Утром четвертого дня в лагере католиков началось бодрое шевеление. Погода была отличной. На небе — ни облачка, слабый восточный ветерок. С построенной саперами за гуляем вышки командующий корпусом Баринов в сильный бинокль наблюдал за построением противника. В четырех километрах от гуляя в поле сплошной стеной выстроилась пехота. Над ней высился частокол копий и развевались отрядные вымпелы. Каждый отряд имел щиты своего цвета.

Из донесений разведки Баринова была известна примерная численность противника. Так что, построение пехоты он оценил примерно в 15 — 20 шеренг. Где-то по тысяче воинов в шеренге. За пехотой также плотным строем выстроилась легкая конница. Пол десятка шеренг. Над ней развевались разноцветные баронские и графские флаги.

А за ними в лучах уже высоко поднявшегося утреннего солнца сверкали доспехами 4 плотных клина тяжелой рыцарской конницы. Над клиньями на уже поднявшемся ветерке реяли большие королевские штандарты. За рыцарскими клиньями снова стояли шеренги легкой конницы.

Это было внушительно и красиво. Баринову даже было слегка жаль превращать в фарш такую красоту. Но, война есть война. И полученный приказ Императора был однозначен. Феодалов — истреблять!

Вдалеке запели сигнальные трубы и строй пехоты двинулся вперед. Идти им предстояло целый час. В кольчугах и с кучей железа и деревяшек в руках быстро не побегаешь. Перед плотным строем пехоты шла шеренга пеших лучников.

В русском лагере все было готово к бою. Команды повозок гуляя готовы были открыть проходы между повозками, за которыми стояли готовые к выстрелу орудия.

Пушки через одну зарядили шрапнелью и картечью. Дистанционные трубки шрапнельных снарядов выставили на 600 метров. Тысяча стрелков, стоя на боевом ходу стены, через бойницы гуляя рассматривали врагов. Тысяча мечников готовы были встретить лезущих через стену врагов. Полутысяча арбалетчиков стояли в десяти шагах за повозками, готовясь стрелять по врагам, до которых не успеют дотянуться мечники.

Когда до противника осталось два километра, дважды громыхнула холостыми выстрелами пушка. Засадные полки начали выдвижение из глубины леса к опушкам. Воины шли не спеша, выстроившись в одну шеренгу повзводно.

Когда центры рыцарских клиньев прошли отметку 600 метров, Баринов приказал сигнальщику выпустить всех красную ракету. В стенке гуляй-города открылись полсотни пушечных портов. Из них высунулись дула орудий и грянул оглушительный первый залп. Орудия выбросили в поле длинные снопы пламени и дыма. Тысяча стрелков тоже дали залп и перешли на беглый огонь.

Передний край пехоты как раз подошел на двести шагов. Лучники противника уже наложили стрелы на тетивы луков и готовились дать первый залп.

Пушки, стреляющие шрапнелью дали пять залпов по клиньям рыцарей, затем артиллеристы укоротили дистанционные трубки на 400 метров и начали беглый обстрел легкой конницы. Все поле перед гуляем заволокло дымом. Стрелки и артиллеристы стреляли прямо в дым, слегка меняя установки прицелов по азимуту. Промахнуться по такой плотной и протяженной толпе все равно было не возможно. Каждую минуту на строй врага обрушивались 10 тысяч винтовочных пуль, 12 тысяч картечных и 8 тысяч шрапнельных. Выжить в этом огненном аду было редкостной удачей.

Прежде, чем всю видимость заволокло дымом, Баринов увидел, как над клиньями рыцарей начали рваться шрапнельные снаряды. Стали клониться падать штандарты и флаги. После первого залпа пехота в замешательстве остановилась. В ее рядах каждый заряд картечи прорезал небольшую просеку в пяток рядов шириной и в десяток рядовглубиной. Пули стрелков истребляли пехоту целыми шеренгами.

Артиллерийские залпы ужасающим грохотом и огнем ошеломили вражескую пехоту. Передовые шеренги падали одна за другой, сраженные пулями. Винтовочные пули пробивали щиты и доспехи вместе с телами солдат навылет. Брызги крови летели в лицо следующим воинам.

Замешательство длилось несколько минут. Затем пехотинцы побросали оружие и в ужасе побежали назад. Там они натолкнулись на кавалеристов, пытавшихся развернуть взбесившихся от грохота коней. Кони вставали на дыбы, сбрасывали седоков, спотыкались о тела уже убитых коней и воинов и тоже падали.

Минут через десять из этого огромного месива смогли вырваться отдельные всадники и бросились наутек. За ними толпами побежали пехотинцы и лишившиеся коней кавалеристы.

Попытавшиеся нырнуть в лес были встречены вышедшими на опушку засадными полками. Стрелки отстреливали из винтовок всех удирающих конников и пехотинце в богатых доспехах. Мечники рубили сунувшихся в лес пехотинцев. Беглецам предстояло пробежать по полю под кинжальным фланговым огнем почти десять километров. Это удалось не многим. Добежавших до края поля встретил огнем Арцахский полк, уже захвативший все обозы католиков и выстроившийся шеренгой поперек поля. Полтысячи стрелков и 24 митральезы полностью исключили возможность прорыва.

Самые умные и сохранившие самообладание, увидев, что бежать некуда, просто падали на землю, притворялись мертвыми и дожидались, пока их возьмут в плен.

Разгром армии католических королей был абсолютным. Мало кто из феодалов выжил на этом поле. Короли, герцоги и графы погибли все. А кто не погиб, тот был добит. За шлемы аристократов была объявлена награда — от 2 до 5 рублей в зависимости от ранга. Наличие головы в шлемах не требовалось. Пехотинцев и оруженосцев в плен было взято 6 тысяч. Тяжело раненых милосердно добили. Два дня силами пленных закапывали убитых. Трофеи собирали и сортировали еще дня.

Затем корпус Баринова выступил в поход в Восточную марку. За месяц корпус прошел 600 километров вдоль восточного берега Лабы — Эльбы до взятой в прошлом году земли Лаузитц. Почти без сопротивления взяли города Бранденбург, Берлин, Барним, Рупин и Штендаль, расположенные на правобережье Лабы.

Таким образом, все ранее захваченные германцами славянские земли племен лужичан восточнее Лабы отошли к Российской империи. Киевский пехотный полк был оставлен гарнизонами в городах, а Рюгенский конный полк временно принял на себя обязанности пограничной стражи по берегу Лабы.Бригантины адмирала Зилова начали патрулировать ставшую граничной между русскими и немецкими землями реку вплоть до чешских земель.

Остальные полки корпуса Баринова походным порядком двинулись через чешские и моравские земли в Венгрию. Ранее через венгерские земли прошли отряды генералов Медведева, Волкова, Берегового и Раменского.

Шедшие в первом эшелоне корпуса Медведева и Волкова, пройдя венгерские земли, вторглись в Хорватию. В прошлом году, после победы русских над венграми король Хорватии Петар объявил о разрыве вассалитета и независимости от Венгрии. Медведев и Волков разбили пятитысячное войско Петара, и захватили города Сисак, Биоград, Книн, порты Сплит и Задар на Адриатическом море. Горожане и крестьяне Хорватии встретило русские войска с одобрением. Язык новых захватчиков был им понятнее венгерского. А независимость государства они ощутить не успели.

Аранский пехотный и Черниговский конный полки, входившие в корпус Медведева, остались на границе Хорватии с Венецией, а Анийский полк, входивший в корпус Волкова остался гарнизонами в городах Хорватии. Галицкий конный полк был включен в корпус генерала Берегового, прошедший через хорватские земли в Сербию, вассальную Византии.

Еще в мае Скобелев направил императору Византии Иоанну Комнину ультимативное требование отменить пошлину на транзитный проход русских судов через проливы, а также выдать всех бежавших в Византию русских, польских и чешских аристократов, включая дядю венгерского короля Бэлы князя Алмоша и князя Вячеслава Святославича Витебского. Оба князя приходились Иоанну дальними родственниками. Срок на выдачу был установлен до конца июня. Иоанн аристократов не выдал и на ультиматум не ответил. Повод для начала войны появился.

Береговой разбил армию короля Сербии Стефана, насчитывающую полторы тысячи конницы, в основном легкой, и четыре тысячи пехоты, взял города Благай, Студеница, Звечан и Призрен, порты Дубровник и Котор на Адриатике. Полки Новгородский пехотный и конный Псковский из корпуса Берегового остались в Сербии для гарнизонной службы и охраны морской границы.