Белый тигр вышел из кладовых учёного совета, по самые кончики ушей загруженный арсеналом. “Не зря спортом занимался! Пригодилось! Грузчик из меня получился блистательный!” – Теко́, покряхтывая, упорно тащил вверенное в его распоряжение добро, чухнув, что его старания с лихвой окупятся, так как оборудование, артефакты, инструментарий и прочая профессорская атрибутика крайне упростит намечающуюся работу.

– Гле́нда, а ты где выучилась хитрющие планы составлять? Благодаря тебе, нам разрешили приступить к изучению людей и ещё ворох отменного имущества выделили! – парень мысленно прикинул стоимость того, что было у него за плечами.

– Теко́! Мой наставник – это один здоровущий охламон. Всему бредовому я учусь у него, – тигрица скосила глаза на сгибающегося под тяжестью друга. Облегчать груз листовидными стружками было некогда, пришлось поскорее валить, покуда научный совет, не до конца уверенный в своём решении, не поменял его.

– На меня намекаешь? А ведь я похож на профессоров, заседающих в тех кронах! – тигр подмигнул левым глазом и махнул головой в сторону деревьев, отведённых под научную деятельность.

– На кого похож? На учёных? – Гле́нда приостановилась. – Они проводят жизнь в лабораториях, а ты, хоть и более начитан, шлындраешь по лесным дебрям, официально числясь натуралистом в департаменте “Открытий”, а неофициально – шатателем порядков. Я слыву архивариусом не в меру перфекционистским. Нас уважают, но не принимают за своих. Мне, конечно, полегче. Я воспитанная, вежливая, из простой семьи, не состою в родстве со знаменитостями и изобретателями, поэтому не вызываю излишней зависти и не рычу на окружающих, в отличие от некоторых…

– Рычу? Да я – само чувство такта во плоти! – парень поставил бронзовый сундук на дорожку, сделанную при помощи уплотнителя опавших листьев.

– Договори, респектабельная гора мышц! – тигрица широко раскрыла карие глаза. – Чем ты схож с учёными умами из совета?

– Страстной любовью к новеллам на мёртых языках, – Теко́ положил руку на плечо Гле́нды.

– Шутки шутишь? – девушка насупилась.

Могучий белый тигр потянулся, изогнув атлетический торс. На его зубах блестели новые титановые наклычники. Теко́ напомнил подруге, что Ло́твон признаётся научным сообществом моновселенной. И такой подход парня полностью устраивал. Тиграм были известны иные планеты, они наблюдали за небесными телами при помощи листьев-линз с окулярных деревьев. Возникала даже идея исследования Луны, но её отбросили по причине явной непрактичности. Основной вектор научной мысли сводился к сбереганию Ло́твона: отсутствию замусоренности, укреплению озонового слоя, сохранению в первозданном виде ручьёв, озёр и малочисленных океанов, морей и рек, рачительному использованию ресурсов, укреплению статуса планеты, как места, где никогда не произошло ни одного вооружённого конфликта. Белый тигр разделял идею, что сила научной мысли должна быть направлена внутрь, а не во вне. “Жизнь – редкая штуковина! Чтобы она появилась, требуется сведение воедино бесчисленного числа благоприятных факторов”, – парень легонько сжал плечо Гле́нды. Он считал бессмысленным мчаться на другие планеты, пока ты не навёл порядок на своей. Тратить баблище на прогулку по Луне в тот момент, когда на энных территориях не достаёт пропитания и пресной воды, – это ахинея в десятой степени!

– Вариант принятия Ло́твона в качестве моновселенной или, проще говоря, единственным объектом благоустройства видится мне наиболее верным, – Теко́ вкладывал душу в каждое своё слово.

– И? – Гле́нда совсем притихла.

– Наш вид – это целостный народ. Я согласен с советом учёных, что нельзя распылять силы, и мы верно поступили, сосредоточив их на решении в планетарном, повсеместном, масштабе реальных задач: голода, холода, недостатка питья. Научное сообщество верно выставило и приоритеты, считая личностным достижением для тигра, тигрицы и тигрёнка стабильную психику, здоровое тело и самореализацию, а достижением общества в целом – правильное использование ресурсов планеты. Нам не хватило бы денег, чтобы обеспечить всех кровом, едой и прочим, но ресурсов-то для сего действа в избытке! – выдохнул парень.

– Если бы наши учёные тебя сейчас слышали, то полезли бы обниматься и целоваться на радостях: мол, в надёжных когтях науку оставляем! Выходит, у вас с советом мировоззрение-то общее… – Гле́нда остолбенела от своего собственного вывода, её левая рука напряжённо застыла с выпущенными когтями.

– Твой мозг теперь пытается разгадать загадку, что ж мы держимся особняком? – вкрадчиво проворковал Теко́. – Мы не сходимся с профессорами во взглядах на людей!

Белый тигр конкретизировал отличие в подходах к человеческому фактору. С точки зрения Теко́, централизованное благоустройство планеты предполагает внутреннее принятие личностью картины мира в целом. “Даже, если что-то видится корявостью или диковинкой, требуется разобраться с этим вопросом. Отрицание пусть и бесячих аспектов вредно и потенциально опасно!” – в парне заговорил не молодой приключенец, коем он выглядел внешне, а внутренний футуролог, чующий поступь грядущих событий. “Наши учёные, столкнувшись с информацией о временны́х разломах, забили на неё. Это словечко я слямзил у человека”, – лукаво произнёс парень, зная, что подруга пополнит новинкой свой лексикон. Теко́ присел на корточки, финаля свой монолог фразой, что если двусторонние зеркала возникли, то негоже игнорировать параллельный мир, ибо он уже часть моновселенной, именуемой Ло́твон. Тигр приоткрыл сундук, выкованный из бронзы, и достал оттуда моток наитончайшей лозы из одноимённого дерева. Гле́нда сразу опознала артефакт, числящийся в архивах под наименованием “гибкий указатель”: спаситель путников, лучший помощник в ориентировании на местности и искатель неизвестного. Гибкий указатель был изобретён прадедушкой Теко́, основателем департамента “Открытий”. Артефакт, удерживаемый исследователем на ладони, резко дёрнулся, заставив Гле́нду вздрогнуть. Теко́ же ликующе воскликнул: “Началось! Разлом во времени и двустороннее зеркало призывают нас!”

– Какого древовидного лешего я должна носить за спиной страшилищный сума́н из ткани?

– Ты предлагаешь вместо сумки выдать тебе бронзовый сундук?

(Гле́нда и Теко́)

__________

Белый тигр бесшумно повернулся к своей находчивой спутнице. “Гле́нда! С данной минуты мы не полагаемся на фортуну, не ждём пока случайно напоремся на временны́е разломы! Ты и я вычислим места их появления и досконально изучим!” – Теко́ поправил ношу на своих плечах. Заплечный мешок на двух лямках внешне напоминал человеческий рюкзак, дополненный артефактами для пущей удобности. Одними из них являлись листовидные стружки, изготавливаемые путём измельчения листвы крайне редкого металлического древа, предпочитающего соседство хвойных. Листочек металлического дерева нагревали до температуры плавления, затем резко охлаждали в криокомнатах и разбивали на кусочки размером одной десятой части длины когтя белого тигра, примерно один сантиметр. Образовавшиеся осколки при стандартных температурах окружающей среды согревались, а затем самостоятельно, без внешнего воздействия, сворачивались мелкими завитками, напоминающими стружку, снятую рубанком. Листовидные стружки крепились тиграми к тяжёлым предметам, уменьшая их земное притяжение, таким образом груз становится в разы легче. Металлические деревья – редкость, скудно сбрасывающая листву, поэтому вытрясти из совета учёных уникальные облегчители всегда было дюже проблематично. Теко́ прознал о них, знакомясь с пергаментами департамента “Открытий”, и подумал: “А облегчители для мочевого пузыря не придумали, случайно?” В служебном запросе парень так и указал: “Прошу выдать листовидные стружки и, если есть, облегчитель для моего мочевого пузыря”. Здоровущий балагур потом искренне недоумевал, отчего большинство из научного совета куксились на него месяца три и при встрече повторяли одно и тоже: “Знаменитому потомку знаменитого предка можно не трудиться над тактичностью документов!” Белый тигр в ответ широко улыбался и комментировал: “У красивого тигра красив даже мочевой пузырь”, – и отправлялся проворачивать делишки. Ему, как натуралисту, приходилось часто отправляться в длительные экспедиции по лесам Ло́твона, и полноценно передвигаться со снаряжением без стружек, облегчающих вес, было бы невозможно. С ними же белый тигр мог исследовать за одну экспедицию целый лес, составить карту и произвести подробное описание. Благо провиант с собой брать не требовалось: бессчётные ручьи и озерца гарантировали воду и рыбу, а фруктовые деревья зачастую сами выпрыгивали перед путником, чтобы тот мог пополнить запасы и насытить организм витаминами и клетчаткой. Парень отмечал, что в тот момент, когда он срывал плод, дерево радостно потрескивало ветками и переминалось с корня на корневую ступню, словно приготовляясь бежать дальше, аки заправский спортсмен. Фруктовые деревья напоминали Теко́ самого себя: вечно шебутные, развесёлые и с шилом в одном месте.