Произошел колоссальный климатический сдвиг. Прежняя индустрия новостей десятилетиями твердила, что журналистика эффективна только тогда, когда ей управляет частное предприятие, когда она находится в условиях свободной рыночной конкуренции, а вмешательство государства сведено к минимуму. Теперь они хотят финансовой поддержки от государства, но пока без каких-либо серьезных разговоров о том, как должна выглядеть финансируемая за счет бюджета журналистика, действующая во благо общества, и кому и как она должна подчиняться.

Вместо того чтобы публично обсудить то, что творится с нашей деградировавшей информационной экологией, государства все чаще и чаще призывают гигантов социальной индустрии тиражировать «фейковые новости».

Во все колокола надо было бить уже тогда, когда Дональд Трамп радостно присвоил себе термин «фейк ньюс». Нас должны были насторожить авторитарные интонации этого языка и тот факт, что на самом деле речь совсем не о том, что мы думаем.

В Соединенных Штатах данный термин приобрел популярность тогда, когда народу пытались объяснить, как получилось, что идеал вашингтонского правящего класса Хилари Клинтон уступила ультраправому аутсайдеру Дональду Трампу. Ведь кандидатура Трампа должна была обеспечить победу Клинтон. Согласно просочившимся в прессу стратегическим документам Демократической партии, они хотели увести Республиканцев как можно правее, надеясь выстроить широкий центр, чтобы соперничать с ними. Газета New York Times, открыто поддерживающая демократический истэблишмент, тщательно расследовала все эти истории с «фейковыми новостями», которые, по ее мнению, повлияли на исход выборов. В качестве наглядного примера был приведен твит, ставший вирусным, в котором заявлялось, будто бы протестующих против Трампа в Остине нанимали и свозили в автобусах. В качестве подтверждения к твиту прилагалась фотография с рядами автобусов, на которых, как выяснилось позже, привезли участников конференции, не имеющей никакого отношениях к описанным событиям. Это ложное обвинение 16 000 раз появилось в Twitter и 350 000 раз – в Facebook, более того, сам Трамп подтвердил этот слух.

Другие примеры, приведенные Times, оказались еще более нездоровыми. Клинтон, чтобы исказить результаты опросов общественного мнения, подкупала интервьюеров. В попытке помешать проведению голосования, она планировала «радиологическую атаку». Джон Подеста, консультант Клинтон по стратегиям, принимал участие в оккультных обрядах. Ее оппоненты умирали при подозрительных обстоятельствах. «Фейковые новости», как утверждала газета, нарушали единодушие, необходимое для эффективного правительства. Как посетовал Мартин Бэрон, ответственный редактор Washington Post: «Если в обществе нет согласия по основным фактам, то как построить в нем действенную демократию?»

Проблема в том, что дело не просто в разногласии по «основным фактам». Разногласие по «основным фактам» – это условие для существования действенной демократии. Факт – всего лишь измерение, и правомочность этого измерения, инструменты для его проведения, полномочия людей, проводящих эти измерения, всегда будут предметами разногласий. Фактов без ценностей не бывает, поэтому консенсус по фактам может быть достигнут только в полицейском государстве. Мнимые судьи «основных фактов» однажды уверяли читателей, что у Ирака есть оружие массового поражения, способное уничтожить сотни тысяч жизней. Нет, проблема была глубже. Все эти убеждения в разной степени указывали на заговорщическую паранойю. Те люди, которые готовы были верить в подобные истории, не только не входили в избирательный контингент Клинтон, но даже и не углублялись в эпистемологические предпосылки, которые не прошли «проверку на достоверность», проведенную либеральной прессой.

Кроме того, практически нет свидетельств тому, что «фейковые новости» существенно повлияли на выборы 2016 года, и попытки обвинить веру в «фейковые» истории рискуют спутать причины и следствия. Ученые Университета штата Огайо проанализировали связь между верой в «фейки» и провалом предвыборной кампании демократической партии в 2016 году. Они достаточно хитроумно учитывали альтернативные факторы, такие как возраст, образование, пол, раса и идеологическая ориентация. Примечательно, однако, что исследователи полностью проигнорировали влияние политики, заявлений и предвыборных стратегий Клинтон. И хотя слабая связь между верой в фейковые новости и вероятностью провала была установлена, все равно невозможно сказать наверняка, что именно послужило причиной неудачи: фейки или что-то другое. Среди других возможных причин можно назвать кредитный кризис, репутацию демократов среди избирателей Ржавого пояса США, а также кризис политической легитимности партийной верхушки.

Еще одна сложность заключается в том, что среди заявлений Трампа, направленных против Клинтон, были не только фейки, но и вполне реальные истории. В одном из обнародованных писем Клинтон, например, обсуждается ее выступление на Уолл-Стрит, где она якобы сказала, что «необходимо иметь как публичную, так и частную позицию». В другом письме Донна Бразил, председатель Национального комитета демократической партии, признается, что телекомпания CNN заранее сообщила вопросы, которые будут задаваться демократам в ходе дебатов. Еще одна история, предположительно распространенная троллями из России с целью снизить явку черного населения, гласила, что однажды Клинтон назвала молодых чернокожих мужчин «хищниками». И это правда. Слова Трампа о том, что она многократно и патологически лгала о своих мнимых подвигах в Боснии, также оказались истиной.

Если термин «фейковые новости» широко используется правыми, включая таких конспирологов как Алекс Джонс, значит, он имеет семантическую нагрузку. И действительно, введение Трампом данного термина в обиход моментально вызвало споры о тонких различиях в его применении. По мнению телекомпании BBC, «неподтвержденный» не значит «фейковый»: фейковые новости – это ложь, тогда как неподтвержденная информация не может считаться ни истиной, ни ложью до тех пор, пока достоверность не будет доказана либо опровергнута. Проблема такого коварного определения в том, что любой «фейк» – это «неподтвержденная» информации до тех пор, пока кто-нибудь не докажет, что это «фейк». Впервые этим термином Трамп назвал медийные организации, опубликовавшие документ, якобы доказывающий его отношения с Россией, но которые, по их же собственному признанию, они ничем не могли подтвердить. Более того, такое определение «фейковых новостей» оправдывает многие истории, критикующие Трампа. Газета Washington Post, например, утверждала, что во время выборов российские хакеры «проникли» в энергосеть США, а ряд левоклинтоновских вебсайтов были частью российской кампании по дезинформации. И ту и другую историю, которые газета сначала агрессивно продвигала, позже отредактировали, а основные претензии удалили.

Те, кто сокрушается по поводу «фейковых новостей», а это в большинстве своем журналисты из традиционных СМИ, упускают самое главное. «Фейковые новости» стары как мир. Когда, в конце концов, у нас говорили правду и только правду? Даже ребенок знает о таких великих «утках», как немецкая фабрика трупов, инцидент в Тонкинском заливе, кувейтские дети, вытащенные из инкубаторов, и оружие массового поражения, которое можно привести в боевую готовность за 45 минут. Всем известно, что традиционные СМИ подконтрольны государству. Взять хотя бы операцию ЦРУ «Пересмешник» и зачистку американских новостных редакций или проверку журналистов BBC представителями британской службы безопасности MI5 (и сокрытие этого факта самой BBC). Доказано также и то, что СМИ не брезгуют «чурналистикой», как называет ее Ник Дэвис, то есть пишут новости на основе пресс-релизов. Речь идет не только об обычных историях из жизни знаменитостей или коммерческой пропаганде, но и о ложных сообщениях ультраправых организаций типа анти-иммигрантского центра Migration Watch в Великобритании или антимусульманского института Гейтстоун в США.