Расцветки тропиков играли яркими красками, белый песок сверкал, и красота отражалась в каждом сантиметре этого дикого, первобытного места.

Слева от меня пляж исчезал за поворотом, ведущим на неизвестную мне территорию. Справа бухта продолжалась песчаным великолепием, пока береговая линия также не исчезла. Не было ни места для швартовки кораблей, ни отмели, ни намека на то, что на этом острове есть цивилизации.

Ни шезлонгов, ни счастливых отдыхающих.

Мое сердце сделало все возможное, чтобы успокоить меня. Было еще больше территорий для исследования, можно осмотреть другой берег, надежда еще томилась в глубине души.

Но на данный момент у меня ничего не осталось.

Мои худшие опасения душили меня.

Я одна.

На острове.

Повернувшись к морю, моя надежда разбилась вдребезги, и слезы выступили на глазах.

На острове не было спасения, но, быть может, будет в океане.

Лодка?

Самолет?

Мой взгляд отскочил от воды к рифам в поисках хоть чего-нибудь.

Но ничего.

Просто чистая, безупречная гладь голубой воды.

У меня потемнело в глазах, когда я снова попытался встать.

Давай же. Поднимайся на свои проклятые ноги!

Я потратил всю энергию, игнорируя незначительные порезы и царапины, и сделал все возможное, чтобы встать на сломанную ногу.

Я пытался снова и снова. Я прислонился к дереву позади себя. Отполз в сторону, приполз обратно, вперед, назад (все, что, блядь, почти убило меня) все, лишь бы оторвать свою задницу от земли.

Но я не мог этого сделать.

Я до сих пор был скован в движениях, полулежал, прижавшись к пальме, и делал все возможное, чтобы не обращать внимания на пульсирующую боль, которая только усилилась теперь, когда шок и адреналин немного ослабли.

Еще одна попытка.

Собрав все оставшиеся силы, я оттолкнулся руками от земли. Согнул здоровую ногу, готовясь подняться в вертикальное положение, но в эту же секунду поломанная нога сдвинулась, и я рухнул назад, корчась в агонии.

— Черт побери!

Скорчившись, я жадно хватал ртом воздух. Разочарование и страх заполнили мои мысли. Буря миновала, взошло солнце, и до сих пор никто не пришел, чтобы спасти меня.

Тот факт, что никто не явился полюбопытствовать или позвонить в соответствующие службы, дал ответы на все мои вопросы.

На этом острове нет курортов и людей. Этот остров очень быстро может стать моей могилой, если я не поднимусь на ноги.

Я был таким самоуверенным, играя в бессмертного, когда был немного моложе. Я поступал беспечно, не задумываясь о последствиях. После того, что случилось с моей мамой, я усвоил жестокий урок: я — пустое место.

И это...

Такая простая задач, как подняться на ноги, научила меня еще одному уроку. Я бесполезный. Абсолютно и полностью бесполезный.

Я ударил землю, добавив ушиб кисти в свой список травм.

Треск в кустах заставил меня поднять голову.

— Эй?

Мысль о компании (даже если они окажутся каннибалами) была намного лучше, чем оставаться в одиночестве.

— Эй? Вы меня слышите?

Шум появился снова, за ним последовал самый прекрасный звук в мире.

Шаги.

— Я здесь. — Я попытался сесть в более удобное положение. Мои ноги были вытянуты передо мной, покрытые грязью от попыток встать всю ночь.

Мое сердце застучало быстрее, я затаил дыхание, когда встретился взглядом с нерешительным мальчишкой, вышедшим из зарослей.

Ребенок.

Коннор Эвермор.

Слава богу, что выжил не я один.

— Эй. — Я улыбнулся, смахивая грязь, прилипшую к подбородку. — Помнишь меня? Я не причиню тебе вреда.

Ребенок подошел ближе, держа руки за спиной, что-то скрывая.

Протягивая руку, я подозвал его ближе.

— Все хорошо. Иди сюда.

Один шаг. Второй. Медленно он начал идти по мокрой земле и остановился в нескольких метрах от меня. Его взгляд упал на мои Гэлнсы, и он вздрогнул, когда понял, что произошло с моей напухшей и вывернутой в странное положение ногой.

Он переступил с ноги на ногу и опустил глаза.

— Ты в порядке?

Я проигнорировал вопрос. Я не был эгоистичным ублюдком, который ждет заботы от ребенка.

— Не беспокойся об этом. — Указывая на то, что он скрывал за спиной, я сказал: — Меня больше волнует вопрос, в порядке ли ты?

Коннор пожал плечами.

— Жить буду.

Храбрый парень.

Я ненавидел, что ему пришлось пережить аварию и все, что будет дальше, но мне было легче от того, что он был здесь. Так же сильно, как я отталкивал людей раньше, сейчас я не хотел оставаться один. Не сейчас. Не в этой ситуации.

Позади Коннора хрустнула ветка. Он развернулся на месте.

— Я сказал тебе подождать…

Я улыбнулся, когда появился еще один выживший. Слава богу, они оба живы. Они еще дети и не заслуживают того, чтобы умереть такими молодыми.

Не двигаясь, чтобы не пугать маленькую девочку, я сказал Коннору.

— Ты нашел свою сестру. Это замечательно.

Коннор кивнул, когда рыжеволосая девочка подбежала к нему и встала на расстоянии вытянутой руки. У нее был огромный синяк на скуле, с запекшейся кровью на щеке. Она дрожала, слезы сверкали в ее огромных, как блюдечка глазах.

Что-то внутри меня смягчилось, и моя собственная боль была забыта. Я никогда раньше не контактировал с детьми. Я не знал, как себя с ними вести. Но при виде бедственного положения (людей или животных), я превращался в какого-то супергероя из комиксов, где он борется на смерть, чтобы мстить и помогать.

Это то, что случилось с мамой, и посмотри, что из этого вышло.

Я фыркнул, отключив мысли, прежде чем они вернули меня обратно в темноту. Я был единственным взрослым, и этим детям нужен защитник. Они заслужили услышать утешительную ложь, что все будет хорошо.

Я совру им.

Я защищу их... как-нибудь.

— Не лучшая посадка, да? — Я улыбнулся. — Ты в порядке... Пиппа, верно?

Маленькая девочка кивнула. Кажется, ей около семи или восьми лет. Она немного выше, чем другие дети, но худее. Она и ее брат были в грязи, смешанной с кровью, и я понятия не имел, что с этим делать.

— Где мы? — спросил Коннор, стоя рядом с сестрой. Он крепко держал ее правую руку, не отпуская ни на секунду. У него также был большой синяк, но не на лице, как у Пиппы, а на шее красовалось огромное красно-синее пятно.

— Где-то на фиГэлйских островах.

Коннор поджал губы, недовольный моим никчемным ответом.

Я не мог его винить. Если бы я был им, я бы тоже злился.

Я попытался сказать что-то хорошее.

— Хотелось бы надеяться, что мы находимся на острове, где есть гостиница или какая-то деревня. Там знают, что делать.

Вместо того чтобы поверить в мою ложь, дети неуверенно посмотрели друг на друга.

Что, черт возьми, с ними случилось?

Где вертолет?

Где их родители?

Я проглотил этот вопрос. Ответ может мне не понравиться.

Тем не менее, Коннор не дал мне никакого выбора.

— Ты единственный, кого мы нашли в живых.

Господи.

Пиппа всхлипнула, придвигаясь ближе ко мне, как будто я мог изменить правду.

— Они не двигались.

Коннор пошел за своей сестрой.

— Все хорошо, Пип. Все будет хорошо.

— Как? Она не просыпалась! — Пиппа упала мне на колени. Ее костлявые руки приземлились на моей сломанной голени.

Ах, ты ж гребаное дерьмо, как же больно.

Потребовалась каждая частичка контроля, чтобы не оттолкнуть ее. Вместо этого я стиснул зубы так сильно, что они чуть не сломались, и обнял девочку. Ей нужна поддержка больше, чем мне. Никто не должен видеть, как умирают их близкие, особенно в таком молодом возрасте.

Когда я прикоснулся к ней, мои пальцы окрасились в красный цвет.

Дерьмо, дерьмо, дерьмо.

Потянув за ее разорванную футболку, я посмотрел на ее спину. Из большой глубокой раны на плече сочилась кровь.