«Все правильно! Все, как раньше! Только почему так больно!?»

Посещение дома семьи Уитгл внесло раздрай в мою и так покалеченную душу. Если бы не работа и мой маленький друг, я бы сошла с ума.

Прошло уже несколько дней, и я наладила отличную схему: кофейня — работа — супермаркет — дом. В кофейне я болтала с уже знакомыми барменами. На работе у меня появились коллеги, с которыми мы болтали на перерывах. Дома у меня был Фрэнки, забота о котором отвлекала меня от мыслей о том, чье имя больно даже в мыслях произносить. Он мне снился почти каждую ночь, грусть в его глазах до боли сжимала мое сердце. Пару раз я даже подскакивала во сне, когда он пытался меня целовать, или трогать.

В минуты, когда я оставалась один на один с собой, я умирала. Я не могу отрицать этого, мне очень плохо без него, но и вернуться я не могу. Я должна все это пережить. И последним пунктом моего сценария под названием «Мазохизм» было новоселье.

Этот праздник «тщеславия и лести», как я его прозвала, я назначила на субботу. Заранее оповестила всю семью, указав адрес и время, к которому буду их ждать. Съездила в крупный торговый центр, прикупила дорогую скатерть, докупила посуду, пару стульев, некоторые интерьерные мелочи, оформила на все это доставку и удовлетворенная отправилась в продуктовый магазин.

Готовить я умею, хоть и не как ресторанный шеф, но Джеф всегда хвалил мою еду. Меню для праздника я составила простое, но все должно получиться очень вкусно. Уставшая, но довольная я вернулась домой.

Мысли о том, что завтра вместе со всеми может приехать Крис, очень сильно пугали.

«А что если он приедет с Ирэн? Господи, вот зачем мне вообще это новоселье! Вечно страдаю от своей вежливости…»

Крис не пришел, ни с Ирэн, ни без нее.

Обидно!

«Господи, ну что за дура! Зачем он тебе здесь? Все правильно! Не пришел и, Слава Богу!»

Я внутренне успокаивала себя и никак не выдавала, какая буря у меня внутри.

Приехала бабушка Клавдия, Роберт и Мелинда, Итан и Кэтрин, даже Марта приехала и я попросила, чтобы Рикки тоже поднялся.

Для меня было приятным открытием, что известная семья, очень богатые и влиятельные люди приехали ко мне в эту маленькую квартирку, сели за один стол со своей прислугой. У меня сердце сжималось от трепета и благодарности этим людям.

Я видела, как неловко Марте, и как ерзает на месте Рикки, но Роберт держался уверенно, вел себя, как примерный гость, а я была хозяйкой и поэтому «обслуживала» их. Мелинда щебетала больше обычного, тоже выдавая себя с потрохами — очевидно нервничала. Но в целом ужин прошел тепло. Мне подарили сертификат в мебельный магазин на очень неприличную сумму, я хотела отказаться, но аргументы были весомые — новоселье и «не обижай нас». А Итан пошутил:

— Скажи, спасибо, что это не сертификат на покупку этой квартиры, — он смеялся, а все остальные нервно растянули улыбки, кроме Роберта, он только ухмыльнулся и продолжил ужин.

— Нееет, квартиру я бы точно не приняла! Вы мне и так дом отстраиваете, — я запнулась, попыталась сморгнуть слезы, но они предательски покатились по щекам. — Я вам бесконечно благодарна! Я вам обязана всем! Если бы не вы, я бы осталась на улице, да и вообще бы не смогла оправиться от горя, — я вытерла слезы и улыбнулась.

Бабушку взяла меня за руку.

— Дорогая, это наше общее горе и мы были обязаны разделить его на всех, поддержать друг друга, ты нам тоже помогла. С тобой в доме было ощущение, что Джеф все также с нами. А без тебя, — ее голос дрогнул, но после паузы она продолжила. — Без тебя стало немного пусто. Но, — бабушка продолжила говорить уже бодрее. — Теперь я знаю, где ты живешь, и буду приезжать к тебе, как можно чаще, — она искренне улыбнулась мне.

— Я всегда буду вам рада! — воскликнула я. — Всем вам! Правда! Моя собственная семья развалилась уже давно, и я не перестану благодарить Бога, что после всего, что я пережила, у меня все-таки есть семья.

Я говорила от чистого сердца, видимо, они чувствовали это, потому как у всех женщин за этим столом глаза были на мокром месте, а у мужчин на лицах были благодарные улыбки.

После ужина мы долго прощались, Итан шутил, говорил, что они с Кэтрин заглянут ко мне как-нибудь вечерком, поболтать, бабушка еще несколько раз всплакнула, а Мелинда пригласила к ним на ужин, на следующих выходных.

Я закрыла дверь и облегченно выдохнула, отошла на пару шагов в гостиную, стук в дверь.

— Вы, наверное, что-то забыли? — открывая дверь, вещала я, широко улыбаясь.

Когда я увидела, кто стоит за дверью, улыбка сползла.

Это был Кристиан.

Я хотела закрыть дверь, но он остановил меня.

— Я все равно не уйду, пока мы не поговорим, — горько выпалил он.

Я махнула рукой в сторону гостиной, приглашающим жестом.

— Что ж давай поговорим, — холодно отрезала я, скрещивая руки на груди.

Крис не стал церемониться после того, как закрыл дверь.

Он резко шагнул ко мне, притянув в объятия, носом уткнулся в районе шеи и с шумом втянул воздух.

— Ты не представляешь, как мне плохо без тебя, — шептал он. — Я почти не сплю, почти не ем, я стал так много пить, а все равно не могу выкинуть тебя из своей головы, из своего сердца… Мне больно даже дышать без тебя…

Он отстранился, обхватил ладонями мое лицо и, не давая шанса ни мне, ни себе передумать, накрыл мои губы своими.

Он прошелся языком по моим губам, я всхлипнула от волны, которая мощным потоком устремилась от головы вниз, Крис не растерялся, углубляя поцелуй. Он целовал нежно, мучительно сладко. Колени начали подгибаться, и стало не хватать воздуха.

Я прервала поцелуй, зажмурилась, не находя в себе силы, посмотреть ему в глаза.

— Пожалуйста, не надо, Крис…

От растерянности я взмолилась, но немного придя в себя, выдала.

— Я не хочу! Ты мне не нужен!

Я подняла взгляд, стараясь выдать эмоции крайнего негодования и злости.

А глупое сердце в груди отчаянно кричало:

«Нужен! Только ты нужен! Так сильно нужен, что сил нет терпеть расставание!»

Он отступил, глаза налились злостью.

— Как скажешь, Джейн Уитгл! — процедил сквозь зубы он, развернулся и вышел.

Вышел из моей квартиры и из моей жизни.

Я упала на колени, где стояла, и закатилась слезами, воя, как раненный волк. Душу раздирало от боли, голова гудела, перед глазами мелькали его глаза полные злости. Где-то внутри что-то рвалось от осознания, что я сделала ему больно, что он мучается из-за меня. Я проклинала себя за слабость, что уступила ему, ведь я же не хотела этих отношений, что изначально были обречены на провал. И только на краю сознания мелькали мысли, что я сделала правильно, пусть сейчас поболит, но потом мы сможем жить дальше. И его малыш будет расти в полной семье.

Сколько я так просидела, я не знаю. Поднялась на ноги, когда внутри было совершенно пусто, как в высохшем колодце.

Кажется, сегодня что-то умерло внутри меня.

— Привет, подруга, — весело щебетала Кесседи мне в трубку. — Совсем пропала, не пишешь, не звонишь. Как ты?

— Привет, Кесс, я в порядке, — меланхолично отзывалась я.

Совершенно не хочу рассказывать о том, как живу последние пару дней. Кажется, я ментально построила в сознании ящик, куда сложила все воспоминания о НЁМ, крышку заколотила намертво. Так легче, так почти не болит.

Одному Богу известно, сколько раз я хотела позвонить ему, приехать к нему, просто увидеть, обнять, или хотя бы услышать его голос. Но я останавливала себя каждый раз! Меня, кажется, даже уже работа не отвлекает от этих мыслей.

Поболтав с Кесседи о всяких глупых мелочах и совершенно поверхностно, без подробностей, мы попрощались, она, кажется, умчалась со своим Нейтом на свидание.

А я выпила снотворное и отправилась спать.

— Доброе утро, Джейн, — бодро поприветствовал меня мой коллега Райан.