В 1118 году после Черниговской битвы ему выделили поместье в Смоленском бейлике. Абаш просил выделить ему поместье в родных ему Суздальских землях, но там все деревни уже были уже расписаны. Поместье состояло из села Каменка, деревень Починки и Выселки. Стояли деревни среди дремучих лесов. Впрочем, побывал Абаш в поместье только один раз во время своего отпуска. Управлять там он назначил по рекомендации войта старосту из местных крестьян. Староста Онфим вел все дела, платил налоги и высылал ежегодно Абашу оговоренную сумму серебром.

Осенью 1122 года Абаш был уволен в запас с должности заместителя командира полка в звании капитана. К этому времени он уже был женат на армянке Айшат и имел троих детей: двух мальчиков и девочку. Отучившись два месяца на курсах, организованных руководством для помещиков, в конце ноября по первому снегу он приехал в поместье.

Стояло село Каменка на притоке Днепра речке Хмость. В Каменке было 75 дворов, в Починках — 29, а в Выселках — 16. Всего 120 дворов, 370 живых душ, из них 142 мужика. В Каменке имелась деревянная церквушка и пустая боярская усадьба, правда, небогатая. Из ремесленников в Каменке работали кузнец, кожевенник и гончар.

От усадьбы остался только деревянный двухэтажный господский терем и обветшавшие хозяйственные постройки. Окружающий усадьбу частокол крестьяне давно растащили. После завоевания Смоленской земли гипербореями усобицы прекратились, а татей власти переловили, поэтому нужда в частоколе отпала. Крестьяне за прошедшие годы увели к себе коней, коров, коз, овец и свиней. Боярских холопов по указу императора освободили и отправили в трудовые лагеря. Конюшня, людская, скотный двор и амбар без присмотра обветшали и нуждались в ремонте.

В усадьбе проживала вдова убитого пять лет назад под Черниговом боярина Аксинья 24 лет с двумя детьми. Она содержала в порядке дом, за что староста снабжал ее продуктами и платил малую деньгу. Абашу стукнуло 35 лет и онимел уже третий ранг. Поглядев на пригожую вдову, он, не долго думая, предложил ей пойти к нему второй женой. Аксинья была грамотной, усадьбу содержала в порядке, детки ее мальчик 9 лет и девочка 7 лет Абашу тоже понравились. Подумав, Аксинья согласилась. Для нее это был наилучший вариант. Обвенчал их священник местной церкви.

Площадь поместья была не малой, более 60 квадратных километров. Большую часть занимали дремучие леса. Пахотные земли и луга составляли всего лишь десятую часть.

Ознакомившись с поместьем, объехав все деревни, поля и луга,Абаш вызвал к себе старосту Онфима с отчетом за пять прошедших лет. Солидный пятидесятилетний мужик, густая борода с проседью, владелец самого большого в селе дома, лишь немногим меньшего, чем боярский терем, владелец обширного двора с лошадьми и прочим скотом, с глубоким поклоном предстал перед дворянином. В суконном кафтане, в красной льняной косоворотке, в смазанных дегтем сапогах, сжимая в руке картуз, он глубоко поклонился дворянину.

От волостного войта Абаш знал, что подати в казну староста платил исправно, да и содержание дворянину пересылал без задержек. От опрошенныхпри объезде деревень крестьян Абашу было известно, что лишних податей с них староста не требовал. Однако, двор и дом старосты явно свидетельствовали, что Онфин имел существенные неучтенные доходы. Да и жену вторую он себе завел.

Однако, представить письменный отчет о расходах и доходахпоместья староста отказался, сославшись на неграмотность. Абаш поинтересовался, куда делся весь скот из усадьбы, и почему пришли в ветхость хозяйственные постройки.

Онфим ответил, что весь скот он раздал крестьянам по дворам для пущей сохранности, чтобы не платить за кормежку и уход за скотом. А поскольку господский скот стоял у крестьян по дворам, то и ремонтировать скотный двор и конюшню необходимости не было. Но, крестьяне готовы вернуть весь скот по первому требованию. А усадебные постройки за зиму можно починить.

— А почему у тебя больше половины крестьянских семей живет в полуземлянках, а не в избах? А в деревнях так почти все так живут. — Задал каверзный вопрос Абаш, подозревая, что староста все же брал лишнее с крестьян.

— Так подати в казну и ваше содержание, высокочтимый Абаш, в не малую сумму выходили. А земли у нас тут бедные: супеси да суглинки. Родят плохо. Людишки едва концы с концами сводят. Но, слава богу, у меня из поместья никто в долговую кабалу не попал. Всем миром таким страдальцам помогаем. Да и я в долг даю под малую резу (годовой долговой процент).

— И какова же твоя реза?

— А по Русской правде годовую резу можно брать в половину долга, а я беру только в треть. Но, резу беру три года. А потом заемщик только сам долг мне возвращает. Все у меня по правде.

— Отныне, скажи всем селянам, я буду им в долг давать под резу в четверть на четыре года. А какие еще доходы у тебя были?

— У нас тут по Хмости раньше купцы в Западную Двину ходили. В верховьях реки волок был в Жереспею, а по ней в Двину. У меня на реке даже пристань есть. Проезжие купцы у меня останавливались. Я для них трактир и комнаты в доме держал. От того и доходы были. Да и в других домах караванщикиостанавливались. Крестьяне караванщикам и еду продавали.

Однако, в прошлом году, как я слышал, новая власть обустроила волок из Каспли в Катынь. В этом году все караваны туда пошли. За все лето только три малых ладьи мимо нас прошли. Убыток мы теперь понесем. Не знаю, как и подати платить будем.

Абаш понял, что староста, похоже, с деньгами не жульничал. А доходы с поместья, действительно, упали. Однако, у новоявленного дворянина на этот счет были свои планы. Учеба для него не прошла даром. Выданные во время учебы книги содержали множество полезных сведений. Да и опыт руководства рудником многое ему кое-то подсказывал. За пять лет руководстваАбаш побывал на разных рудниках и видел там множество полезных механизмов. А в Барде по делам рудникам сотрудничал со многими ремесленниками города. И у них в мастерских тоже увидел много полезного.

По законам империи крестьяне и ремесленники отдавали одну десятую долю своей продукции дворянину и еще одну десятую платили в казну. Таким образом, Абаш со своего поместья в год получал продукцию 12 дворов. Этообеспечивало ему не слишком богатую жизнь. В армии он получал еще и жалование по занимаемой должности.

Конечно, ему предстояло всемерно увеличивать продуктивность крестьянских хозяйств. Этим он тоже собирался заниматься. Но, подъем продуктивности сельского хозяйства — дело не скорое. А быструю отдачу могло дать ремесленное производство. На этом и собрался сделать упор Абаш.

Получив у старосты сведения о розданной им по крестьянским дворам боярской скотине, Абаш велел отремонтировать конюшню, привести в нее лошадей, и назначить для ухода за конями конюха из подростков. Двух коней и трех кобыл Абаш намеревался использовать сам.

За боярскую землю, которую крестьяне использовали пять лет, староста брал с них арендную плату. Этот порядок Абаш решил не ломать.

Коров, овец, коз и свиней разрешил оставить крестьянам, однако, обязав от всей этой скотины поставлять ему половину приплода и треть продукции: молока, масла, шерсти и мяса. Стоимость половины приплода, полученного крестьянами от боярского скота за прошедшие пять лет, он повелел записать крестьянам как их долг дворянину.

Отныне вести учет доходов крестьянских хозяйств Абаш поручил своей новой жене Аксинье, владевшей грамотой и счетом. Первой жене Айшат поручил вести свое домашнее хозяйство, для помощи ей нанял двух незамужних девушек. Кое-какие деньги Абаш за годы службы накопил. И теперь намеревался пустить их в дело.

Войт Роман Фалалеев, который вводил Абаша в курс дел по поместью, рассказал, что под будущую посевную он может выделить семена подсолнечника, сахарной свеклы и клубни картофеля. В расчет за них осенью примет половину урожая. Оставшуюся половину Абаш может пустить на расширение посевов в следующем году.

Кроме того, волость может предоставить слитки хорошей ширванской стали, в оплату за нее примет половину выкованного из этой стали строительного инструмента по списку: топоры, кирки, пилы и лопаты.