– Ни пуха! – крикнула Ирка.

Я скептически усмехнулась. Как раз клочьев пуха и шерсти на бортиках песочницы было немало. Похоже, там отирались разномастные коты и кошки всего квартала! Хотя водку из пластиковых стаканчиков пили, наверное, все-таки не они.

Выбрав местечко почище, я угнездилась на сыром и холодном деревянном брусе, поднесла к глазам бинокль и застыла – вся внимание. Час был поздний, без малого восемь вечера, давно стемнело, и во дворе не было ни души. Серебристая «девятка» по-прежнему стояла у подъезда – стало быть, мы не опоздали.

Прошло примерно с полчаса, и я пожалела, что мы не задержались с началом слежки еще хоть немного. В неприметной черной спортивной курточке, напяленной вместо своей обычной шубки с целью лучшей маскировки на местности, я откровенно мерзла. Узкий бортик песочницы продавил в моей заднице анатомически ненормальную поперечную вмятину, окуляры бинокля вросли в глазницы, а этот тип и не думал появляться!

Я уже почти решила махнуть рукой на детективные игры, свернуть наблюдательный пост и вернуться в теплую машину к Ирке, как вдруг свет в одном из окон первого этажа, предположительно, по моим расчетам, четвертой квартиры, погас. Спустя десять-пятнадцать секунд из подъезда вышел этот тип.

Я не сразу его узнала, потому что в прошлый раз на нем был спортивный костюм, а теперь – небесно-голубые джинсы и черный трикотажный джемпер. Во что он был обут, не знаю, не разглядела. Во всяком случае, не в комнатные тапки. Под мышкой мерзавец держал пиджак и выглядел великолепно, я сама чуть слюнки не пустила: светлые джинсы подчеркивали узкие бедра, джемпер обрисовывал рельефные мышцы. Разворот плеч, гордая посадка головы, густые светлые волосы стильно подстрижены… Да он красавчик, этот тип!

Отчего-то это меня разозлило. Как же можно быть таким симпатичным и при этом убивать людей!

Убедившись, что я не обозналась – красавец в джинсах, мужик в тапках и водитель «девятки» един в трех лицах, – я спрыгнула со своего насеста, сунула бинокль за пазуху и на плохо гнущихся, закоченевших ногах побежала в машину к Ирке. Ее вытянувшаяся от внимательности физиономия прижималась изнутри к стеклу, напоминая собой висящую в океанских глубинах камбалу.

– Ну?! – В ожидании новостей подруга аж подпрыгивала, заставляя кресло мучительно скрипеть.

– Баранки гну! – Я торопливо влезла в машину, завела мотор и приготовилась стартовать.

Серебристая «девятка» неторопливо выехала со двора, немного помедлила, выжидая, и аккуратно влилась в поток машин.

– Поехали! – закричала мне Ирка. – Уйдет, гад!

– Врет, не уйдет! – Я решительно вывела «шестерку» на улицу.

От автомобиля типа нас отделяли всего две машины. Авось не потеряем!

– Смотри, какой дисциплинированный водитель! – Ирка без устали восхищалась нашим преследуемым, который за десять минут не нарушил ни единого правила дорожного движения.

Я-то уже успела допустить их полдюжины, но подруга, против обыкновения, меня за это не пилила. Понимала, что я всеми силами стараюсь не потерять объект.

– За таким следить – одно удовольствие! – сказала она.

При этом посмотрела на меня так, что я поняла: все мои водительские ошибки замечены и непременно будут поставлены мне «на вид» в более подходящее время. Я вздохнула.

– Он притормаживает, – забеспокоилась Ирка.

Как будто я слепая!

– Будь повнимательнее, если этот тип будет парковаться, нужно будет остановиться поблизости, но не впритык к «девятке». Потом пропустим его, а сами снова сядем ему на хвост, – возбужденно болтала подруга.

– Помолчи, пожалуйста, – попросила я, от сосредоточенности высовывая кончик языка.

Парковка – моя водительская ахиллесова пята. Обычно я с трудом вписываюсь в нужное место.

«Девятка» съехала на подъездную дорожку к сияющему огнями зданию ночного клуба «Америка». Этот модный «ночничок» с претензиями на заведение экстра-класса открылся в нашем городе всего пару месяцев назад. Я была там только однажды, да и то по работе, снимала рекламный сюжет. Машина прокатила вдоль вереницы иномарок разной степени крутизны и скромно притулилась на окраине клубной стоянки, у заборной сетки. Я провела нашу «шестерку» еще дальше, к соседней пятиэтажке, и остановила под прикрытием мусорного бака.

– Замечательно! – недовольным тоном воскликнула Ирка, принюхиваясь. – Лучшего места, чем это, ты, конечно, не нашла! Мы будем сидеть и наслаждаться ароматами помойки!

– Наслаждаться ты будешь одна, – возразила я, в бинокль отслеживая перемещение типа из «девятки» в прозрачный холл «Америки». – Я пойду за ним!

– В таком-то виде? – подруга критически оглядела меня и сморщила нос еще больше.

Я посмотрелась в зеркальце под лобовым стеклом, но увидела только свою вытянутую физиономию:

– А чем тебе не нравится мой вид?

– Ты не накрашена, не причесана, одета в старые джинсы и потрепанную курточку с китайского рынка. Сапоги на тебе, правда, вполне приличные, но не пойдешь же ты в это шикарное заведение в одних сапогах, как сказочный кот?! Хотя это как раз произвело бы впечатление.

Я задумчиво еще раз посмотрела на аквариум клубного холла. Да, рыбки там плавали яркие! Среди мужиков еще попадались немногочисленные экземпляры в джинсах, как наш тип, но непременно в клубных пиджаках. А вот дамы были расфуфырены, кто во что горазд! Что там Ирка сказала, не пойти ли мне туда голышом, в одних сапогах? Ха, а ведь это мысль!

– Что у тебя под платьем? – деловито спросила я Ирку.

– Как это – что у меня под платьем? Я сама у меня под платьем! – удивилась подруга.

– Идиотка! Белье на тебе какое? Комбинация какая-нибудь есть?

– Комбинации нет, – с достоинством призналась Ирка. – Есть лифчик и трусы. И колготки. И еще нижняя юбка.

– Какого цвета юбка?

– Черного, а что?

– Снимай! – велела я, тоже начиная разоблачаться.

Не задавая лишних вопросов, Ирка послушно расстегнула дубленку, задрала подол платья и попыталась стянуть с себя нижнюю юбку. Нога в гипсе ей мешала, пришлось помочь.

– Как хорошо, что она не на резинке, а на кулиске! – обрадовалась я, заполучив черную шелковую юбку. – Я смогу затянуть ее на своей талии, и она с меня не свалится!

– Как ты ее наденешь, поверх дырявых джинсов? – заинтересовалась Ирка.

– Не видишь, что ли, джинсы я уже стянула!

Держа юбку в руках, я вылезла из машины, в салоне которой не могла как следует развернуться.

– Далеко не уходи, я хочу это видеть, – попросила Ирка.

– Любуйся!

Я сняла куртку и свитер и осталась в сапогах и белье. Этот черный трикотажный комплект – короткую тугую маечку-лифчик и трусики-бикини – я подарила сама себе на Новый год. При внешней простоте белье было дорогим и очень, очень качественным.

Стуча зубами от холода, я надела Иркину шелестящую юбку, туго затянула кулиску и аккуратно распределила складки по талии. Юбка закрыла мои ноги до середины икры.

– Вечерний прикид, да? – Ирка оценивающе оглядела меня с ног до головы. – Знаешь, а ведь неплохо смотрится! Черное, сверху обтягивающее и с полоской голого живота, снизу шуршащее и летящее… От кутюр, да и только! Хотя чего-то все же не хватает…

– У тебя в сумке расческа есть? Давай сюда, – велела я. – И помаду давай, если есть.

Радостно засмеявшись, Ирка с трудом нагнулась, подхватила с пола свою пухлую торбу и сделала рукой резкий рывок, как рыбак, подсекающий рыбину. Одновременно раздался противный резкий звук, похожий на возмущенное утиное кряканье.

– Держи! – торжествующе воскликнула подруга.

Я посмотрела на то, что она мне протягивала, и тоже обрадовалась:

– Ирка, ты гений!

Подруга широким жестом оторвала от своей пижонской сумки кожаный «язык» с красивой пряжкой, выточенной из оленьего рога. Впрочем, может, и не из оленьего вовсе, а коровьего или бараньего, какая разница? Отполированная до блеска костяная штуковинка, перламутрово переливающаяся и искрящаяся, смотрелась очень красиво.