Тамурэль посмотрел на собаку и понял, что животное что-то чует.

Мы приблизились к железному забору храма, которые были ненамного ниже колонн. Я остановил лошадь и привязал Ромашку к дереву. Слева от меня подъехал Эдди, справа Тамурэль, ещё правее подъехал Зур. Это самый старший воин, с широкими плечами и с небольшим животом. В Кроулисе, из-за поредевших волос, он побрил голову налысо. В купе с густой черной боровой, с белыми островками седины, его взгляд, тёмно-карих глаз, из-под густых бровей стал выглядеть грознее.

Нори самый молодой член отряда, ему не так давно исполнилось двадцать мав. Каштановые взъерошенные волосы словно намекали на его рассеянный и не собранный характер. Лицо ещё излучало подростковую наивность, но со строгими чертами: маленький нос, впавшие щеки, острые скулы и лёгкая щетина. Круглые зелёно-карие глаза были маленькими и создавали впечатление, словно он задумал какую-то пакость. Однако доброта его не знала границ.

Рэск остановил телегу прямо по среди дороги. Он отпустил поводья и проснувшись выпрямил свою могучую спину. Настоящий силач, с круглым лицом, с выпирающим подбородком и крепким, большим телом, два метра ростом. Он не был толстым, но большим, словно арэлийский тяжеловес. Я лично видел, как он вытащил телегу из трясины, с которой не справились два крепких мерина.

— Магна… — вздохнул Нори. — Посмотрите на заборы!

— Бесконечная ночь…— прошептал Тамурэль.

Я был поглощен мыслями о том, что внутри и чего ожидать в здании настолько, что не обратил внимания на железный забор. Они были окутаны всякого рода растениями и ветками. Среди них виднелись странные белые ветки, и круглые… Черепа. Скелеты. И справа и слева вдоль забора висели скелеты. Окутанные листьями, ветками и цветущими побегами, на которых росли белые узорчатые цветочки.

— Хойя многоцветковая— пробормотал Тамурэль, глядя на цветок.

Слева скелет, точнее череп, будто смотрел вперед, вытянув шею. Через одну глазницу ветка вышла и поднялась по черепной коробке.

У этого мертвеца отсутствовала нога.

Голова слева перевёрнута к нам верх головой. Толстая ветка закрывала ему рот, точнее голые зубы. Справа скелет отделен от черепа. Ветки унесли голову наверх перевернув глазницами вправо. И так продолжалось по всей длине ограждения. Тел, точнее костей, я посчитал не менее двадцати.

Ворот в центре не оказалось. Они валялись внутри двора, знатно поржавевшие и местами погрузились в землю. Мы все смотрели как заворожённые на эти костяные куклы. Нельзя было узнать, людей повесили до того, как они умерли или они нашли конец на воротах.

Я с облегчением не нашел ни веревок, не каких-либо ещё доказательств того, что здесь был повешен человек. За руки и за ноги вниз головой. Не оказалось ни костей, ни веревок, которые мне мерещились. За воротами мы увидели просторный двор, а в сорока шагах вход в сам храм Хронов. Внутри храма из окон, падали лучи солнца. Свет справа, немного освещал внутренность храма. Ветер, своим дыханием, занес много пожелтевших листьев внутрь

— У меня мороз по коже от этого места — пробормотал Зур. Из-за акцента он все ещё проглатывал некоторые согласные.

— Боишься больших призрачных причиндал? — не упустил возможности сказать Эдди улыбнувшись в свою золотую заросшую щетину. Сверкнув своими синими глазами он посмотрел на шпиль храма.

Я улыбнулся, сдерживая ход своих мыслей, чтобы это не представлять и переместил свой взгляд тоже наверх. Не получилось.

Тамурэль ничего не слышал и не слушал. Только смотрел, не отрывая взгляд от входа и забора. Не шевелясь. В нем боролись страх с интересом. Пока что страх брал верх.

Я подошел к Тамурэлю, который двумя руками держал бумаги прижатыми к груди. Заметив, как бумаги немного трясутся, я испытал странное чувство по отношению к нему. Непривычно наблюдать как многословный, общительный, эмоциональный человек-молчит, с не проницаемой взглядом и мимикой. Две крайности его личности. Но все же, страх сильно меняет людей, мне ли не знать.

— Заходим? — вывел я его из размышлений.

— А? Что? Вот так? А если… если ну…— Тамурэль растерялся.

— Мы зайдём первыми. Проверим. Потом вы. — я решил, что его стоит успокоить, ведь для этого мы здесь. Не люблю людей, которые издеваются над другими в их самый слабый момент. Даже шутя.

— Вы не боитесь? — кажется он был очень этому удивлен.

— А есть чего бояться? — переспросил я и снова вспомнил слова Эдди. Так же он часто любил отвечать по-своему. Сейчас бы он сказал: " Это страх боится меня."

Он сглотнул и посмотрел снова на здание.

— Вы не верите в проклятье? В… ну…в духов.

— Нет. Эдди? Составишь компанию?

— Легендарный рыцарь к вашим легендарным услугам! — с чувством ответил Эдди и стал поправлять меч на поясе. Гарда в виде крыльев птицы хранила в себе частичку мастера, который смог создать эту изумительную работу. И частичку девушки, по имени Ялирия.

— Господни Бо? Может возьмёте змеиной соли немного? Или хотя бы волчий ремень?

— Нет. Спасибо. — андрийцы такие суеверные. Все эти боги, волшебные камни дают им ложную надежду на спасение. Конечно, легче сказать, что это судьба, чем признать, что вся твоя жизнь на самом деле в твоей власти. Если я и верю в какую-либо силу, то только в силу предков. И в силу своего рода, от которого меня отринули. Ну ладно, пора браться за ремесло.

Мы перешагнули между колонн и наступили на бывшие металлические ворота, которые жалобно и тоскливо поскрипели под сапогами. Эдди ринулся в авангард не обращая внимания на все предрассудки и взгляды Тамурэля. Вроде такой образованный человек, но верит, что какой-то ремешок на руке сможет спасти от неестественных сил? Не понимаю этого. Себя спасти можешь лишь ты сам. Надеется надо на свои силы. Всегда.

— Эх, здесь бы кинжал или кортик…—вздохнул Эндгур.

— Держи мой. Я возьму охотничий — тихо произнес я на его немой вопрос; «а как же ты?».

Эдди был прав. Если мы наткнемся на кого-нибудь, то маленькое оружие будет быстрее и эффективнее. Особенно если комнаты будут узкими или решение будут решаться на мгновения.

Перед тем как переступить порог, мы остановились перед аркой ведущей внутрь. С двух сторон на нас смотрели статуи в балахонах, скрывающие черты лица и тела. Скульптор был талантлив: из-под капюшона виднелся только край носа и подбородка так, как будто остальное лицо спрятано в тени. В вытянутых вперед руках, правая статуя правую, а левая левую, они держали кадило на цепях. Их использовали ночью для розжига огня, освещающая вход. В другой руке они держали цветы. Похоже, это были пионы.

Я посмотрел в храм и не мог понять, что меня смущало во всем этом месте. Это не страх или ощущение опасности, как это бывает обычно. Не тревога, но ощущение, будто камень застрял в сапоге, или хлеб в горле. Как капля дождя, упавшая за шиворот одежды. Не могу сказать, что чувствовал покорность или благоговение перед этим храмом и статуями. Но тогда, что за странное ощущение?

Я шагнул внутрь и Эдди последовал за мной. Мы шли по небольшому и низкому коридору: до потолка можно коснуться, вытянув руку. Такое приветствие гостей будто давал нам понять, что мы всего лишь грызуны, которые хотят спрятаться в подвале у хозяина. Все отделано из темно-коричного камня из-за чего помещение казалось меньше, чем оно есть на самом деле и контрастировало с внешней белой отделкой. Стены были плоскими, без каких-либо деталей и рисунков. Я присмотрелся: чистый гранит. Дорого, однако.

Пройдя коридор, нам открылся огромный зал, который показался просто гигантским после давящего вестибюля. Но если там, нас давили маленьким размером, то зал давил своей величиной, заставляя тебя чувствовать муравьев. Потолки самого зала были сделаны из белого гранита.

Храм отвечал эхом каждому нашему движению и, казалось, даже дыханию. Будто сам храм вздыхает с нами в унисон, как живое существо. Я посмотрел на каменные плиты под ногами: пыль была нетронутой, никто не заходил сюда очень давно. Наши следы была отчетливыми, будто мы прошлись по свежему снегу.