II
Вторым важным нововведением при Птолемеях I и II стало строительство великого маяка на острове Фарос; слово "фарос" сохранилось в греческом, латинском и романских языках с простым значением "маяк". Его сразу же причислили к великим чудесам света, наряду с Колоссом Родосским, о котором мы еще расскажем: оба эти памятника провозглашали славу городов, в которых они стояли, но также подчеркивали, что эта слава была в значительной степени основана на торговле. Маяк был частью ранних планов Александрии; работы над ним начались в 297 году до н. э., а строительство продолжалось до 283 года. Частично он был построен из необходимости: мели лежали близко к берегу, невидимые ночью и трудно отслеживаемые днем. Для того чтобы город мог реализовать свой потенциал в качестве центра торговли по всему Средиземноморью, необходимо было сделать подходы к Александрии более безопасными. Массивное сооружение, заказанное Птолемеями, возвышалось над волнами на 135 метров (440 футов); здание было построено на трех уровнях, самая нижняя часть квадратная, сужающаяся кверху до платформы, на которой стояла восьмиугольная башня, увенчанная круглой колоннадой, с массивной статуей Зевса на самом верху. Большие зеркала отбрасывали свет на много миль в море - по самым скромным подсчетам, на сорок миль. Как маяк освещался, остается загадкой. Несмотря на то, что части конструкции были использованы в гораздо меньшей, но впечатляющей мамлюкской крепости, построенной на этом месте в конце XV века, и несмотря на то, что значительные фрагменты маяка были обнаружены в ходе подводных раскопок, точный вид и принцип работы Фароса остаются неустановленными.
Строительство маяка и всей Александрии стало возможным только потому, что Птолемеи получили контроль над огромными ресурсами. Их достижение заключалось не только в использовании этих ресурсов, но и в их увеличении по мере того, как Александрия развивала свою торговлю. На самом деле некоторые наблюдатели настаивали на том, что богатство Александрии было получено, по крайней мере, в той же степени из египетских внутренних районов, что и из Средиземноморья: географ Страбон утверждал, что "импорт в город по каналам значительно превышает импорт по морю, так что озерная гавань была намного богаче морской", хотя он писал спустя несколько веков после золотого века Птолемеев I и II, в начале I века нашей эры.12 Город смотрел в две стороны, связывая Египет со Средиземноморьем, как никогда прежде; а связи за пределами Средиземноморья - через Красное море в Индию - обеспечили Александрии роль главного перевалочного пункта между Индийским океаном и Средиземноморьем, которую она сохраняла с небольшими перерывами на протяжении двух тысячелетий. Птолемеи обладали острым чувством того, как поддержать бодрость александрийской и египетской экономики. Они знали, что контроль над морскими путями зависит не только от Александрии. Они упорно работали над тем, чтобы подчинить себе города Финикии, ценой конфликта со своими соперниками Селевкидами. Если бы они хотели сохранить эффективный флот, им пришлось бы распространить свой политический контроль далеко от Египта, на земли, богатые древесиной: Кипр, Ливан и южную Анатолию; в равной степени, без такого флота они не смогли бы удержать эти земли.13 Началась военно-морская гонка, причем росли не только размеры египетского и сирийского флотов, но и размеры их кораблей. В IV веке обе стороны иногда могли мобилизовать более 300 кораблей, а финикийские верфи превратили кедры Ливана в значительный флот для царей Селевкидов; при Птолемее II флот из 336 военных кораблей включал 224 квадриремы, триремы и более мелкие суда, но в него также входило множество кораблей-монстров - 17 квинквиремов и еще более крупные суда, определяемые по предполагаемому количеству гребцов на каждом берегу: 5 "шестерок", 37 "семерок", 30 "девяток", 14 "одиннадцаток" и так далее до 2 больших "тридцаток". Позже Птолемей IV Филопатор (ум. 204 г.) построит "сорок", который, возможно, был огромным катамараном.14 Действительно ли эти названия отражают количество гребцов, или это просто способ указать на "еще больший размер, чем последний большой корабль", - вопрос спорный. Сорок" Птолемея IV никогда не вступал в бой и, вероятно, не был пригоден для этого; с другой стороны, он в полной мере демонстрировал богатство и великолепие греческих фараонов Египта. Его длина составляла более 130 метров, ширина - более 16 метров, а экипаж насчитывал 4 000 гребцов и более 3 000 морских пехотинцев и вспомогательных членов экипажа. Для того чтобы просто обеспечить такой корабль продовольствием и водой, потребовалась бы небольшая флотилия судов снабжения.15 Однако огромные размеры не сводились только к демонстрации. Корабельный таран II века до н. э., найденный под водой недалеко от Атлита в Израиле, имеет длину 2¼ метра и весит 465 килограммов.16
Помимо древесины для флота, Птолемеям нужно было найти источники золота, серебра, олова и железа, последним из которых Египет, как ни странно, пренебрегал в течение долгих веков, когда хетты, филистимляне, греки и карфагеняне с энтузиазмом делали оружие и орудия труда из железа. Возможно, это было связано с тем, что почва Египта после разливов Нила была настолько сговорчивой, что не было необходимости в тяжелых плугах, обутых в железо. С другой стороны, в стране существовала процветающая металлургическая промышленность, и экспорт золотых, серебряных и бронзовых изделий стал одной из сильных сторон Александрии, наряду с экспортом текстиля, керамики и - особая специализация - стекла.17 Папирус был еще одной египетской специальностью, которая пользовалась спросом в соседних странах еще в эпоху Венамуна, в XI веке до н. э.; теперь египетский папирус все шире распространялся по Средиземноморью. Одним из самых горячих рынков для этих товаров был Карфаген, который использовал птолемеевский весовой стандарт для своих монет; Карфаген был ценен для Птолемеев тем, что через него шло испанское и сардинское серебро.18 Также были тесные отношения с Родосом, который в III веке до н. э. был таким же важным центром торговли, как и Александрия. Таким образом, Александрия стала одним из главных деловых центров всего Средиземноморья; ее сила заключалась не только в выдающихся достижениях первых Птолемеев, но и в том, как она быстро интегрировалась в эллинистическую торговую сеть.
Один из управляющих царя Птолемея II, по имени Аполлоний, фигурирует в ряде папирусов из египетской пустыни. Среди них - корабельный манифест середины III века до н. э., в котором записан груз, отправленный для семьи Аполлония из Сирии в Александрию. В нем содержится множество свидетельств о разнообразии товаров, которыми торговали: орехи из Черного моря, всегда популярные на средиземноморских торговых путях; сыр из Хиоса; оливковое масло, фиги, мед, губки и шерсть. На борту также было мясо дикого кабана, оленина и козлятина. Но больше всего на борту было вина: 138 амфор и 6 полуамфор обычного вина и 5 амфор и 15 полуамфор сладкого десертного вина.19 Эта торговля тщательно и точно облагалась налогом. Птолемеи унаследовали от фараонов жесткую систему контроля над торговлей, которую они не собирались ослаблять. Корабли прибывали в определенные порты, и их грузы тщательно проверялись. Это была древняя система торгового налогообложения, которая продолжала действовать при римлянах, византийцах и арабах: адвалорные налоги, составлявшие процент от оценочной стоимости груза, иногда до 50 процентов (на вино и масло), иногда лишь треть или четверть; налоги взимались не только в портах, но и на внутренних таможенных пунктах вдоль Нила, когда товары продвигались к Александрии20 .20 Хотя это заставляло повышать цены на товары к тому времени, когда они достигали причала в Александрии, спрос на египетское зерно и другие продукты был, как правило, настолько высок, что эти товары могли найти покупателей в восточном Средиземноморье. Кроме того, александрийцы получали большие прибыли от своей роли посредников в торговле, связывающей Индийский океан со Средиземноморьем. Хотя и раньше, в Наукратисе и других местах, греческие купцы могли участвовать в этой торговле, теперь масштабы контактов значительно расширились. Золото, ладан и мирра были тремя ценными товарами, перевозимыми по Красному морю. В 270/269 году Птолемей II Филадельф вновь открыл канал, соединивший дельту Нила с озерами к западу от Синая (сейчас через него проходит Суэцкий канал), и создал морской путь в Красное море. Индийские товары стали привычными в Александрии, а Птолемеи извлекли выгоду из доступа к африканским и индийским слонам для своей армии.21 В египетском папирусе перечислены грузы судна под названием "Гермаполлон", прибывшего из Индии с 60 ящиками спикенарда, 5 тоннами общих специй и 235 тоннами слоновой кости и эбенового дерева.22 Великая средиземноморская торговля пряностями была основана, и Александрия останется ее важнейшим центром даже после открытия португальцами в конце XV века Капского пути в Индию.
