– И всё у тебя было хорошо, пока…?

– Пока тест не показал, что я беременна. Это был удар для него. Если не хуже. Оказывается, рождение нашего сына в ближайшие пять лет, в его планы не входило. Представляешь? Он часто бывал в служебных командировках, то на неделю, то на две, то на пару месяцев, и я искренне полагала, что рождение малыша только укрепит наш брак. Оказалось, что это не так. Он был такой же, как ты, большой и сильный, как скала, но у него было одно слабое место – это его карьера. Поэтому мне было предложено сделать аборт. Я отказалась, а он меня избил. Потом я узнала, что у него появилась любовница. Дело в том, что семьи военных друг друга знают, потому что ья служат вместе. Жены старших офицеров даже берут шефство над молодыми семьями. Так было и у нас в семье. Поэтому, когда, вслед за первой, у него появилась вторая, а потом третья подружка, я поняла, что надо принимать решение. Делать вид, что тебе безразличны измены а, и…, и изменять самой? Это не моя история.

– Да? Но многие семьи военных в дальних гарнизонах так и живут. Годами и десятилетиями.

– Верно! Есть такое дело. Но я, видите ли, из очень консервативной семьи. Мои бабка с дедом, мои родители, все из старой московской военной семьи, где верность и преданность всегда ставились во главу угла. Так же воспитана была и я. И если бы мне пришлось с ем ехать на Луну, по месту прохождения его службы, мне даже в голову не пришло бы задавать какие-то вопросы.

– Отец был строгий? – поинтересовался Антон.

– Да, но меня он даже пальцем не трогал. Мы все побаивались его. Но и любили. Он был кормильцем, защитником. Я знаю, что он очень хотел сына, но я оказалась девчонкой.

– И что было дальше? – напомнил Шелестов, не забывая подливать Оксане шампанского.

– А дальше? А дальше я собрала свои вещи, но только те, которые у меня были до заества, и вернулась домой. Бабушка поплакала немного, но моё решение одобрила.

– А родители а что сказали?

– Да, ничего, представь себе! – словно стараясь что-то доказать, ответила Оксана.

– Да, ну!

– Точно! – опять с вызовом ответила девушка.

Но по тому, как мгновенно залилось краской ее лицо, Шелестов понял, что попал на болевую точку.

– Господи, да абсолютно ничего! Я-то, дура, думала, что меня любили, а оказалось, что всё делалось ради их сына. Когда я ушла из их семьи, его родители мне даже не позвонили, даже жизнь их внука им без разницы, вот так! Сволочи!

– Ладно! И что дальше было с тобой.

– А дальше я родила Васечку.

– Ты молодец и выглядишь классно!

– Я знаю, – надменно произнесла она.

– Да? – лукаво улыбнулся Антон.

– Вернее, я стала очень уверена в себе. И особенно – в своей внешности. Я слежу за собой.

– Я это заметил.

Оксана рассмеялась.

– Ну, наконец-то! А то я уж испугалась, что потеряю свою звезду. Моя звезда – это ты.

Оксана с улыбкой посмотрела в лицо Шелестову и поняла, чего хочется мужчине. Того же хотелось и ей самой. И они не стали противиться своим желаниям.

Под столом её колено слегка коснулось колена Антона, и она долго не убирала свою ногу, только уголки её губ чуть изогнулись в лёгкой полуулыбке.

Покончив с трапезой, выпив при этом целую бутылку шампанского, Шелестов пошёл провожать Оксану домой. Идти было недалеко: всего-то надо было перейти Калининский проспект по подземному переходу.

Они вошли в уже знакомый Антону подъезд и прошли через огромный вестибюль к лифту, который был под стать дому: такой же раритетный, просторный и вдобавок отделанный ценными породами дерева. Такие, уже больше не делают. Сейчас лифты штампуют с пролетарским минимумом: размером чуть больше крысоловки и пластмассой «под дерево» на стенах. Большой выбор рабоче – крестьянских расцветок: светло – коричневый, коричневый и тёмно – коричневый. Зато дёшево и сердито!

Они вышли из кабины лифта, и Антон, поддерживая девушку под руку, подвел ее к двери квартиры.

– Сейчас, подожди, ключи найду! – она открыла сумочку и стала старательно их искать, при этом весело напевая не знакомый мотивчик.

Оксану слегка покачивало. Наконец она достала кожаный футлярчик с ключами, но тут – же их уронила.

– Ну, вот! Я слегка опьянела.

Шелестов нагнулся и поднял ключи.

– На, держи! – при этом он коснулся рукой пальцев девушки. – У тебя руки холодные.

– Зато сердце горячее.

Оксана со второй попытки всё же открыла дверь.

– Заходи, не бойся, дома никого нет!

– Не может быть.

– Может!

Они вошли в довольно просторную прихожую. Оксана легко коснулась выключателя, и неяркий свет дал им возможность не спеша снять верхнюю одежду и обувь.

…Антон откровенно блаженствовал, развалившись на диване, расслабившись и глядя в потолок. На журнальном столике под рукой стояла початая бутылка настоящего виски «Ballantines», большая плитка шоколада и две хрустальные рюмки, на самом дне которых ещё оставалось немного коричневой жидкости. Из боковых динамиков большого черного телевизора «Sony», стоящего в углу спальни, мелодично и очень тихо струилась музыка Джеймса Ласта. Царил спокойный полумрак, лишь едва слышно в ванной журчала вода. Покой и уют.

С Оксаной ему было хорошо. Повезло ли ему с ней? Скорее всего, повезло – она прекрасно понимала, что такое работа в милиции, и потому не лезла тупо с вопросами и своими бабскими проблемами, если видела, что Шелестов валился с ног от усталости. Может быть, жениться на ней, на радость маме? Не дав самому себе ответа, на свой же вопрос, он взял со столика пульт и включил видео.

На большом цветном экране сразу засуетились американские копы – в отутюженных рубашках с бляхами, большие и сильные, упакованные спецтехникой и стрелковым оружием выше крыши, лихо отстреливали плохих парней. Вот ещё прибыло подкрепление: большой синий полицейский автобус – фургон с надписью «LAPD» (Департамент полиции Лос – Анжелеса). Оставшиеся в живых бандиты шустро попадали на землю, раскинув в разные стороны руки и ноги, побросав автоматы «Калашникова» венгерской модификации и пистолеты «ТТ» китайского производства. А из прибывшего фургона как горох посыпался полицейский спецназ, в бронежилетах, в касках со встроенными радиопереговорными устройствами, больше похожий на отряд инопланетян. Интересно, как бы какой ни – будь наш генерал из МВД, объяснил этим полицейским, что такое «нехватка бензина для оперативной машины милиции типа УАЗ – 469». Позор!

Скрипнула дверь в коридоре, и послышались знакомые лёгкие шаги. Вернулась Оксана в одних узеньких белых кружевных трусиках, подошла к лежащему Антону, скользнула абсолютно похотливым взглядом по его едва прикрытому тонким одеялом телу. Улыбаясь, медленно сняла с себя этот тонкий лоскутик ткани, покрутила их на пальчике и со смехом бросила Шелестову. Естественная ская реакция на абсолютно голую красотку, с потрясающим телом, была мгновенной. Слегка покачивая бедрами, она подошла вплотную к постели, ловко, одним движением руки, сбросила на пол одеяло, и упала в объятия лежащего мужчины.

– Хочу тебя!

– И я!

Антон требовательно, но, в то же время, осторожно потянул ее руку вниз, и, когда она коснулась его затвердевшей пылающей плоти, он застонал от блаженства, не открывая глаз и прерывисто дыша.

Он нежно прижимал ее к себе, ласкал ее узкую точёную талию, и оба они открывали для себя радость познания чужого тела. Антон покрывал поцелуями ее лицо, глаза, щеки, подбородок, пощекотал языком ухо, и она не выдержала, сама прижалась губами к его губам, так что они оба забыли обо всем на свете в страстном стремлении друг к другу.

Поддерживая ее под ягодицы, он поднял и опустил ее, и каждый раз, когда Оксана чувствовала содрогающуюся пылающую плоть между ногами, у нее перехватывало дыхание от наслаждения. Шелестов восхищал и очаровывал ее своей силой, своим мощным телом, и вся она тянулась к нему, отзываясь на каждое его движение, на каждое прикосновение, на каждую ласку.