В нее свободно задувал холодный ветер, а в рот мне била горячая струя чьей-то спермы. Потом и рот мой опустел. У меня не было сил абсолютно! И не то, чтобы подняться, но даже пошевелиться. Голова плохо соображала. Тут я почувствовала, как чьи-то сильные руки берут меня под мышки и ставят на ноги. Я подняла глаза и увидела довольное улыбающиеся лицо Михи.

— Ну, что, живая? — спросил он меня.

Я собрала все силы и хриплым от бесконечной долбежки горла голосом ответила:

— Да.

— Ну, огромное тебе спасибо, красавица! — сказал Миха, — Сразу видно — профессионалка: ублажила нас так, как наши бабы не ублажили, и, причем — ты это сделала одна и даже без водки!

Я кивнула в ответ.

— Давай, одевайся и топай, а то застудишься. Давай, давай! — И, как бы извиняясь, продолжил. — Мне бежать надо — увольнительная скоро кончается!

Миха, прижал меня к себе, сильно сжал мои дрожащие ягодицы своими огромными горячими руками и нежно прошептал, касаясь губами мочки моего уха:

— Мы ведь тебе не порвали твою сладкую попку, нет? — и… страстно поцеловал меня в губы.

Я окончательно остолбенела. Его глаза радостно горели. Он сунул мне в руку стринги и юбку. Я стояла в сапожках и маечке с курточкой, при этом с голыми жопой и ногами. Все было, как в тумане, голова кружилась. Вокруг было разбросано множество использованных презиков и блестящих фантиков от них, раздавленная бутылка пива, пустая бутылочка из-под смазки, разорванная упаковка от ароматизированных яблоком влажных салфеток и с десяток смятых этих самых салфеток… Вокруг все выглядело помятым. «Пейзаж после битвы»… — пронеслось в моей голове.

Миха, обернувшись, свистнул, покрутил в воздухе рукой и еще раз крикнул:

— Давай, давай!

Он присоединился к товарищам, двигающимся в сторону КПП. Ребята весело толкались и прыгали друг на друга, громко гоготали и матерились, обсуждая пикантные подробности только что произошедшего события.

Я стала пытаться натянуть на себя юбку, предварительно вытерев раздолбанную задницу стрингами. Стринги оказались вконец разорваны и их оставалось только выбросить.

И только тут заметила, как я на самом деле дико замерзла.

Кое-как я оделась и, держась за забор, еле шла вперед. Вскоре я упала, поскользнувшись на очередной повороте. С трудом я поднялась, перелезла через бугорок и дальше пошла по мостовой. По животу разливалась теплая истома. Анус периодически невольно сокращался и по всему телу пробегала сладострастная волна.

С трудом помню, как добралась до улицы, по которой ходил транспорт. Я поймала тачку, это была иномарка. Я плюхнулась в машину, включила обогреватель сидения и плохо двигающимися губами назвала адрес. Вскоре исходящее тепло согрело все мое тело. И как будто сквозь сон я услышала вопрос водителя:

— А кто морду тебе так разодрал?

Я не поняла его вопрос, дотронулся до лица и почувствовала боль. Отвернув солнцезащитную ширму над лобовым стеклом, я увидела в зеркале несколько ярких красных полос, проходящих по лбу и щекам. И тут до меня дошло, что когда ребята кончали мне на лицо, они потом стирали сперму не только салфетками, но и какими-то листьями, оторванными от земли.

Святые угодники! На что я была похожа! Лицо было расцарапанным и замученным, губы пересохли, распухли и растрескались, на голове — вообще какой-то ужас… Но мне было уже все равно. Водитель повторил свой вопрос. Я посмотрела на него. За рулем сидел эдакий белобрысый крепко сбитый русак, лет под сорок, то, что называется «мужчина в самом соку». Такие, обычно весьма хороши в постели: у них нормально стоит, они могут несколько раз и долго не кончают, при этом заботятся не только о себе, но и о партнере…

— Упала, — ответила я.

— А кто сверху упал, уж не десантник ли? — хитро ухмыльнулся водила.

Я поняла, что он меня раскусил, но ничего не ответила и закрыла глаза. Сил не было никаких. «Вот почему так бывает? То нет никого, а то после шести десантников попадается еще один красавец? Несправедливо», — пронеслось у меня в голове.

Мы скоро приехали. Я еле вылезла из машины и почувствовала сильную боль в коленях. В горле все пересохло. Войдя в дом, я первым делом залпом выпила целую бутылку воды, потом умылась, смазала ободранное лицо кремом для заживления ран и залезла в наполненную горячей водой ванну.

Сильная боль в коленях заставила меня согнуть ноги и поднять колени из воды. Кожа с колен была содрана: видимо это произошло, когда я стояла раком и подвергался атаке военно-воздушного десанта.

Полежав минут пятнадцать в горячей воде с ароматическим маслом, я поняла, что все обошлось, больше ничего не пострадало, и я себе ничего не отморозила.

Все части тела скоро отогрелись. Колени понемногу успокаивались. Я постепенно приходила в себя. Дырочка периодически сжималась и расслаблялась, все еще не способная забыть недавнее пиршество.

Теплая вода, струясь из крана, убаюкивала. Моя рука невольно соскользнула вниз по спине, я приподняла ягодицы и пропустила свои пальцы к анусу.

Пальцы легко провалились в еще хранящее память о произошедшем отверстие, и сладкая истома пробежала по всему моему телу. Я встала, густо намазала лечебным кремом три пальца и запустила их в анус.

Вскоре к ним я присоединила и мизинец, и даже большой палец, я хорошо отмассировала себя изнутри, представляя в ярких красках все только что случившееся со мной. Вскоре мое тело вновь затряслось в сладких конвульсиях.

Я вытерлась полотенцем и вышла на кухню. На столе стояла початая перед моим выходом в свет бутылка спиртного. Я налила себе полстакана и залпом выпила.

Теперь уже сверху тепло стало наполнять все мое тело. И тут я почувствовала, что смертельно хочу спать. Я кое-как добралась до кровати и, уже засыпая, подумала: «Дура я, дура! Надо было у этого Михи телефончик взять. Может быть, когда их блат-хата с бабами будет занята, он мне позвонил бы… А сейчас, где теперь моих десантников искать? Машке про это рассказывать не буду. Все равно не поверит, и засмеет еще! Да и у русака-водилы иномарки контакты не плохо было бы попросить. Не отказал бы»

Когда я уже совсем проваливалась в сон, в голове промелькнула последняя мысль:

«Все-таки эти десантники меня здорово оттрахали, это было больше похоже на изнасилование».

Утром я подсчитала мои окончательные потери. Анус, как ни странно, был абсолютно цел и только легкое раздражение давало о себе знать. Спасибо Михе. Он разъяснил товарищам, что прежде, чем сунуть свой дрын, нужно хорошенечко смазать орудие.

Ребята его команду, видимо, неукоснительно исполняли. Это меня и спасло. А вот лицо и колени были разодраны, губы растрескались, стринги и юбка порваны, майка заляпана спермой, бусики рассыпались, утерялись сережека и одно колечко, моя прозрачная сумочка тоже не нашлась. Курточка утратила несколько деталей, но это было почти незаметно. Ну что же! За все надо платить! Я ни о чем не жалею. Разве что о том, что не взяла телефончики у тех парней… Теперь мне есть что вспомнить, и есть.

Следующая неделя прошла по монашески. Я хотела секса, но искренне боялась за свой анус, он был так раздолбан и с трудом закрывался.

Спустя неделю я решила снова искать себе приключения на пятую точку. Найти мужчину, который не будет задавать лишних вопросов и сможет подарить мне анальный оргазм — не так-то и просто.

Мысленно я уже снова ехала в клуб, где меня постоянно ждали приключения, а потом я внезапно вспомнила, что у меня недавно в доме появился замечательный сосед. Симпатичный мужик, высокий и стройный, и я тогда подумала еще, что у него наверняка хрен приличного размера. Вот бы попрыгать на его члене! Только как его соблазнить? А потом? Мне ведь тут еще жить… Слава анальной шлюхи мне ни к чему. Да и брату он может рассказать, что я тут зад подставляю всем подряд.