он делает это, чтобы защитить тебя. Я не говорю, что это правильно. — Она улыбнулась. — Я говорю, что это Марчелло.

— Я знаю.

— Если ты ожидаешь нормального брака и нормальной жизни с Марчелло, ты будешь невероятно разочарована. Твоя жизнь никогда не будет нормальной и обыденной, с белыми заборами и кроликами, бегающими по заднему двору.

Я рассмеялась.

— Кролики?

— Да, кролики. — Она хмыкнула, и выражение ее лица снова стало серьезным. — Если это то, чего ты хочешь, Мила… жизни с Марчелло, тебе придется стать очень сильной женщиной. Жесткой. Устойчивой. Иначе ты просто зачахнешь рядом с ним. Но я могу пообещать тебе следующее. Ни один мужчина не будет так хорошо заботиться о тебе и ребенке, как мой племянник.

Я лишь кивнула. Больше мне нечего было сказать по этому поводу. Елена была права. Я не могла изменить Святого. Я не могла превратить его в стереотипного семьянина, который работает с девяти до пяти, а потом приходит домой, чтобы починить мусоропровод. Это был не он. И, по правде говоря, не такой мужчина был мне нужен. Мне нужен был Святой. Я любила его и хотела только его.

— Спасибо, Елена. — Я протянула руку и обняла ее. — Ты была мне таким хорошим другом на протяжении всего этого.

Она провела ладонями по моим плечам.

— Ты стала для меня как дочь, Милана. Я всегда буду помогать, где и когда смогу.

— Думаю, мне придется регулярно стучаться к тебе в дверь, если я намерена оставаться в здравом уме на протяжении всего брака с твоим племянником.

— О, я в этом не сомневаюсь.