И Лисица поспешно произнес:

– Как к нынешней хозяйке этого острова, у меня есть к вам интересное предложение. Может быть, вы сдадите нам остров… в аренду? С вашим мужем мы уже заключили соглашение и…

– Муж мертв! Теперь я здесь хозяйничаю!

– Понимаю. Но возможно, вы захотите перезаключить с нами договор об аренде острова на…

– На сколько?

– Это зависит от того, как быстро мы найдем на морском дне интересующий нас объект.

– Но все же? Сколько вы намерены тут… проторчать?

– От нескольких дней до месяца.

И увидев вытянувшееся лицо собеседницы, Лисица воскликнул:

– Месяц – это я беру с избытком. Уверен, мы найдем интересующее нас затонувшее судно гораздо быстрее.

– Значит, может быть, вы найдете его уже завтра?

– Или послезавтра. Или через три дня…

– Но даже если так, то заплатите вы мне все равно за месяц! – агрессивно рявкнула Лидия Никаноровна.

– О да!

– И питаться вы будете за свой счет.

– Разумеется. Консервов у нас полно.

– За топливо и воду, которые были у моего мужа, оплата отдельная.

– Хорошо. Хотя мы можем привезти с берега и свою воду, и свое топливо.

– И самое главное мое требование: деньги я должна получить вперед!

Тут Лисица слегка угасил пыл:

– На какую именно сумму вы рассчитываете?

Лидия Никаноровна призадумалась. Она явно считала про себя будущие барыши, которые она может начать получать с наследства мужа, еще даже не вступив в свои права собственности. При этом черты ее лица приобрели мечтательно-нежное выражение. Обычно семейные женщины с таким выражением думают о своих детях, а одинокие дамы – о домашних любимцах. Но похоже, черты Лидии Никаноровны «искажала» нежность лишь в тот момент, когда женщина думала о звонкой монете и шелестящих купюрах.

– Я хочу получить с вас за месяц проживания на острове…

Она назвала шестизначную сумму, услышав которую, Лисица не сдержался и воскликнул:

– Сколько?!

– Это много или мало? – невинно поинтересовалась вдова.

– Много! Страшно много!

– А сколько же вы хотели, молодой человек? – ехидно сказала Лидия Никаноровна. – Как-никак не квартиру снимаете, не дом, а целый остров! И не один тут жить собираетесь, а ввосьмером!

– Послушайте, Лидия Никаноровна, я не могу вам прямо сейчас дать ответ. Я человек подневольный. Нахожусь здесь не по своему желанию, а по указанию начальства. Все мои расходы подотчетны. Сами понимаете, нам с вами, если мы хотим заключить эту сделку, придется переговорить с моим руководством.

Лидия Никаноровна казалась польщенной. С ней будет говорить сам начальник этого городского франта и щеголя! А как же иначе? Ведь теперь она и сама важная персона. Она – владелица целого острова! Дама значительная во всех отношениях! Теперь и люди вокруг нее будут крутиться значительные, а не какая‑то пошлая шелупонь!

С трудом, но Лисице все же удалось уговорить бабу, что его люди останутся на острове до завтрашнего дня, когда они с Лидией Никаноровной отправятся на берег, где и проведут телефонное совещание с руководством Лисицы.

Несмотря на то, что капитан Иов сменил гнев на милость и полное отшельничество жителям острова не грозило, рации у них самих до сих пор не было. Имелась, конечно, рация на «Адмирале». Но идти к капитану в этот поздний час и беспокоить его «отдых» никто бы не рискнул. Даже Лидия Никаноровна понимала всю опасность данной затеи. И поэтому принятое решение было единственно возможным.

Остаток вечера прошел спокойно и мирно. Членам экспедиции удалось даже поужинать. Оказывается, Лидия Никаноровна нашла почищенную вчера Лесей рыбу и поджарила ее. При виде аппетитных румяных кусков рыбы все мигом забыли о том соседстве, в каком ее нашли. От рыбы не осталось и следа в считаные минуты. А Лидия Никаноровна, довольная тем, что ужин не стоил ей ни копейки, и вдохновленная перспективой в скором времени еще больше разбогатеть, начала снова улыбаться.

Подруги уже знали о жестком торге этой паучихи с Лисицей. Скрывать свои чувства в отношении жадной Лидии Никаноровны было очень трудно. И поэтому при первой же возможности Кира с Лесей выбрались из дома и отошли подальше. Как уже говорилось, остров был невелик. И все же девушкам удалось прогуляться. Тропинки были извилистые, открывающие то один, то другой уголок острова. С четверть часа они бесцельно бродили между нагромождениями камней, засыпанных плодородной землей, где уже росли трава и цветы.

Очень скоро остров мог превратиться в тот рай дикой первозданной природы, о котором мечтал Багор. Приплыли бы сюда и тюлени, и нерпы. Перелетные птицы останавливались бы тут во время своих странствий. Одним словом, рукотворный остров через несколько десятков лет мог совсем позабыть о своем искусственном происхождении.

Вдыхая свежий воздух, подруги брели молча. У них на ногах была прочная, но мягкая обувь, которая глушила шаги. И внезапно девушки услышали впереди себя чей‑то голос. Переглянувшись, они прибавили шаг. Вот только ступать они теперь старались и вовсе бесшумно.

– Да, да! Я же тебе сказал! Мне удалось уговорить старуху.

Подруги замерли, навострив уши. Голос принадлежал Юре. Но с кем он разговаривал? Телефонной связи на острове не было. А голос собеседника доносился до подруг неразборчиво, но с характерной хрипотцой. Определенно, у Юрки в руках была рация. Именно по ней он и разговаривал со своим собеседником.

– Дочка? – продолжил Юрка. – Что она думает по поводу продажи острова? Ну, Аньку вообще в расчет брать не надо. Она полностью под влиянием своей матери. Как Лидия решит, так они и поступят. Так что можешь приезжать, Лидии не терпится познакомиться с дураком, согласившимся купить у нее этот кусок никчемной земли.

Последовала непродолжительная пауза, заполненная скрежетом рации и доносящимися сквозь помехи фразами. Разобрать слова собеседника Юрки подруги не могли. Для этого нужно было приблизиться к Юре, а девушки опасались так делать. И поэтому во время вынужденной паузы в разговоре подруги стояли тихо, они лишь обменялись красноречивыми взглядами.

Они уже поняли, что Юрка затевает какую‑то аферу. Собственно говоря, именно так они и подумали, когда вернулись и обнаружили Лидию Никаноровну воркующей с пасынком.

– Что? – продолжил прерванный разговор Юра. – Когда, говоришь, приедешь? А-а-а… Ну, это нормально. Буду тебя ждать. Пожалуй, так будет даже лучше. Старуха успеет помариноваться в собственном соку. Ух она и жадная! На любую подачку падкая. Как я ей сказал, что дом маменьки с участком ей презентую, так она меня полюбила как родного.

Видимо, собеседник что‑то отвечал. Потому что скрежет снова усилился, а сам Юрка около минуты молчал. И лишь потом непривычно жалостливым тоном спросил:

– Толик, но ты точно уверен, что нам удастся потом перепродать этот остров? Да? В три раза дороже? Ты говорил, что в два. Цена выросла? Ого! Знаешь, пожалуй, тогда я Лидии еще и всю обстановку в доме матери оставлю. Раньше‑то на дрова хотел пустить, а теперь думаю – пусть утешится старушка. Хоть что‑то должно же ей в этой жизни отломиться? Пусть хоть маменькин старый «Горизонт» ее порадует. Работает, конечно, чего ему не работать? Пятнадцать лет всего ящику. Хе-хе! Как счас помню, с последних папашкиных алиментов мы с маменькой этот телик покупали.

Подслушивая, следует соблюдать крайнюю осторожность. Не чихать, не кашлять, не двигаться, а желательно так и вовсе не дышать. Кира с Лесей забыли об этой нехитрой сыщицкой премудрости. Стоило мелкой крошке посыпаться под ногой Леси, как Юрка тут же насторожился.

– Все, пока, – произнес он. – Отбой.

Подруги не стали дожидаться, когда мошенник их обнаружит. Повернувшись на сто восемьдесят градусов, они резво припустили бегом прочь. Они подслушали достаточно, чтобы понять: Юрка за спиной Лидии Никаноровны затеял какую‑то свою игру. И теперь только от подруг зависит, удастся ли ему облапошить свою мачеху. Пока что все указывало на то, что удастся.