– Отойди от него!

Внезапный громкий крик разорвал ночную тьму, и Рума вскочил, успев заметить только быструю тень, отшатнувшуюся и скрывшуюся в кустах. Никакого движения вокруг больше не происходило, и маг немного расслабился. Оглянувшись и убедившись, что больше ничего не угрожает, он повернулся к Сенте, который замер в нелепой позе, будто готовясь рвануться к другому краю проплешины.

– В чём дело? – спросил он, краем глаза заметив безмятежно продолжающего спать Рыжего.

– Я не знаю, господин, – юноша быстро начал объяснять. – Я пришёл, а кто-то стоял прямо рядом с вами. Я сначала подумал, может, это кто-то из ваших спутников догнал нас, но он сначала медлил, а потом в его руке блеснул нож. Я испугался и закричал.

– Ты видел, кто это был?

– Нет, господин.

Рума ещё раз обвёл глазами место ночлега, всматриваясь в особо затемнённые места. Ничего лишнего заметно не было. Если кто-то здесь и был, то он действительно сбежал. Взгляд мага зацепился за Рыжего, который продолжал спать, не обращая внимания на всполошившихся людей. Это было очень странно: пёс даже не отреагировал на окрик, хотя всегда замечал опасность и даже изменения магии гораздо быстрее, чем другие животные.

Рума быстро приблизился к нему и погладил по голове. Решив не тянуть с пробуждением, быстро шепнул слова заклинания. Пёс фыркнул и сразу заскулил.

Маг понял, что больше ему ничего не угрожает, но что-то всё же произошло. Вот только следов магии Рума не ощутил. Не ощутил он и человека, который стоял, по словам Сенты, прямо рядом с ним.

Пёс был разбужен, и больше медлить не стоило. Рума, в который уже раз за последнее время, использовал заклинание поиска. Перед глазами снова открывалась равнина, освещаемая со всех сторон магией. То здесь, то там появлялись люди, повозки, животные. Но вряд ли кто-то из них мог заинтересоваться магом или красться к нему в темноте с ножом.

Сента присел на своё место, не сводя глаз с мага, который некоторое время постоял посреди проплешины. Заметив движение его губ в неслышном шёпоте, он решил, что маг пытается найти того, кто приходил. Стараясь ничем не мешать, юноша затаил дыхание.

Рума вздохнул и снял заклинание. Оно могло привлечь ещё кого-нибудь. Но снова засыпать, когда рядом могут быть неприятности, он посчитал опасным. Немного подумав, Рума решил не караулить самому, (если уж даже Рыжий ничего не заметил, то вряд ли это получится у людей), а использовать магию. Через короткое время он снова устроился на своём расстеленном плаще, а над поляной прозрачной дымкой расцвёл защитный купол.

– Господин? – робко начал Сента. – Вы заметили кого-нибудь?

– Нет, – Рума покачал головой. – Никого похожего. Не думаю, что он где-то поблизости.

– Вы знаете, кто это был?

– Кто угодно, – задумался маг. – Может обычный вор, может кто-то узнал обо мне и решил убить, а может вообще пришли за тобой. Кстати, ты зачем уходил?

– А, я? Ну, по нужде, господин.

– Ясно, – кивнул Рума.

Идею, что Сента навёл на него убийцу, пришлось отложить. Вряд ли мальчишка бы вернулся на место стоянки к трупу, да и врать он, по-видимому, не умеет. Хотя, это действительно мог быть какой-нибудь из наёмников купца. Такие люди всё сделают ради наживы.

– Хорошо, что сходил. Теперь с поляны не выйдешь, – заметив настороженный взгляд парня, маг объяснил. – Я наложил заклинание. Оно окружает нас по кругу, если приглядишься, увидишь прозрачный купол. Не касайся его границы.

С этими словами, выждав на случай вопросов, но так их и не дождавшись, Рума снова улёгся и заснул. Его примеру последовал и Сента, поозиравшись по сторонам, углядев границы круга и зачем-то подвинувшись ближе к Гриве.

Перепела тихо кудахтали и бродили с места на место в поисках пищи. Их было много – около пятнадцати птиц. Пёстрые тушки то скрывались в траве, то снова появлялись. Хас с трудом отыскивал их и брал на прицел. Выбрать какую-то одну из птиц получалось плохо. Они постоянно перемещались, иногда взлетая и отходя от схоронившегося в кустах охотника всё дальше и дальше. Место он выбрал крайне неудачно. Самое лёгкое его движение вызывало шорох сухих листьев, и птицы настороженно поднимали головы, озираясь.

Стрела наконец-то нашла себе цель и с тихим шелестом сорвалась с тетивы. Короткий полёт, и на поляне затрепыхалась одна из птиц покрупнее. Остальные сразу бросились врассыпную, кто, взлетая, кто, просто прячась в дальних кустах. Хас успел снова натянуть тетиву и достать ещё одного перепела в полёте.

Хас с треском и множеством мелких сухих листочков, застрявших в рукавах и волосах, выбрался из кустов. Аккуратно подойдя к упавшим перепелам и удостоверившись, что они мертвы, он поднял тушки и, оглянувшись, счёл полянку, на которую перепела вряд ли захотят вернуться в ближайшее время, отлично подходящей для стоянки. Отойдя немного и найдя место, свободное от птичьего помёта, он положил на траву птиц, лук и вещи и принялся рыскать по округе, ища подходящие ветки для костра.

Скоро хвороста было достаточно, и полянку озарило пламя, дымок от которого потянулся вверх, почти не сносимый ветром. Через какое-то время, показавшееся Хасу очень долгим, перепела были ощипаны, костёр прогорел, и под его горячими углями устроился будущий ужин.

Хас устало вытянулся на ковре из сухой жёсткой травы, положив под голову руки и вглядываясь в высь. Там медленно проплывали белёсые облака. Они утекали вдаль, почти не меняя очертаний. Ветер был слишком тихим, чтобы переписывать картину небес каждое мгновение, а здесь, на земле, его почти не ощущалось. Что Хасу нравилось. Солнечные лучи теперь ощутимо пекли, согревая ослабленное долгой, оставшейся где-то в глубине лёгких болезнью тело. Кашель постепенно сошёл на нет, но любая новая простуда могла разбередить его.

Хас слегка повернул голову. Шея уже начал затекать от долгого лежания. Взгляд упал на высившиеся неподалёку деревья. Тонкие и острые, словно старающиеся подтянуться как можно ближе к небу.

В его деревне таких деревьев никогда не было, и сейчас они вызвали только новую порцию усталости от дальнего и долгого путешествия. Хас привык к развесистым дубам и широколистным клёнам, которые всегда окружали его поселение и норовили прорасти на пастбище или даже в полях. И всё новые и новые места, совершенно непохожие на его дом, утомляли.

Поиски тянулись медленно и напряжённо. Он начал часто терять след. Даже амулет не помогал. Иногда оставалось только брести вслепую, не чувствуя ни малейших следов магии. Хас до сих пор не понял, какова конечная цель неизвестного мага. И хуже всего то, что называть мага «неизвестным» приходилось в силу необходимости. Он ничего о нём не знал. Не мог найти людей, слышавших о нём, следы волшебства, которые сказали бы, что это действительно маг, а не какой-нибудь богатый вельможа, купивший один из сильнейших артефактов. На мысль, что это тот же маг, наводил только его путь. Снова было непонятно, куда тот идёт и какова его цель. След вёл то через поля, то по главным трактам, то напрямик сквозь леса. Крупные города остались позади, наведя на мысль о незнании магом собственных планов. Да Хас даже сам не мог сказать, в Себе ли он ещё или давно перешёл границу. Ни людей, ни дороги, ни пограничных постов давно ему не встречалось. Оставалось только надеяться, что его не схватят за переход границы в неположенном месте. Хотя, да кто тут следит? Наверняка стража, если она и есть где-то поблизости, сама уже не знает, кого и от кого охраняет.

Хас громко фыркнул в высоту неба, встал и протянул руки к углям, под которыми дожидалась еда. Вгрызаясь в мясистую жареную тушку, он покосился на свой мешок, где до поры лежали дневник Джо и его собственные записи, которых было, вопреки всем надеждам, очень мало.

Это тоже начинало смутно беспокоить. Сравнивания объём своих заметок с дневником Джо, Хас понимал, что либо странные случаи со временем прекратились, либо его клан многое упускает. Судя по педантичности Джо: каждая запись занимала около одной-двух страниц, и по ним можно было даже проследить их путь, если отметить все места, где случались происшествия; он заносил в дневник буквально всё, и происходило это очень часто. Но Хас за все свои походы и долгие поиски так ничего и не нашёл. Конечно, он не искал их специально, как делали Шиен и Джо, его задача заключалась в наблюдении за магами, но и у его соратников, насколько он знал, дело продвигалось довольно медленно. Значило ли это, что всё давно кончилось, а они ищут отголоски прошлого? Но все записи Джо говорили: это происходит не только во время Шиена, но и намного раньше. Они находили следы черномагических обрядов, останки странных невиданных ранее демонов, и каждый раз натыкались на что-то новое, не способное появиться в мире без помощи тёмной магии. По словам Шиена, граница между мирами постепенно истончалась, но почему сейчас ничего не происходит, ведь прошло так много времени. Если это действительно так, то мир уже должен быть переполнен тёмными тварями, но о них нигде ничего не слышно. Можно было бы ещё предположить, что кто-то скрывает это от людей, например, те же маги Советов, но оглядываясь на свою работу, на старания всего клана, Хас понимал: скрыть это от бардов было бы невозможно.