Самое главное — не показывали марши, стойки. Показывали лишь то, что нужно прямо сейчас. Даже тренировались, пока имелась возможность.

— А вот сейчас они начинают… — заметил Анарей. — Но пока еще не говорят о своей силе.

Легкий конный промчался в полусотне метров от наших линий, не стремясь уйти ближе к лесу. Прошел по фронту и убрался обратно.

— Это называется разведка, — прокомментировал Конральд, который тихо подошел ближе. — И если это разведка, то я — правитель Пакшена.

— Не зарекайся, — ответил Анарей. — Если повезет, может, еще и будем править теми землями. Бавлер, что у тебя с планами?

— Не атаковать первыми, — ответил я, не раздумывая. — Мы всегда были за мир. И предполагаем, что пришедшие к нам люди не хотят воевать. Их главари — хотят. Они и несут зло нам. А люди хотят получить свободу. И готовы переселиться сюда. Вероятно, могут быть перебежчики. Но, к сожалению, нам не узнать этого.

— Вот скоро и начнем выяснять, — Анарей простонал, повернувшись. — Я, пожалуй, отойду прочь.

Конральд вызвался отвести его вглубь Рассвета. Я убедился, что они отошли на достаточное расстояние, а потом поднялся обратно на башню, взяв с собой еще одного лучника, чтобы не оставлять неприкрытым это место.

Посмотрел, как всадник скрылся за телегами, а затем медленно начали выходить солдаты. Их и правда было не слишком много.

Но так казалось лишь на первых порах. Солдаты вставали, как фигуры на шахматной доске. Совсем не похожие на наших, рассветовских бойцов.

Если поначалу они вставали в линию, то затем подходили более рослые бойцы, которые, как по клеткам, занимали свои места. И за несколько минут сформировалось два отряда по сорок пять солдат.

Я обернулся, чтобы спросить, почему так, но рядом не оказалось тех, кто мог бы дать дельный совет. Пожалуй, кое-какие плюсы увиденного все же были.

Враг без конницы. Только девять десятков пеших. В одинаковых кожаных доспехах, при одинаковых мечах и с небольшими луками. Не слишком длинными, но на вид, как они впивались тетивами в доспехи, очень тугими.

На мой взгляд девяноста пеших было недостаточно для того, чтобы осуществить захват Рассвета даже на полтора месяца раньше. Но дело еще и в выучке.

Впрочем, чуть позже появился первый всадник, одетый довольно неплохо. Но, если присмотреться к коню, широкогрудому и коренастому, легко было представить, что кроме человека он несет на себе еще и несколько десятков кило металла в различных формах.

К всаднику подкатили еще двое, тоже довольно ярко одетые. Один поднес центральному белый флаг на длинном шесте. И троица неспешно двинулась вперед со скоростью пешехода — войск, которые следовали на небольшом отдалении.

— Не стрелять! — крикнул я и начал спускаться с башни.

Ушел вглубь Рассвета, взял себе четверых мечников и шестерых лучников, которые дополнили нашу фронтальную защиту. Пока я шел, оставив за спиной почти достроенную таверну, я считал.

В направлении врага сейчас направлено четыре башни. По два лучника. Солдаты на дороге — их было шестеро. Но лучников только трое. Восемь да три — одиннадцать. Еще две линии могли стрелять в лоб — плюс шесть. Семнадцать. Фланги могли захватить следующие две линии между вторыми и третьими башнями от дороги. Двадцать три лучника.

Шестеро шли со мной. Двадцать девять. Уже одна треть от вражеских отрядов. Плюс защита в виде башен и щитов. Вполне реально отразить атаку. Предположить меткость хотя бы в одну вторую, то есть из почти тридцати стрел попадет половина — плюс эффект неожиданности.

Минус пятнадцать противников. Далее — второй залп. К третьему они начнут отстреливаться. Но их уже будет шестьдесят. Вероятно, если враги начнут отстреливаться, нам будет непросто вести стрельбу, но восемь человек с башен всегда с преимуществом.

К проходу между башнями я подошел, абсолютно уверенный в том, что враги не прорвутся, даже если попытаются проникнуть по самому короткому пути внутрь селения.

— Всем быть готовыми, — распоряжался я. — Иток!

— Я здесь! — между рослых солдат влез мальчонка.

— Если начнется заварушка впереди — всех на стены. Передай Конральду, — коротко сообщил я.

Иток исчез задолго до того, как мы обогнули колья, перегораживающие дорогу в Рассвет.

— Бавлер, — шепнул солдат возле башни. — Что нам делать?

— Атаковать, если мы начнем, — сообщил я. — Но только в этом случае.

Почему-то, как только мы вышли на простор, стало страшно. Почему я не подумал о том, что девяносто лучников могут запросто расстрелять нас всех. Пустить хороший залп и уложить меня вместе с охраной.

Защита Рассвета будет отстреливаться, но поможет ли оно мне, если я буду лежать, утыканный, как еж? Ноги начали спотыкаться. А ведь надо выглядеть увереннее. Сильнее.

Я — правитель Рассвета. Со мной — больше тысячи человек, из которых четверть встала под ружье… Ружье? В самый ответственный момент я едва не споткнулся, но мысль уже унеслась к новому слову в моей голове. Что это? Чтобы разобраться во всех словах, которые возникают у меня в мозгу, надо заново пройти все, что я прошел до потери памяти в Монастыре.

Но перед этим надо разобраться с силами зла, которые начали скапливаться перед селением. Отчего-то я испытал дикую ненависть к тем, кто стоит сейчас, пытаясь оттянуть время переговорами. Это же не имело никакого смысла.

— Выдайте нам Бавлера на суд, — начал державший белый флаг. — Выдайте и сдайтесь сами. Вам здесь никому не место, — продолжал всадник.

Я стоял, прикрытый охраной, и смотрел на воинов, что пришли за всадниками. Мечи в ножнах, луки на месте. К атаке не готовы.

— Есть среди вас Бавлер⁇ — еще громче спросил всадник. — Если вы не выдадите нам преступника в ближайшее время, мы сметем ваше селение, сожжем его дотла и…

— Не расходись так, ты еще нездоров, — поправили его.

— Мне. Нужен. Бавлер! — рявкнул первый всадник. — Того, кто забрал наших людей и сейчас гордится этим, нельзя назвать никак иначе, кроме как преступником! Бавлер! Бавлер! Я лично порешу твоих людей, если ты не выйдешь! — он приложил руку ко рту и орал, что было мочи.

— Здесь! — раздвинув свою охрану, я вышел вперед и прежде всего посмотрел на солдат врага, которые даже не пошевелились. Ни один не снял с себя лук, никто не бросился на меня с обнаженным мечом. Но голову в мою сторону все повернули, как один. Мне еще предстояло поговорить с ними, а их внимание я уже привлек.

— А! Вот и ты! — крикнул барон Баризон.

— Рад, что вы пришли сдаться, — ответил я. — Или еще хотите обсудить условия вашей капитуляции?

Барон покраснел, надулся — казалось, что он вот-вот лопнет. Его осадили:

— От разговоров никто не умирает, Баризон. Может, Бавлер хочет что-то дельное сказать? Давай послушаем его.

Глава 26

Злодей и изменник

— Я не вижу никакого смысла слушать этого злодея и изменника! — вскричал Баризон. — Он посмел похитить жителей, которых явно удерживает здесь силой!

— Силой? — усмехнулся я.

Остальные, кто стоял рядом со мной, громко рассмеялись. Всадник за спиной Баризона вежливо помалкивал, но без улыбки на лице.

— Именно что силой! Как удерживали и меня!

— Так удерживали, что еле выгнали! — засмеялся, не сдержавшись, лучник рядом. — До того уходить не хотел!

Я поразился тому, что под шлемом не узнал одного из тех, кто помогал мне выталкивать Баризона прочь. Но его слова сказались эффектом на бойцах позади пакшенского дворянства и воеводства.

Если поначалу их внимание привлекал я, а стояли они неподвижно, то теперь начали шевелиться и что-то обсуждать, по два-три человека, но не выходя из строя.

— Я еще раз говорю, что этот злодей и изменник не может быть правителем! Он не имеет уровня, который присваивается специально назначенной для того комиссией! — продолжал уничтожать меня Баризон.

Во всяком случае, так ему казалось. Он был уверен, что законами одного города можно мерять всех остальных. И все же я решил его дослушать.