– Откройте, пожалуйста, я из двадцать восьмой квартиры, ключи забыл, – жалобным голосом сказал Банкомат, назвав случайный номер.

Дверь открывается, мы уже в подъезде. Второй этаж. Идём по лестнице. Металлическая дверь в квартиру. Звоним в звонок. Слышны шаги. Кто-то по ту сторону двери смотрит в глазок. Мы расположились так, чтобы нас не было видно. Ещё раз звоним. Они точно дома. Мы слышим их шаги, их дыхание и их страх. Нет смысла ждать. Да и ждать нечего. Алекс достает нож и выковыривает глазок. Немного покопавшись, он вытаскивает его наружу. В двери зияет дыра. Я смотрю – кто-то промелькнул от двери в комнату. Я пристраиваю дуло пистолета к отверстию. Выстрел, второй, третий. Три пули уходят искать Рыжего, его сестру и его девушку. Мне всё равно, кого они найдут.

– Ладно, уходим, – сказал я. – Слишком много шума.

Мы вышли на улицу. Свет в их окне всё ещё горит. Вдалеке мы видим мигалку полицейской машины.

– Легавые. Рома, уходим! – выкрикнул Банкомат.

Я поднял руку, в которой ещё был пистолет. Прицелился и всадил остаток обоймы в горящие в ночной темноте окна квартиры Рыжего. Тишину ночного города пронзили хлёсткие звуки выстрелов и шум разбивающегося стекла.

– Уходим, пора! – повторил Банкомат.

Мы прыгнули в машину, и водитель надавил на газ. В зеркале заднего вида было видно, как две полицейских машины подлетели к дому Рыжего.

Больше мы о нём ничего не слышали. Он мог бы делать миллионы, но повёлся на гроши. Он был одним из многих пластиковых стаканчиков, которые не выдержали испытание и исчезли навсегда…

Он был старше меня лет на десять и жил по соседству. Он был невысокого роста, коренастый, и, казалось, немного полноватого телосложения. Это из-за пива. Пиво он любил. Выпивал литров по десять каждый божий день. Как в него влезло, не знаю. Но в конце вечернего застолья он обычно засыпал прямо за столом, и помещение наполнял рокочущий храп.

Мы с Банкоматом всегда подшучивали над ним за то, что он не мог выговорить некоторые сложные слова.

Сидим в ресторане и глумимся под коньячок. Скорее по-дружески, конечно.

– Калькулятор, а скажи куннилингус.

– Куитос.

За столом громкий смех.

– Не, не, скажи лучше вурдалаки, – вставляет Банкомат.

– Кавурлаки.

Годы юности он провёл в банде вымогателей и рэкетиров, и это отложило отпечаток на всю его оставшуюся жизнь. Он был жесток к людям. И это нас объединяло. Он был крутой парень. Ему можно было доверять. И он всегда считал деньги: интересно было наблюдать, как он делит счет в ресторане. Если за столиком раздаётся:

– Так, смотрим по чеку, кто что должен.

Значит, сегодня с нами Калькулятор.

Считать деньги у него хорошо получалось. И, конечно, не только в ресторане…

Но своё прозвище он заслужил не только своей финансовой педантичностью, но и тем, что занимался выколачиванием денег из наших должников. Это были проворовавшиеся гномы и пастухи. Наподобие Рыжего, которые велись на мелочь, вместо того чтобы рубить бабки по-крупному. Вот с таких вот жадных идиотов и тряс деньги Калькулятор. И, уверяю вас, долг каждый раз был посчитан с точностью до десятой доли процента.

И, когда очередной ублюдок задолжал нам денег, а сказать точнее, кинул нас, я с Калькулятором тут же появился на пороге его квартиры. Позвонив в дверной звонок, мы даже не рассчитывали, что этот негодяй нам откроет дверь. Но свершилось чудо – дверь распахнулась, и пред нами предстало тело нашего ненавистного должника. Этот урод стоял в одних трусах с опухшей заспанной рожей. Он явно не рассчитывал увидеть нас. Мне даже показалось, что он ущипнул себя, чтобы вырваться из плена этого кошмарного сна. Но, на его беду, это был не сон, а ещё более жуткая реальность.

Следующие тридцать минут Калькулятор нещадно бил его кулаками, ногами, прыгал на его голове всем своим немалым весом, пока тот не захрипел, теряя сознание.

Я наблюдал за всем этим спектаклем, сидя на стуле, и думал: «Какой же сильный и здоровый этот должник. Какой живучий этот подонок». Калькулятор весил килограммов сто. И каждый его удар был как встреча с молотом, но тот подонок держался. Через какое-то время должник сказал нам, где лежат деньги:

– В морозильной камере, в коробке из-под пиццы, – прохрипел он.

Открыв морозильную камеру, Калькулятор достал коробку и, вскрыв её, вытряхнул на стол увесистую пачку денег, обернутую в несколько слоев плёнкой и перетянутую резинкой. Это была только половина наших денег. Не удовлетворившись найденным, Калькулятор продолжил избиение.

Наконец Калькулятор устал. Он усадил должника на стул. Тот уже ничем не напоминал человека. Просто кусок отбитого мяса.

– Где наши деньги? Говори, сука! – рявкнул Калькулятор и, схватив со стола пепельницу, замахнулся, целясь в голову этому бедолаге.

Время замерло. Это мгновение зависло в воздухе. Ещё миг, и пепельница с огромной скоростью ударится о распухшую от побоев голову нашего должника и наверняка убьет его. Этот идиот просто имел наглость и тупость кинуть нас на деньги.

Но этого не произошло. За долю секунды до этого его тело обмякло и сползло со стула, рухнув на пол.

– Посмотри, он умер? – спросил я Калькулятора.

– Нет, вроде дышит, – наклонившись к должнику, ответил он.

– Чёрт, если он умрёт, мы не узнаем, где наши деньги, – расстроился я.

– Надо отвезти его в больницу. Там откачают, – предложил Калькулятор.

Я набрал номер.

– Быстро иди сюда, ты нам нужен.

Я вызвал моего водителя Копчёного, который в этот момент ждал нас в машине.

– Он мёртвый? – спросил Копчёный, увидев бездыханное тело.

– Он жив, придурок, – рявкнул Калькулятор. – Помоги одеть его.

Копчёный одел на должника штаны и кофту. К концу этой процедуры должник начал подавать признаки жизни. В конце концов, даже попытался самостоятельно встать на ноги, но тут же упал. Надо было срочно везти его в больницу.

– Положи его в багажник, а то эта свинья нас всех кровью забрызгает, – приказал я Копчёному.

Ночь. Больница. Приёмный покой. Копчёный тащит должника, который, видимо, плохо соображает, где находится.

– Доктор, с этим человеком произошел несчастный случай. Он упал с лестницы и сильно ушибся, – обратился Калькулятор к доктору.

– Да, я вижу. Лестница была, по всей видимости, очень крутая, – взглянув на пациента поверх приспущенных на кончик носа очков, заключил доктор, – и скользкая.

Я подошёл к нему и демонстративно засунул несколько сложенных купюр ему в карман.

– Спасибо, доктор. В наше время осталось так мало хороших специалистов, совершенно некому доверять.

– Не беспокойтесь. Ваш друг в надёжных руках. Мы сейчас проведём обследование, и я вам сообщу результаты. Подождите здесь, пожалуйста, я скоро к вам вернусь, – доктор подозвал двух санитаров. Они уложили нашего «дорогого друга» на каталку и вместе с ним и доктором скрылись за дверями. А мы остались в приёмном покое.

– Итак, смотри, – обратился ко мне Калькулятор, доставая записную книжку. Он в ней записывал долги, проценты, расходы и много, много других цифр, – этот пидор был нам должен сорок тысяч. Пять мы были ему должны – отнимаем. Сегодня мы забрали у него пятнадцать, итого его долг составляет двадцать тысяч, – Калькулятор вывел ручкой на листе бумаги нехитрую формулу: 40–5–15=20 и продолжил. – Я предлагаю прямо из больницы его отвезти в подвал и не выпускать оттуда, пока он не найдёт деньги. Иначе будем за ним бегать непонятно сколько.

Только в этот момент мы заметили, как тихо стало в помещении. Оглянувшись, я увидел десятка два глаз, устремлённых в нашу сторону. Посетители приёмного покоя, которые ожидали своей очереди, в полнейшей тишине наблюдали за нашим разговором.

Если человек не ворует, это ненормально. Воровство присуще человеческой природе. Он украл, потому что его искусили. Не более того. Читайте библию.