Мысли переключаются на то, что я услышала и увидела в ту ночь, а также на связь случившегося с лунным светом. И чем больше мы отдаляемся от переулка, тем более странным это кажется.

Когда мы подходим к дому магистра, Симон склоняет голову.

– Спасибо за помощь, мисс… Кэт. Еще раз прошу простить меня за причиненные неудобства.

– Подожди. – Я хватаю его за руку, не давая уйти. – Ты уверен, что не ошибся насчет убийцы? Это действительно может повториться?

Симон кивает, а в его глазах виднеется мудрость и усталость, не свойственная девятнадцатилетним.

– Да. И следующее убийство будет более жестоким.

Мне трудно подобное представить, но почему-то я не сомневаюсь в его словах.

– И когда оно произойдет?

– Сегодня ночью, на следующей неделе, в следующем месяце… – Симон устало пожимает плечами. – А может и в следующем году. Или в другом городе. Возможно, – он прикусывает нижнюю губу, – возможно, это не первое его убийство.

– И как его отыскать? Поймать с поличным?

Симон тяжело вздыхает:

– Только если нам повезет или я смогу предугадать его следующий шаг. К сожалению, это трудно сделать после одного убийства. – Он потирает лоб. – И я плохо знаю этот город.

– У архитектора есть карты Коллиса. Я могу принести их завтра, – предлагаю я. – И буду рада помогать в расследовании дальше.

На лице Симона появляется печальная улыбка.

– Ты уверена, что у тебя хватит духу?

Мной движет не только желание защитить магистра Томаса. И я стараюсь выразить это словами.

– Я чувствую себя так… словно должна была отыскать Перрету. Потому что только я могла услышать ее.

Симон вздыхает:

– Хорошо. Буду признателен за карты. Приноси их послезавтра утром.

Я поднимаю глаза. И замечаю в изгибе его рта прежнее дружелюбие. Интересно, это из-за возможности провести еще один день в моей компании?

– А почему не завтра?

Его лицо тут же мрачнеет.

– Жулиана слишком устанет. Плохо себя чувствует.

Неудивительно, что он хочет продолжить расследование вместе с ней. Она вела практически все его заметки. К тому же завтра День Солнца.

– Надеюсь, она быстро поправится.

Симон открывает рот, чтобы ответить, но, судя по всему, решает сдержаться. И вместо этого склоняет голову в вежливом поклоне.

– С нетерпением буду ждать новой встречи с тобой.

Я провожаю его взглядом. Ведь, несмотря на весь кошмар произошедшего, я тоже буду с нетерпением ждать.

– Твое вмешательство не доведет до добра. – Госпожа Лафонтен с грохотом ставит передо мной тарелку с ужином.

– Я не вмешиваюсь, – оправдываюсь я. – Венатре сам попросил меня помочь.

– А затем ты предложила помогать ему и дальше?

Экономка поливает соусом кусочки мяса на наших тарелках. Сначала – у Реми, который сердито смотрит на меня с тех пор, как вернулся домой.

Магистр Томас молчит, но он всегда обдумывает, какую сторону занять, поэтому я и обращаюсь к нему. Ведь, по сути, он главный авторитет в этом доме.

– Просто показала ему, где находилась и что видела той ночью.

– Ты отвела его на Дорогу удовольствий, – ворчит Реми. – И что же ты предложила там венатре?

Я пристально смотрю на него. Судя по всему, он увидел, как мы шли через площадь, но мне не хочется верить, что он действительно так думает.

– Именно там произошло убийство.

– Значит, ты была там той ночью.

– Я была в святилище, – выдавливаю я. – Мне пришлось проверять леса ночью, потому что весь день я выполняла твою работу, пока ты плелся из Лютеции, мило проводя время по пути.

Реми ударяет кулаком по столу.

– Я заслужил право распоряжаться своим временем! И больше не должен бежать по первому зову кого-либо.

– Должен, если этот кто-то платит тебе жалованье! – кричу я в ответ.

– Замолчите оба, – тихо говорит архитектор.

Мы с Реми тут же закрываем рты и с раскаянием смотрим на магистра Томаса.

– Реми, ты прав: твое время принадлежит лишь тебе. После стольких лет напряженной работы ты имеешь право потратить день или два, чтобы отпраздновать свои достижения. Ведь ими действительно стоит гордиться.

Реми ухмыляется. Мне хочется показать ему язык, но, пока не дошло до нелепых обвинений, меня не волновало, поздно ли он возвращался. Солнце знает, что ему не помешало бы немного расслабиться.

– Но… – магистр Томас замолкает на мгновение и строго смотрит на нас, – …даже твое продвижение по службе не дает тебе права указывать Катрин, что ей делать и с кем общаться. Она моя помощница, а не твоя. Поэтому ты должен извиниться за эти отвратительные намеки.

Теперь моя очередь ухмыльнуться. Реми вжимает голову в плечи и бормочет себе в тарелку что-то вроде «прости».

Но архитектор еще не закончил.

– Более того, ты не будешь так говорить о ней с другими. Если до меня дойдут подобные слухи и я узнаю, что их распустил ты, больше тебя никто не возьмет на работу в Коллисе. Даже убирать бычий навоз.

Уши Реми становятся краснее вина. А госпожа Лафонтен сжимает челюсти так же крепко, как ложку в руке, прежде чем отвернуться и поставить опустевшую кастрюлю. Сомневаюсь, что она решила бы остаться, если бы ее сыну пришлось уйти. Так что это двойная угроза.

Внимание магистра Томаса вновь сосредотачивается на мне.

– Кэт, я согласен, что сегодня твоя помощь была необходима, но чем еще ты можешь помочь венатре?

Думаю, его интересует, помню ли я о предупреждении. Вот только он не знает, что меня беспокоит его пропавший молоток.

– Симон считает, что возможно еще одно убийство, – отвечаю я.

Реми фыркает, но непонятно, из-за мнения венатре или из-за того, что я назвала его по имени.

– Он говорит – возможно, Перрета не первая жертва.

Архитектор поднимает бровь:

– Откуда Симон знает это? – Очевидно, ему не нравится, что я называю венатре так.

– Он разгадал, о чем думал и что чувствовал убийца, а еще – почему он так поступил с телом, – объясняю я. – Не представляю как, но он это понял.

– Может, потому, что он и есть убийца, – бормочет Реми.

– Венатре нужны карты города, – продолжаю я. – И я пообещала принести ему ваши старые экземпляры. Леди Жулиана и Ламберт Монкюиры тоже помогают ему. – И в качестве последнего аргумента я добавляю: – К тому же моя помощь потребуется не каждый день.

Смотря в свою тарелку, архитектор вздыхает:

– Ты тоже много работала, особенно последние несколько недель, и заслуживаешь небольшого отдыха. Можешь продолжать помогать венатре, пока строители не переберут часть лесов, на которые ты указала. Перрета заслуживает справедливости, и если мы можем помочь, то должны сделать это.

Я с готовностью киваю, но магистр Томас еще не закончил.

– Но у меня одно условие: ты должна возобновить свои еженедельные визиты к матери Агнес. Ей не так долго осталось ходить под Солнцем, и, по каким бы причинам ты на нее ни злилась, стоит закрыть на них глаза. Она заслуживает это после всего, что сделала для тебя.

– Да, магистр, – смиренно соглашаюсь я. – Спасибо.

Он одобрительно кивает и поворачивается к Реми:

– А сейчас, Ремон, расскажи, пожалуйста, о новом проекте, который ты предложил.

Ничто так не поднимает настроение Реми, как разговор о потолках. Но я почти не слушаю.

Как бы меня ни раздражала идея отправиться к настоятельнице, я уже и так решила сделать это завтра. Мало кто путешествовал больше, чем матушка Агнес. Если кто-то и сможет рассказать мне о родине Симона из Мезануса, то только она.

Я шагаю по залитой солнцем улице, неосознанно подстраивая шаг под ритм песни сестер Света, которая доносится из сада за восточной стеной монастыря. Их пение вместе с ароматом перекопанной земли и свежесрезанного розмарина пробуждает сотни горько-сладких воспоминаний. Я провожу пальцами по ровному слою цемента, скрепляющего каменные блоки. Даже осознавая, что благодаря этим стенам девочки вроде меня получали безопасность и защиту, я ненавидела их.