На реке Сюндичай проектировались сахарный, масляный и пороховой заводы. На более полноводной речке Чикильчай были запроектированы мыловаренный, спиртовой и крахмальный заводы. Пороховой завод строился выше всех, в некотором отдалении, за поворотом ущелья.

Ниже всех заводов на Сумгаите был запроектирован химический завод, где планировалось начать производство капсюлей и необходимых для этого химикатов.

Для каждого завода строилась отдельная плотина. Детали гидравлических колес и приводов были заказаны столярам в Баку и Гандже. Проблем с этим не возникло. Колеса для водяных мельниц им приходилось делать неоднократно.

Город для вольнонаемных работников заводов начали строить выше заводов на стрелке Чикильчая и Сюндичая. Лагеря для рабов — на правом берегу Сюндичая и на левом берегу Чикильчая, также выше заводов. Реки должны были стать источником чистой воды для жителей города и лагерей.

Лес для строительства сплавляли по этим же речкам из горных лесов в верховьях ущелий. Блоки известняка вырезали прямо в окружающих горных склонах, заодно выравнивая площадки под будущие цеха. Щебень и грунт засыпали в тело будущих плотин. От существующей дороги Баку — Шемаха строились ответвления к нефтепромыслам и промышленному городу. Город в устье Сумгаита, не мудрствуя лукаво, назвали Сумгаитом, а город промышленности — Ширванградом.

В первую очередь строились металлургический,металлообрабатывающий и пороховой заводы. Их проекты были завершены в июне, и сразу же начато их строительство, одновременно с лагерями и городом. В конце июля на стройку пригнали четыре тысячи военнопленных из под Ганджи. Из всех крупных городов Ширвана, Ганджи и Арана были наняты каменщики, камнерезы, лесорубы, плотники, столяры, кузнецы и гончары. Количество наемных работников приближалось к тысяче. Жили строители в парусиновых палатках, благо стояло жаркое южное лето. Оставшиеся в городах кузнецы ковали по заказу Дивана строительный инструмент.

Стройка к середине июля набрала обороты. Работали круглые сутки, в две смены по 10 часов каждая, с часовыми перерывами на обед и на пересменку. В темное время суток строительные площадки освещались керосиновыми фонарями. Пыль над камнерезными площадками стояла столбом. Туда-сюда сновали рабочие с тачками, тащившие вырезанные известняковые блоки на стены каменщикам.

По причине недостатка цемента, прямые участки стен строили из блоков на глиняном растворе. А на цементном растворе клали только углы стен, опорные колонны и контрфорсы. Весь кирпич шел на кладку печей. Временную кровлю делали из тростника, с тем, чтобы впоследствии заменить ее на черепицу. Из дерева делали только перекрытия и каркас крыши, сразу рассчитанный на тяжелую черепичную кровлю.

Однако, прежде всего,была насыпана плотина на Сюндичае для лесопилки. Временную лесопилку поставили выше будущего порохового завода. Прямо под открытым небом под парусиновыми тентами установили 3 пилорамы, оборудованные дисковыми пилами. Детали для пилорам сделали в артиллерийских мастерских. Водяное колесо через систему деревянных шестерен передавало вращение на длинный вал, от которого вращение ременными передачами передавалось на пилорамы.

В середине июля лесопилка заработала на полную мощность. Сплавленные по речкам стволы сразу пилили на брус и доски. Одна пилорама, состоящая из двух дисковых пил резала бревна на брус, вторая, собранная из четырех дисков, распускала бревна на толстые доски, а третья, из шести дисков, пилила тонкие доски.

Стройкой металлургического завода руководил бывший начальник артиллерийской мастерской поручик артиллерии, а ныне начальник департамента металлообрабатывающей промышленности Федынский. На строительной площадке металообрабатывающего завода распоряжался бывший подпоручик артиллерии, а ныне начальник департамента металлургической промышленности Артемьев, к этому времени сдавший завод в Сумгаите кондуктору с Драчуна Уткину. Стройкой порохового завода заправлял бывший фельдфебель артиллерии Гусев, теперь начальник департамента химической промышленности. На новом поприще они, под неусыпным контролем самого Меллер-паши, худо-бедно справлялись.

В проектированиизаводов и городов участвовали от Академии наук картограф Субботин и строитель Гордеев. К отладке технологический процессов были привлечены химики Канищев, Фокин и Кондратьев.

Из Сумгаита к Ширванграду потянулись обозы с кирпичом, цементом, черепицей, керосином для фонарей и соляркой для печей, из Баку и Шемахи — с инструментом и продовольствием для строителей.

В конце августа был готов цех металлообработки. В уже готовом одноэтажном здании были установлены все четыре имеющихся станка: сверлильный, токарный, шлифовальный и фрезерный. Оборудовали привода от общего ведущего вала, проходящего под потолком здания. Станки запустили и опробовали. Мощности водяного колеса с большим избытком хватало для одновременной работы всех четырех станков. Занимали они все лишь одну пятую часть площади здания. Остальные площади пока пустовали. Со строительством машиностроительного завода решили повременить до соответствующего развития станочного парка, зарезервировав, однако, под него место.

Начать производство Федынский решил с выпуска 3-тонного парового молота, представлявшего собой, по сути, простейшую паровую машину. Все имеющиеся станки ранее были разобраны до последнего винтика, составлены их деталировочные и сборочные чертежи. Каждый станок решили для начала воспроизвести еще в двух экземплярах.

К этому времени 50-сильная паровая машина, имевшаяся в артиллерийских мастерских, тоже была разобрана, составлены ее подробные чертежи. Одновременно с молотом и станками начали делать малую серию из двух точно таких же двигателей. Им предстояло приводить в действие новые станки.

Такие же двигатели можно было в дальнейшем ставить на 100-тонные шхуны. Кроме того, предстояло сделать для шхун дейдвудные трубы со всей их начинкой, гребные валы и винты. Чертежи этих устройств нарисовали флотские механики, взяв за основу соответствующее оборудование Зароастра. Эту работу отложили на будущее, поскольку крупногабаритные детали проще было отливать, чем ковать.

В сентябре заработал металлургический цех. Его оборудовали по последнему слову техники 19 века. В цеху установили доменную печь высотой 9 метров. Она показала производительность 5 тонн чугуна в сутки. Для ускорения процесса выплавки чугуна из руды подаваемый мехами в печь воздух подогревался мазутными горелками. Для экономии древесного угля, смесь угля с рудой — шихту в печи дополнительно разогревали бензиновыми горелками. Руду доставляли из Ганджи по Куре и по морю в Баку. В Гандже на реке Ганджачай обнаружился уже действующий рудник с хорошей железной рудой. Древесный уголь закупали у углежогов, которые доставляли его из южных ущелий Главного Кавказа по Куре и ее притокам.

Для переплавки чугуна в сталь в цехе построили четыре пудлинговых печи, работающие на соляровых горелках, каждая производительностью по тонне стали в сутки. Воздух в цех нагнетали мощные вентиляторы, приводимые в движение от главного вала. Первым делом отлили станины и 3-тонную «бабу» для парового молота. В октябре начали отливать заготовки для артиллерийских снарядов разных калибров, для двигателей и движителей шхун.

В это же время заработали пороховой и спиртовой завод. Привезенная купцами «говенная соль» растворялась в воде, отстаивалась, фильтровалась и выпаривалась. И так три раза. Купцы поставляли серу. Мельницы перемалывали древесный уголь, серу и очищенную селитру, во вращающихся барабанах ингредиенты смешивались, затем полученная пудра смачивалась спиртом до тестообразного состояния, раскатывалась через решёта на гранулы, затем полученные зерна шлифовались в барабанах до состояния гладких зерен. Оставшаяся пороховая пыль снова поступала на смачивание. Испытания показали удовлетворительное качество пороха.

В октябре все силы были брошены на строительство лагерей и города. Лагеря обносили каменными стенами со сторожевыми башнями. Впрочем, стены были не оборонительными, а сторожевыми, толщиной в один блок известняка. К концу ноября лагеря для рабов и общежития для наемных работников в городе были построены.