О еврейских торговцах известно так много потому, что сотни их писем и деловых документов сохранились в коллекции, известной как Каирская гениза. В середине седьмого века арабские захватчики Египта основали свою базу в Фустате (что означает "ров") на окраине современного Каира и лишь позднее перенесли свою столицу в окрестности великой цитадели Нового Каира.1 Старый Каир, или Фустат, стал базой для еврейского и коптского населения города; в XI веке одна группа евреев перестроила синагогу Бен Эзры, пристроив на верхнем этаже кладовую, или генизу, куда можно было попасть только по лестнице, и куда они бросали и складывали свои выброшенные бумаги и рукописи. Они хотели избежать уничтожения всего, что носило имя Бога, и, соответственно, не уничтожали ничего, написанного ивритскими буквами. Хорошо сказано, что коллекция Генизы - "полная противоположность архиву", потому что целью было выбросить документы, не уничтожая их, фактически похоронив их под землей, а не создать доступное помещение, которое можно было бы использовать для систематических справок.2 Эти рукописи привлекли внимание ученых в 1896 году, когда пара шотландских женщин привезла в Кембридж, как оказалось, древнееврейский текст "Премудрости Бен Сиры", или "Екклесиастикус", ранее известный только по греческой версии, сохранившейся в Септуагинте, и отнесенный иудеями (а затем и протестантами) к неканоническим апокрифам. Независимо от того, был ли это утраченный еврейский оригинал или еврейский перевод с греческого оригинала, это все равно было великим открытием. Читатель Талмуда в Кембридже, доктор Соломон Шехтер, был настолько взволнован, что отправился в Каир и договорился о продаже содержимого синагогальной кладовой, вернув около трех четвертей всех рукописей, часто крошечные клочки разорванных, растоптанных, скомканных текстов, сбитых вместе в состоянии хаоса, на разбор которого ушло сто лет (другие фрагменты уже были проданы по частям на рынке и оказались разбросанными от Санкт-Петербурга до Нью-Йорка).3 В Генизе хранилось огромное количество купеческих писем (часто, увы, недатированных), а также переписка многих выдающихся деятелей средневекового еврейства, в частности испанского философа Моисея Маймонида и испанского поэта Иуды ха-Леви.4

До тех пор пока не начали изучать письма купцов из Генизы, информацию об экономической жизни средневекового исламского мира приходилось черпать из хроник, записей судебных дел и археологических данных. Поэтому не менее важным, чем обнаружение и сохранение этих материалов, было решение Шломо Дова Гойтейна (жившего в Израиле, а затем в Принстоне) исследовать их в надежде реконструировать социальную и экономическую жизнь того, что он называл "средиземноморским обществом". Эта фраза заставляет задуматься о том, насколько типичными были "евреи Генизы" для торговых обществ средиземноморского мира в период, о котором сохранилось больше всего свидетельств, примерно с 950 по 1150 год. Нет уверенности даже в том, что члены синагоги Бен Эзры были типичными представителями египетского еврейства. Их синагога следовала старой "палестинской" литургии, прародительнице литургии, которую позже использовали евреи в Италии и Германии. Другая синагога обслуживала потребности "вавилонских" евреев, среди которых были не только иракские евреи, но и все те, кто следовал этой конкурирующей литургии, не в последнюю очередь сефардские евреи Иберии. В Египте также было много евреев-караимов, отвергавших авторитет Талмуда, и несколько самаритян. Тем не менее, осыпая их почестями, евреи Бен Эзры убедили многих состоятельных тунисских евреев, живших в Фустате, присоединиться к их синагоге. Это может объяснить, почему документы Генизы содержат больше информации о связях через Средиземное море с Тунисом и Сицилией, чем о связях с Испанией или Ираком.

II

Документы Генизы не просто фиксируют жизнь тех, кто жил в Фустате. Эти евреи переписывались с родственниками, друзьями и деловыми агентами по всему Средиземноморью, включая Андалус, Сицилию и Византию, хотя контакты с городами христианского Запада были ограничены.5 Есть много упоминаний о мусульманских купцах, которым часто доверяли товары, отправляемые по суше (вдоль североафриканского побережья было интенсивное сухопутное движение); это было связано с тем, что многие евреи не любили путешествовать по суше в субботу, чего было трудно избежать, сопровождая караван. Путешествие по морю в субботу было менее сложным, если только человек не отправлялся в путь в сам субботний день.6 Возможно, именно этот простой факт, их религиозное предпочтение морским путешествиям, превратил евреев Генизы в таких предприимчивых купцов, готовых путешествовать по Средиземноморью. Они создали тесно переплетенное общество со своей элитой и своими обычаями, образуя связи друг с другом по всему Средиземноморью - брачные союзы заключались между семьями в Фустате и Палермо, а некоторые купцы имели дома и даже жен в разных портах. О широте этих контактов свидетельствует письмо XI века, отправленное из Фустата. Некий ибн Иджу писал своему брату Иосифу на Сицилию, предлагая руку своей дочери сыну Иосифа и сообщая, что его единственный сын умер, пока ибн Иджу был далеко в Йемене7 .7 Итак, это было самобытное средиземноморское общество, но оно выходило и за пределы Средиземноморья, поскольку Египет служил мостом между средиземноморской торговой сферой и Индийским океаном, с которым его связывал короткий сухопутный путь к красноморскому порту Айдхаб. Купцы управляли разветвленными торговыми сетями, связывавшими западное Средиземноморье с Йеменом и Индией. Восточные пряности поступали в Средиземноморье через Египет.

Евреи Генизы занимали прекрасное положение, чтобы воспользоваться новым процветанием, которое развивалось в мусульманских частях Средиземноморья. Египет был экономическим центром региона. Александрия возрождалась как центр торговли и коммуникаций через море; Каир процветал как центральное звено в цепи, соединяющей Александрию через Нил и пустыню с Красным морем. Каир также стал столицей, когда в 969 году династия Фатимидов перенесла свою базу власти на восток из Туниса в Каир, где они правили в качестве халифов, оспаривая притязания соперничающих Аббасидских халифов в Багдаде и Омейядских халифов в Кордове. Фатимиды были шиитами, но осознавали, что правят населением, в котором было больше мусульман-суннитов и много христианских коптов и иудеев, к которым они, как правило, относились с пониманием. Когда они поднимали шиитский флаг, это было сделано для того, чтобы утвердить себя против своих суннитских соперников в Средиземноморье и на Востоке. Фатимиды завоевали первенство на Ближнем Востоке, направив торговлю по Красному морю через Египет и получив огромные прибыли, отраженные в их прекрасной золотой чеканке. Это было достигнуто за счет Аббасидов, которые в прошлом роскошно жили за счет торговых путей, ведущих через Персидский залив к Тигру и Евфрату, а теперь увидели, что их золотые монеты ухудшились, поскольку их прибыль сократилась. Именно этими путями через Красное море могли воспользоваться генизские купцы, продавая восточные предметы роскоши своим клиентам в Средиземноморье.8

Эти еврейские купцы специализировались на определенных товарах; они не принимали существенного участия в торговле зерном. Тем не менее, торговля зерном должна была быть очень оживленной, потому что одним из главных последствий создания исламского мира стало то, что города Леванта и Северной Африки начали возрождаться - более того, некоторые из них были основаны совершенно заново, гарнизонные города, такие как Фустат и Кайраван, порты, через которые проходило золото Сахары, такие как Махдия (аль-Махдия) и Тунис. Большое количество горожан зависело от внешних поставок основных продуктов питания и сырья, в том числе текстильных волокон и металлов, необходимых для их промышленности. В городах процветали специализированные группы ремесленников, производивших товары на экспорт и закупавших продукты питания издалека. Тунисцы стали зависеть от сицилийского зерна, но они (или действующие от их имени купцы из Генизы) экспортировали льняные и хлопчатобумажные ткани, которые сами часто изготавливались из хлопка-сырца, купленного на Сицилии. Такой симбиоз между землями, разделенными Средиземным морем, встречался по всему морю: исламская Испания получала зерно из Марокко и продавала марокканцам готовые изделия - текстиль, керамику, металлоконструкции. Когда условия позволяли, египтяне, как и в прошлые века, обращались к византийскому Кипру и Малой Азии за древесиной, которой им так не хватало.9