— Мне это не нужно, госпожа. Так вы позволите?

— Конечно, — уступила Сильвия.

Из комнаты вышел заспанный Григ, он тут же уткнулся в бедро Владыки, ожидая что его одобрительно потреплют по вихрастой голове. Алеон ревниво следил за мальчишкой, и сам не понимал почему. Однако присутствие ребенка рядом со Светлейшим как будто дергало его. Словно Элладиэль был только его соперником, и никому другому ни врагом, ни другом он быть не мог! В котел переживаний добавляли странные сны. Они мучали Алеона не хуже мыслей наяву. В снах все было не так. В снах … в снах он скорее сам был Григом! Алион злился, за что разум так с ним шутит?!

По звукам из комнаты было слышно, как Мари тетешкала Селену, и малышка довольно гукала.

Анна.

Анна замерла у темной-претемной дыры. Девушка догадалась, что очутилась на задворках миров, контрабандной тропе, неведомо кем прогрызенной и ведущей в самое пекло Ада. Анна растерянно огляделась, петля времени тут обрывались. В прошлом она, или… наконец, в настоящем?

Вот интересно, а как же будущее? Сколько б она ни скакала по временным петлям, они неизменно вели в прошлое. Почему не в будущее? Ни разу она не оказалась где-нибудь, ну… скажем, у себя на свадьбе. Или, что куда предпочтительней, в миге, когда корона Тиволии увенчала бы её буйно-алую голову.

Ни разу.

И сейчас, стоя у «мышиной норы», Анна замешкалась… А может, её будущего и вовсе нет?! Что, если она пересечет черту, а там — Самуил? Или, все-таки, она прорвет наконец пузырь и сможет пробраться из прошлого в настоящее, а там и с перспективами разберется?

Анна все ковыряла башмаком пористую, как почва вулкана, землю.

Конечно, совсем не хотелось застревать в прошлом. Одиночество ощущалось здесь куда острее, чем в любом другом месте… Кроме того, жить-то она могла, но никто этой жизни не замечал. Она осталась невидимкой, неприкаянной душой. А это значит, что ни друзей не найти, ни открытиями не поделиться. И близких больше никогда не встретить… Ни папу, ни маму, ни задружившуюся с ней принцессу Асгарда Камель, вдруг, в одночасье, с одного только письма её маменьки, ставшей Императрицей Тиволийской…

Арианна вспомнила, как безумно тогда заревновала. Как так?! Из подружек тихая Камель стала мачехой?! Возлюбленной отца, да еще и титул мамин отхапала?! И вроде как сама же Сильвия ей все это и отдала?! Глупости! Мама ни за что бы не поступила так! Не подвергла бы сомнению право Анны на тиволийский престол. В тот день Арианна жутко злилась.

А сейчас, сейчас это все стало неважно. Абсолютно все. Просто хотелось обнять единственную подругу, рассказать милой и робкой Камель обо всех злоключениях: о Самуиле и Латаиле, о странном двойнике Ариила Тиволийского, о предательстве Эля, о сумасшедшем старике, назвавшимся Творцом… Рассказать о даре ходить сквозь время, так внезапно прорезавшемся. И о чудовищном одиночестве, его сопровождавшем.

Камель бы утешила, она всегда была очень чуткой к чужому горю… Но Камель была где-то там. За Темными мирами. В недостижимом измерении «настоящего».

Анна кусала губы, думая. Если Самуил или его приспешники её убьют, она точно очутится в Темных Мирах, в самом Аду. К Творцу на перерождение Арианне не попасть — маловероятно, что там её ждут… Творец казался Анне опасным и жестоким. Тем паче в Райские Гущи она не пойдет — там всем Самуил заправляет. Едва ли тот, кто отправил девчонку на мучительное съедение монстру, позволит её духу премило веселиться среди праведников.

Выходит, остается только Ад. Но ведь она уже в Темных мирах! И терять ей нечего — где-то неподалеку в его обширных котлах грешники плещутся… Вдруг там компания окажется достойной? Ну, право! Если у Самуила такие сложные критерии отбора в Рай, то в Аду должно быть несказанно весело! В конце концов, Камель была родом из Ада. А вдруг Самуил врал все Ариилу, что девушка у него в заложниках? Вдруг Камель сейчас дома с ифритами в карты перекидывается?! Асгард ведь тоже в Темных мирах. Правда, сильно выше…

Но все же! Обнадежив себя пусть и призрачной надеждой, Арианна Огненная, законная Наследница Великой Тиволии, шагнула в узкий лаз.

И тут же полетела кубарем вниз. Девушка захотела перекинуться в драконью ипостась, но ничего не вышло. Анна раскинула руки, пытаясь схватиться за воздух. И едва успела поставить печать, не позволившую ей разбиться об острые скалы, которые чудом заметила… Темень была кромешная. Анна с трудом вспомнила, как вызвать огонек. И тут вскрикнула от ужаса. Отчего её рука стала похожа на гигантскую лапу ящера?!

Анна осторожно скользнула на покрытый сталагмитами пол. Печать еще мерцала, и Анна с недоумением рассматривала гигантские лапы. Что за ерунда? В кого она превратилась?! И где же её Лафизиль?

Анна с рождения умела переходить в ипостась змеедевы. В такие моменты мир меняется. Прежде всего, само мышление. Все вдруг видится в ином свете. Многие вещи, прежде казавшиеся малозначительными, обретают вселенский масштаб!

Например, запахи.

А еще, гораздо важней становится чувственное восприятие. Стройные доказательства и логические доводы теряют всякую силу, а вот открытые эмоции и желания, напротив, приобретают особое звучание: обида колется острее, а радость — звонче.

По сути, ты перестаешь быть тем, кем был. Все происходящее видится сном, где ты скорее зритель, чем участник. Да, ты чувствует то же, что и вторая суть, осознаешь происходящее, но почти никак не можешь контролировать. Целое дело, и совсем не такое простое, отвоевать у своего дракона сознание обратно. Будь их воля, они и вовсе не уходили. Но драконы очень ленивы, долго удерживать внимание им сложно. Проще быть дремлющей кошкой на краю сознания, слушающей в пол-уха и готовой в момент охоты или опасности сконцентрироваться на деле.

Император Ариил часто подшучивал над Анной, говоря, что Лафизиль захватила бы все миры, начиная с Асгарда и доходя до Дальних рубежей, кабы не спала целыми днями напролет! Но на самом деле император лукавил. Дело было не конкретно в Лафизиль — все драконы были такими. Немного ленивыми, вальяжными и с отсутствующим интересом к рутине. Какими обычно и бывают домашние кошки!

В прежние времена громадные тела нужно было как-то кормить и содержать, это требовало немалых сил. Привычка экономить энергию стала неотъемлемой чертой характера. Теперь же привычка дремать на краю сознания осталась как пережиток. Как приятная лень после тяжелых испытаний, к счастью, давно преодолённых. Драконам хорошо жилось без тяжелых и грузных тел. Им очень даже нравилась ипостась драконоида: легкого, гибкого и очень даже шустрого.

Только вот сейчас у Анны все было не так! Вместо легкого и гибкого драконоида, девушка оказалась запертой в гигантском теле ящера! А все вокруг она чувствовала не как дракон, а как самый обыкновенный эльдар! Не было ни резкой концентрации на запахах, ни вдруг донесшегося до ушей шепота камней, ни внезапно нахлынувшей волны эмоций.

Перемену наследница Тиволии восприняла крайне болезненно. От испуга она рванула обратно наверх. Гигантские крылья цепляли сталактиты, кроша и обрушивая себе же на спину. Отчего Арианна ощутила самую настоящую боль. В добавок крылья засаднили. Анна дернулась назад и едва не налетела на сталагмиты, грохот в пещере поднялся совершенно невозможный.

— Кто здесь?! — донеслось до ушей драконицы откуда-то снизу.

Анна огляделась, но никого не обнаружила.

Вдруг что-то сверкнуло в темноте. Да так ярко, что едва не ослепило.

— Уходи! — взвыло неподалеку. Анна боязливо попятилась, снова натыкаясь неуклюжим теперь телом на камни.

В темноте опять сверкнуло. Зажегся золотой огонек. Анна растерянно вглядывалась в нечеткий контур на фоне мерцавшего света.

— Не отдам! — зарычал контур и бросился на Анну.

Анна едва успела отшвырнуть неизвестного лапой.

— Это моё! Мое сокровище! — выло непонятное нечто, больше всего похожее на ежа. — Не отдам, Не отдам! Ничего я тебе не отдам, тварь ты желтоглазая! — зарыдало ежеобразное чудовище.