На углу дома висела синяя светящаяся табличка с номером 135.

Из будки охраны вышел человек в чёрном овчинном тулупе с погонами младшего лейтенанта милиции и открыл шлагбаум, пропуская «УАЗ» на территорию. Проехав ещё метров пятнадцать, милицейская машина остановилась рядом с чёрной «Волгой».

– Контора уже здесь, выходим! А ты Витя, – Антон повернулся к водителю, – давай дуй назад в отделение. Если здесь всё так, как передал дежурный, то и Русиков с ребятами сюда должен приехать!

Шелестов открыл дверь и пружинисто спрыгнул на скрипучий снег, держа под мышкой левой руки папку, подождал, пока выбрались Гудков и Малышев, затем захлопнул дверь машины и шагнул навстречу небольшой группы людей, стоявших чуть дальше подъезда, дверь которого была распахнута и оттуда выпадала на снег широкая полоса электрического света.

От группы людей отделился человек в форме сотрудника милиции с рацией в левой руке, и быстрым шагом направился навстречу Антону.

Сыщики знали в лицо почти всех сотрудников смены Отдела по охране дипломатических представительств, несущих службу по охране дома №135, включая майора милиции Анатолия Бородкина, одного из замов начальника подразделения по охране объектов дипкорпусов. Охрану этого дипкорпуса находившегося на территории 96 отделения милиции осуществляли и они тоже, поэтому опера старались сохранять с ними ровные дружеские отношения, свято помятуя: «Мало ли чего!». Периодически, патрульная машина с экипажем 96 отделения выезжала на вызовы сотрудников охраны дипкорпусов, когда требовалось забрать пьяных, прекратить драку или забрать в отделение девиц легкого поведения периодически начинавших надоедать охране разнообразными попытками пройти в дипкорпус.

– Привет сыскарям!

Все поздоровались крепким ским рукопожатием.

– Привет Анатолий! Что тут для нас? – спросил Антон.

– А то ты не знаешь! Зачем тогда приехал? – усмехнулся Бородкин.

– Так ведь стреляли! – заговорщицки шепотом произнёс Шелестов.

– Точно! Тогда давайте парни за мной!

Бородкин, Гудков, Малышев, Шелестов, как замыкающий, гуськом вошли в подъезд, поднялись по ступенькам в вестибюль и подошли к лифту. Малышев ткнул пальцем в кнопку вызова. Послышался утробный звук работающего электродвигателя в лифтовой шахте, где-то на самом верху.

– Толя! Какой этаж? – спросил Шелестов, обращаясь к Бородкину.

– Четвертый! Квартира сразу налево!

– Тогда я пешком, быстрее получится!

Антон буквально взлетел на нужный этаж, повернул налево и нос к носу столкнулся с двумя милиционерами ППС своего отделения, стоявшими в предбаннике перед нужной квартирой.

– Привет ребята! Что тут у нас? – Шелестов поочерёдно пожал руки постовым.

– Вон, к нему вопросы! – один из милиционеров, сержант Доронин, кивнул головой на плотного коротко стриженого молодого парня среднего роста, примерно ровесника Шелестова, также одетого в синюю куртку типа «аляска», и без шапки, стоявшего лицом к Антону и спиной к входной двери нужной квартиры. Его руки были в нагрудных карманах куртки. Рядом с ним находился комендант дипкорпуса, пожилой, но шустрый ичок лет шестидесяти с бегающими плутоватыми глазами, с весёлой фамилией Полейвода.

– Да?… Ладно!

Шелестов решительно шагнул к ним.

– Одну минуту! – мужчина вынул правую руку и выставил вперед ладонь, преграждая путь к заветной двери. – Что вы хотели?

– Милиция! Дайте пройти! – Антон с интересом рассматривал незнакомца, который даже не шевельнулся. Сразу было ясно, что парень из конторы.

– Твоя земля? – спокойно спросил он у Шелестова.

– Да!

– Понятно!

Внезапно в левом кармане его куртки что-то запищало, и он вынул руку с небольшой японской рацией.

Антон такие уже видел.

– Третий на связи! – доложил комитетчик нажав кнопку вызова.

…

– Да, уже приехали!

…

– Есть!

Он сунул рацию обратно в нагрудный карман и взглянул на Шелестова.

– Отойдите, пожалуйста, к стене! – попросил он.

Комендант резво выполнил просьбу, и в это время за спиной комитетчика щёлкнул замок открываемой двери нужной квартиры. В предбанник вышли один за другим три одинаково одетых мужчины и, молча направились к лифту. У последнего в правой руке, одетой в черную перчатку, был небольшой черный дипломат.

Шелестов посторонился.

– Что тут вообще происходит? – собрался было спросить Антон, но в эту секунду поднимавшаяся снизу кабина лифта остановилась на их этаже, и открылась дверь, выпуская на этаж Бородкина, Гудкова и Малышева.

Шедший первым Бородкин увидел подходивших к лифту, вдруг остановился, весь подобрался, и уже собрался отдать честь, как первый неизвестный взял его под локоть, развернул и почти силком втащил в кабинку. За ними зашли двое остальных, двери закрылись, и кабина не спеша поползла вниз. Пройдя мимо оперов и на прощание, дружески кивнув головой Шелестову, в след за лифтом вниз по ступенькам легко потрусил и комитетчик.

– Серьёзные дяди! – Малышев подошёл к Антону. – Этот вот, кто утащил за собой Бородкина, заместитель начальника отдела КГБ нашего района, кажется Сидорук его фамилия. Остальных не знаю!

Боря Гудков поманил пальцем коменданта, так и стоявшего прижавшись спиной к стене, рядом с лифтом. – Будете понятым, идите за нами! – затем взял под локоть Шелестова и легонько подтолкнул его вперёд к двери. – Давай, начали!

– Да, уж! – Антон подошёл к двери квартиры, оставшейся чуть приоткрытой от визита недавних гостей, аккуратно вытер ноги о коврик, лежавший перед дверью, толкнул её от себя и вошёл в квартиру. За ним потянулись остальные.

В большой просторной прихожей горел яркий свет, прямо перед Шелестовым, в конце коридора, лицом вниз лежало тело рослого мужчины одетого в чёрный костюм. Большое, тёмно – красное пятно, словно ореол окружало его черноволосую, коротко стриженую голову, ясно давая понять сыщикам, что перед ними труп. На стене, на уровне человеческого роста чётко были видны кровавые брызги и небольшие белые комочки мозгового вещества: от них до самого пола тянулись потёки бурого цвета. Левая рука убитого вывернута назад и лежит вдоль тела, правая вытянута вперед, словно он хотел в последнюю минуту до чего дотянуться, но не успел. Свет был везде, горели все люстры во всех четырёх комнатах, кухне, ванной и санузле, двери, которых, были открыты настежь. Антон прошёл по коридору до конца, осматривая комнаты. Квартира, как говорится, была упакована выше крыши: хорошего качества мебель, телевизоры «Сони» во всех четырёх комнатах, стереосистема, бар в большой комнате с большим набором разноцветных бутылок и т. д. Капитализм, одним словом! Но самое главное, что хотел увидеть Антон, это – не нарушен ли порядок в квартире. Однако все вещи были на своих местах, и всё в квартире показывало, что здесь проживает холостяк, уважающий чистоту и удобства. Стеллажи для книг из красного дерева до самого потолка, картины на стенах в большой комнате, журнальный столик из красного дерева на витиеватых ножках и четыре кресла в средней комнате. Везде паркетный пол покрыт дорогим пушистым паласом, в кабинете белая капитанская морская фуражка на серванте, рядом в хрустальной пепельнице лежали массивный ской золотой перстень с непонятной замысловатой монограммой и женское обручальное кольцо, кровать в спальне аккуратно застелена, на кухне всё сияет чистотой, даже конфорки вымыты – порядок одним словом, армейский. Кстати, Антон не заметил женских и детских вещей, ни в спальне, ни в ванной.

Шелестов вернулся назад и поискал взглядом коменданта, который скромно стоял у самого входа в квартиру.

– Так, здесь всё ясно, что нам здесь пока делать нечего! – Шелестов подошёл к красивому трюмо, стоящему посредине коридора и пододвинул к себе телефонный аппарат, затем снял трубку и набрал номер дежурной части отделения. – Алло, Саш, мы на месте, правда, тут странные вещи происходят! Здесь труп, надо группу, врача, экспертов, собаку с кинологом! Что? Уже едут! Хорошо… Что! Едут тоже? Вот чёрт! – с этими словами Антон в сердцах бросил трубку на аппарат.