Я понимаю о чем он говорит, но не хочу понимать. Просто не хочу!

– Ты просто хочешь сбежать от боли, да? – с надеждой спрашиваю я, размазывая по щекам слезы. – Не надо, я рядом и я обязательно тебе помогу все это пережить, я же всегда…

– Веснушка, пойми, нам это нужно! – не давая и шанса ответить, парень наклоняется и целует меня в губы. Короткий горько-соленый поцелуй – вот как я его запомню. – Позволишь взять Анубиса? – отстраняется и смотрит в глаза, ожидая ответа.

В карих глазах моего друга сияет проблеск надежды и я киваю, ощущая как слезы текут по моим щекам. Я бы искренне хотела, чтобы рядом с ним был наш пес, чтобы рядом ним был тот, кому можно доверять…

…Тот, кто будет напоминать обо мне.

– Он сам выбрал тебя, – отвечаю я. – Значит, он тебе нужен.

Слов нет, они все закончились и у меня, и у Глеба. Ожидание неизбежного тугой удавкой опутывает нас и душит, уничтожая все надежды на жизнь как раньше. Отныне моя жизнь будет слишком жестоко разделена на “до” и “после”. Желая продлить это сладкое “до”, мы так и стоим с Глебом обнявшись, но прекрасно понимаем, что это когда-то закончится и придется принять суровое “после”.

Наверное, мы бы так и стояли обнявшись всю ночь, если бы не выходящие с поминок люди. Отпрянув друг от друга, мы с Глебом прощаемся со знакомыми его бабушки и возвращаемся в дом. Помогаем моей маме все убрать, лишь изредка переглядываемся, но все еще молчим.

Моя мама не глупая женщина, она все видит, я уверена, но понимает ли она глубину тех чувств, что мы сейчас испытываем?

Когда заканчиваем в доме бабы Зои, а теперь уже, наверное, можно сказать – доме Глеба, мама подходит к парню и прикасается к его плечу:

– Пойдем, переночуешь у нас.

– Не переживайте, я вешаться от тоски точно не собираюсь, – грустно усмехается Глеб, а мама только сильнее пугается. – Мам Софа, все нормально, вы чего?

– Пойдем, без разговоров! – настаивает моя мама. – Бери вещи и с нами, постелю тебе в свободной комнате. Тебе сейчас нельзя быть одному!

Парень переводит взгляд на меня и, едва заметно пожав плечами, идет в комнату собирать вещи.

Глава 23. Прощание

Ночь, в доме темно и тихо. Мама уже точно спит, а вот я не могу уснуть. Кажется, что как только я прикрою глаза, то провалюсь в сон и очнусь в завтрашнем дне, где все уже будет совсем иначе. Через стену от меня находится комната, где сейчас спит Глеб, там всегда ночует Семен, когда приезжает гостить.

Меня охватывает дикое чувство: хотеть быть рядом с Глебом, несмотря ни на что. Это ли та самая “нездоровая привязанность” о которой парень говорил? Я не знаю и меня это неведение пугает до чертиков. Тянусь к телефону и захожу в мессенджер, где над контактом “Глеб” написано, что он был в сети пять минут назад.

Он тоже не спит.

Сердце пускается вскачь и я открываю нашу переписку, в глаза сразу бросаются те самые удаленные сообщения, которые Глеб думал что я проигнорировала, и на глаза нахлынывают слезы.

“Как ты?”

Нажимаю кнопку “Отправить” как можно скорее, пока я не передумала. Ответ приходит быстро, словно парень ждал или сам намеревался мне написать:

“Нормально. Ты посмотрела подарок, что там?”

Вскакиваю с постели и бегу в конец комнаты, где лежат приготовленные домой вещи. Туда же я положила цветастый пакет, который передал мне Глеб от своей бабушки.

Я так и не посмотрела что там, растяпа!

Пытаюсь развязать узел на пакете, но пальцы соскальзывают и по итогу я его просто рву, чтобы посмотреть содержимое. В мои руки выпадает что-то мягкое и вязанное, а еще очень большое… Расправляю подарок и понимаю, что это очень длинный и достаточно широкий шарф крупной вязки, на концах у которого находятся своего рода “кармашки”, где можно погреть руки. В полумраке комнаты мне не виден истинный цвет, но это определенно что-то серо-красное, с простым полосатым узором.

Слезы капают из глаз и я прижимаю к груди шарф. Все внутри дрожит и вот-вот я по-настоящему разревусь, поэтому сгребаю шарф в охапку и утыкаюсь в него лицом, чтобы заглушить свой всхлип. Пытаюсь отдышаться и возвращаюсь к кровати, чтобы ответить Глебу:

“Это очень большой и теплый шарф! Он просто нереальный! Я сохраню его навсегда и буду беречь!”

Сообщение помечается как прочитанное, но парень мне не отвечает. Пока жду ответ, кутаюсь в шарф и запускаю руки в импровизированные карманы – тепло и мягко, словно это баба Зоя взяла меня за руки и греет, как было однажды после новогодней елки в деревне, когда я забыла дома варежки…

Отсутствие ответа от Глеба меня начинает напрягать и я, ведомая своими эмоциями, осторожно на цыпочках выхожу из своей комнаты. Прислушиваюсь к звукам в доме, но в нем царит тишина, мама спит крепко, ведь на нее столько всего свалилось в эти дни. Приоткрываю дверь в комнату Глеба и захожу внутрь.

– Можно к тебе? – шепчу я и парень, явно не ожидавший моего прихода, подскакивает на постели.

Спящий рядом с его постелью Анубис тоже поднимается и подбегает ко мне. Глажу пса по голове и жду ответа от Глеба, до сих пор, видимо, не понимающего меня и моего прихода.

– Да… Можно, – хрипло произносит он и перекатывается к стене, похлопывая по краю кровати. – Ложись.

Осторожно, стараясь передвигаться как можно тише, я подхожу и ложусь рядом с парнем. Он накрывает нас одеялом и поворачивается ко мне лицом:

– Зачем ты пришла?

– Ты долго не отвечал, – шепчу я и в полумраке рассматриваю лицо своего друга. – Я переживала…

– Все в порядке, настолько, насколько возможно в нынешней ситуации, – со вздохом произносит он.

Ложусь на бок лицом к парню и он поступает так же. Нос к носу, в напряженной тишине смотрим друг на друга, ощущая тепло тела любимого человека. Глеб поднимает руку к моему виску и заправляет за ухо волосы, я жмурюсь в ожидании что он меня поцелует, но он всего лишь гладит меня по щеке. Такое странное чувство в сердце: смесь грусти и счастья.

– И что будет дальше? – спрашиваю я. – Когда ты вернешься.

– Я не знаю, – пожимает плечами парень. – Но могу озвучить лишь то, чего мне бы хотелось.

– Чего бы хотелось? – шепчу я.

Достаю руку из-под одеяла и касаюсь щеки Глеба, ощущая под пальцами шероховатую щетину.

– Встретиться и поговорить. Поделиться новостями, достижениями, планами, – задумчиво перечисляет он. – И там уже определиться с дальнейшими планами.

– Хорошо, – несколько облегченно выдыхаю я.

Услышать от Глеба, что после армии он хочет встретиться – уже вселяет надежду, хоть какую-то, но надежду.

– Ты будешь звонить или писать?

– Конечно, – говорит Глеб. – Как только мне будет что сказать. А ты?

– Конечно, – повторяю ответ парня я. – К тебе ведь можно будет приехать? На присягу или просто так…

– Не стоит, – качает головой парень. – Мы только разбередим друг другу душу.

– Я не смогу без тебя, – осипшим голосом произношу я. – Не смогу… Я остаюсь совсем одна.

– Разве ты одна? – пальцы Глеба гладят меня по щеке, словно проверяя, плачу я или нет. – У тебя есть мама. У тебя есть брат. Есть любимая учеба, практика и волонтерство… Ты точно не одна и справишься, Веснушка.

Сглатываю омерзительно-плаксивый ком в горле и перевожу тему:

– Ты уже знаешь, куда тебя возьмут и отправят?

– Все, что мне сказали, так это возможность попасть со своей собакой на границу. При условии, что собака обучена, – тихо поясняет парень. – Но куда именно отправка мне не сказали.

Молчу, но мое частое дыхание выдает истинное волнение. Я слышу, как бьется мое сердце в груди и как сердце Глеба отзывается ему в унисон. Его нежные прикосновения к моей коже будоражат, разгоняют толпы колючих мурашек и я замираю, желая запечатлеть эти эмоции и ощущения в своей памяти на весь будущий год.

Осознание внезапно бьет меня по голове до звона в ушах, словно огромной пуховой подушкой: